Новый вид

Шорохов Владимир

– Нет, нет, – тут же вскрикнула Светлана, – не надо, мне это совершенно не мешает, даже… – Она хотела добавить, что ей нравится. – А это нормально?

– Ну, а что же ты хотела? Мы вмешались в важный процесс твоего организма, заменили часть нервных сигналов, что-то понизили, а что-то наоборот увеличили. Пока по-другому не получается. Человеческий организм – это триллионы датчиков, и каждый из них за что-то конкретное отвечает. В женской эрогенной зоне на одном квадратном сантиметре более шести тысяч нервных окончаний, в два раза больше чем во всем мужском органе. Нервы, нервы… они источник наслаждения, но они же могут нас и убить.

Человеческий

организм помнит, когда ему плохо, и быстро забывает, когда все замечательно. Это основано на самосохранении, всплеск в мозгу оставляет устойчивые связи, которые сохраняются до конца жизни.

Боль ушла, но взамен Светлана получила что-то новое и необычное. Музыка имеет семь нот, семь простых нот, но сколько комбинаций, бесконечный код. Нервные сигналы поступают в мозг, анализируются, сравниваются, а после человеческое сознание начинает творить чудеса.

Светлана целовала Максима, прижималась к нему, чувствовала его руки, тепло, ощущала страсть. Она открыла для себя новую дверь, что ведет в мир женских наслаждений. И благодарила всех тех, кто так или иначе был причастен к изобретению того самого микрочипа, что позволил жить без боли.

Пятно

Действие не всегда приносит счастье, но счастья без действия не бывает.

– Я лечу, лечу, – кричал мальчик в мятых шортиках, разведя руки в стороны и делая резкие повороты, будто он и есть самолет, – иду на разворот. Приготовиться, осталось немного, ну же, ну же, не спать… Тра-та-та, так его, достал, – он весело кружился на месте, то опускаясь к земле, то подпрыгивая вверх, будто и правда хотел улететь. – А… Нас окружили, бей, бей. Что? Патроны кончились? Как?! Не пропустить, иду на таран… – Закричал мальчик и направил свой воображаемый истребитель на вражеский бомбардировщик.

Бах!… Удар был не сильным, он даже не понял, что произошло. Как некстати. И все же он его протаранил, но в лоб ударился не самолет, а самый что ни на есть откуда-то взявшийся металлический стол. Мальчик не испытал боли, разве герои испытывают ее, он был ранен и падал на землю. В глазах что-то мелькало, то вспыхивало, то гасло, будто чья-то невидимая рука баловалась выключателем, солнце то загоралось, то тут же гасло. «Ой, что будет?!» вдруг пришла мысль, ладонь прижималась к ране, из которой хлестала кровь. «Ой, что будет?» опять подумал мальчик и сел на землю. Выключатель окончательно сломался, и мир погрузился во тьму. «Мама будет ругаться», еще раз подумал он и представил свое испачканное кровью лицо.

Прошло более тридцати лет, выключатель больше не работал, он так и остался во тьме. Ужасно обидно, что такая простая травма привела к слепоте. Врачи уверяли, что все нормально, глаза и нервы не пострадали, но… вот именно, что «но», зрение пропало. Алексей привык жить во тьме, хотя почему? Нет, он прекрасно помнил цвет неба – оно ярко голубое, цвет деревьев и грязи, по которой бродил в своих розовых сапожках. Он прекрасно помнил цвета. Вот и сейчас, подставив руку под солнце, он грелся. Алексей знал, что на улице светло, уже весна, зелень и этот чуть голубоватый воздух.

У человека пять органов чувств: зрение – оно позволяет видеть цвет и формы, слух – речь, пение и музыка, обоняние – это незабываемые запахи, осязание – то, что мы чувствуем через кожу, а также вкус. Но ученые определяют еще два органа чувств: это вестибулярный аппарат и орган равновесия. Все это эволюция создала в человеке и благодаря им он не просто существует, он творит, он разумный.

Алексей жил во тьме, но это ему не мешало. Сперва он принял как игру. Вы ведь играли в жмурки? Вот и он тоже так играл. Руки тянулись к предметам, они стали иными, форма преобразилась, зрение уже не мешало, он чувствовал шероховатость кружки, ее температуру, знал, что она из алюминия. Так он мог часами все щупать, а отец молча за ним наблюдал, боялся, что сын споткнется или что-то уронит. Он зря переживал, Алексей быстро привык жить в новом, чуждом для большинства, мире тьмы.

Молодой человек шёл по улице, в руке на всякий случай держал палочку, но она ему была не нужна, дорогу знал отлично. Так получилось, что еще с детства они с отцом мысленно рисовали комнату, что и где располагается, будто карта сокровищ, шаг влево и пять вперед, руку влево и поворот. Он просто путешествовал по своей карте. Это легко, ты не заблудишься и всегда знаешь, что где лежит, где ступенька, а где поворот. Слух заменил зрение, он слышал шумы, как они отражаются. Мягкий шелест – значит, кончился асфальт, а вот глухой удар, до двери 18 метров и это подъезд, а вот подул ветер, он шел снизу, впереди стоит машина. Он не крутил головой, как это делает сова, стараясь уловить каждый шелест, он просто знал куда ему идти и все.

Завтра операция. Алексею предложили участвовать в эксперименте. Это новая технология, которая позволит вернуться из тьмы. Раньше на сетчатку глаза устанавливали чип, который создавал цифровой образ изображения за счет трансформации сигнала, формируемого специальными очками с камерой. Передача данных проходила через специальный преобразователь. Цифровой образ с камеры передавался с помощью сохраненного зрительного нерва в кору головного мозга. Самое важное, что мозг распознает эти сигналы. В сетчатку вживлялось всего 60 электродов – мало, изображение было черно-белым и очень мутным, но давало возможность определять предметы, их форму, размер. Но были и побочные эффекты. Электроды быстро обрастали тканями и переставали взаимодействовать с мозгом. Но наука не стояла на месте, были разработаны новые методы вживления чипов.

Алексей по голосу и дыханию собеседника мог нарисовать его портрет. Его доктор, офтальмолог, был молодым и худым мужчиной, гладко выбритым, ростом примерно метр семьдесят, размер обуви сорок два, глаза синие. Почему так? Он и сам не мог сказать, но думал, что синие, а еще рыжие волосы. Была ли это его фантазия или жизненный опыт, но он редко ошибался. Поэтому к нему часто приходили за консультацией из правоохранительных органов, чтобы Алексей составил портрет по голосу.

– Есть вопросы? – после почти часовой вводной лекции спросил Евгений, доктор который будет его оперировать.

– Да нет, вроде все понятно, – спокойно ответил Алексей, он давно уже был готов и с нетерпением чего-то ждал.

Он помнил с детства, как с отцом ходили на ипподром смотреть на скачки, а еще помнил, как ездил на поезде к бабушке. Сидел и смотрел, как мелькали в окне дома, леса и поля, особенно нравилось смотреть, как проплывали речки и поезд в это время гудел, учух-учух…

Операция прошла. В голове что-то стучало и в глазу покалывало. Евгений сказал, что это ненадолго, скоро пройдет. И вот настал момент истинны. Сердце сжалось. Чего он ждал? Что увидит мир детства, полный красок?… Нет. Алексей реалист и прекрасно понимал, чего ждать, просто пятен…