Новый взгляд на историю Русского государства
Шрифт:
Удалого и в 1223 году галичане призвали его к себе на княжение. Он, говорят нам, «поехал в „Орду“, где хорошо был принят ханом». Но ехать из Галиции в Заволжские степи, чтобы представиться какому-то князьку кочующих за Волгою монголов, было бы ему возможно только в припадке помешательства, а потому, как подтверждается и только что цитированным мною письмом папы, он ездил не в орду, а в орден (ordo), а затем после смерти Иннокентия IV и вступления на Римский трон папы Александра IV (1254-1261) он «отпал от Рима», чем и объясняется и первое, и второе из приведенных Тургеневым писем.
Интересно также и письмо Иннокентия IV в 1248 году к Александру Невскому со странным обращением: Доблестному мужу Алендру герцогу Суздальскому [344] о соединении с католической церковью, и о связи с Тевтонским орденом против «тартар»...
Из слов «доблестному мужу Алендру герцогу Суздальскому» видно, что папа не считал Александра великим князем. Действительно, лишь только через четыре года после этого письма, в 1252 году Батя-хан, т. е., с нашей точки зрения, сам же римский папа Иннокентий IV утвердил его великим князем Владимирским. А до тех пор он в глазах папы мог быть только «преславным мужем», воевавшим на правах феодального владетеля со шведами и ливонскими рыцарями, как и остальные католические владетели между собою при «молитвах папской церкви за ту и за другую сторону». А что касается выражения «против тартар», т.е. адских людей, то тут могли подразумеваться даже и не татровцы, а просто магометане.
344
Nobili viri Alendro duci susdaliensi
Вот все собранные Тургеневым выписки из «секретного Ватиканского архива» о русских делах за время Латинской империи на Балканском полуострове и натиска рыцарских и монашеских орденов на славянские и русские земли.
Мы видим, что они не только не опровергают, но самым настоятельным образом подтверждают мой вывод, сделанный на основании обстоятельного исследования русских летописей и приведения их сообщений в согласие с историко-географическими условиями, что никакого монгольского ига у нас не было, а было католическое иго, и что вплоть до отказа московского великого князя Иоанна III в 1480 году платить дань папской церкви (а не монголам) русские князья со времени взятия Царь-града крестоносцами, т. е. от 1204 по 1480 год, были униатами, а потом стали называть этот период «татарским», т. е. татрским или по-гречески — адским (тартарским) игом.
Глава V. Абдул Гази Багадур-Хан и его книга об азиатских татарах
Книга эта вышла под видом французского перевода с русского языка в 1726 году в Голландии в Ледене под заголовком: Histoire genealogique de Tatars, где говорится следующее: (из анонимно сделанного перевода поэта Василия Кирилловича Третьяковского в 1770 году с этого уже перевода на русский язык и в 1854 Саблучевым «Родословная история о татарах...»).
Вот что говорится в предисловии к ней. «Только в конце прошлого века (т. е. около 1690 годов, хотя первое издание книги Плано Карпини и вышло в 1598 году) начали стараться (в Западной Европе) иметь подлинные известия о пространной сей земле, и мы должны благодарить россиян за их изыскания (??) потому, что без них мы пребывали бы долгое время в том же неведении о сей столь великой части круга земного».
Эта книга была написана (по собственным ее указаниям) в малоизвестном местечке Хаюке близ Хивы, сыном автора, которому собственноручно пришлось ее переписывать потому, что мало находится ученых (грамотных) людей в его стране.
История этой книги тоже не проста.
«Что касается до меня, Абдуллы Багадур-хана, то я исправил и совершил (т.е. окончил) сию книгу в Хагоке в 1076 году (по эре геджеры, а по нашему в 1698 году)».
В 1665 году эта рукопись существовала только в одном экземпляре, написанном сыном автора. Находилась в Тобольске и открыта, якобы, пленными шведскими офицерами, направленными для -жительства в Тобольск после Полтавского поражения.
В 1716 году состоялась экспедиция в Хиву под началом Александра Бековича Черкасского, в которой принимали участие и пленные шведы. Вероятно, с ними рукопись и попала в Тобольск.
В 1720 году в Петербург из Тобольска в Медицинскую канцелярию Даниилом Готлибом Мессершмидтом была направлена посылка со всякого рода редкостями, собранными пленными шведами — капитаном Матерном и лейтенантом Шмидтом. В той посылке, в частности, находилась рукопись «История татар» Абдул-гази Боядур-хана, уже к тому времени переведенная капитаном Филиппом Иоганном Страленбергом.
Эта история о татарах начинается с провозглашения Чингис-хана верховным ханом монголов.
Встречающиеся в тексте имена собственные можно адаптировать через их транскрипцию к германо-латинским и через смысл показать их происхождение:
Угадай-хан — предсказатель.
Турки — торки — венгерцы. Туркистан — Венгрия.
Бухара — Бухарест, Балах, Балак — Валахия, Горы с Черногорией, Народ Карлики — Каролинги, Улус Хан —русский князь Фома, Самарканд — Адрианополь (Самарканд — Самария — сторожевой).
То есть все следы ведут на Запад, а не на Восток.
Глава VI. Чудеса сына Арабского Шаха
Перейду теперь к другой не менее характерной «мусульманской» книге, озаглавленной «Чудеса предопределения Божия в судьбах Железного царя (Тимура хана)» [345] , приписанной сыну Арабского шаха (Ибн-Араб-шах).
Написаны эти чудеса рифмованной прозой и, в отличие от других арабских сочинений о монголах, не «скрывались» в виде одиноких рукописей до XIX века в западно-европейских книгохранилищах без указания от кого и когда они туда попали, а по сведениям Тизенгаузена, — были впервые напечатаны (по латыни?) Гониусом в Лейдене в Нидерландах в 1636 году, а потом Манжером в Лейвардене (в тех же Нидерландах) в промежутке между 1767-1772 годами, причем вместе с латинским приведен (впервые?) и арабский текст.
345
Тизенгаузен, т.1, с. 455.
Турецкий перевод этого сочинения по сведениям Journal Asiatique, помещенным в 1863 и 1868 гг., был напечатан в Константинополе сначала в 1729 [346] , потом еще в 1861 году. Кроме того, там указывается еще издание в Каире в 1869 году и два издания в Калькутте в Индии в 1818 и в 1848 гг.
Мы видим, что это была уже не неизвестная никому до XIX века рукопись, а старинно-печатное произведение, имевшее распространение. Возбуждает только недоумение, почему на Лейварденском издании, где впервые, по-видимому, приведен арабский текст, указывается нам не точный год, а промежуток между 1767 и 1772 годами, как будто на книге этой не помечено года ее выпуска в свет?
346
Первая типография была устроена там в 1727 году, так что если это правда, то разбираемую нами теперь книгу приходится считать из самых первых турецких книг, так как у арабов никогда не бывало «шахов».
Нам говорят, что автор ее был сын арабского «шаха» и родился в Дамаске в 1388 году, откуда двенадцати летним мальчиком был увезен в плен в Самарканд, где изучил персидский и монгольский языки, побывал в Астрахани, Крыму, Сарае и Адрианополе, где ознакомился с турецким языком, вел в качестве секретаря турецкого султана Магомета I (1374-1421 гг.) переписку с его ханом Дешт-Кипчакским и, наконец, перебрался в Каир, где и умер в 1450 году
Воздержимся от оценки этой биографии (за исключением нелепости выражения «арабский шах») и, руководясь лишь тем, что первое издание этой книги вышло в Голландии в 1665 году, мы можем считать доказанным, что написана она не позднее начала XVII века, и потому дает нам представления того времени, существовавшие если не в Самарканде, то в Западной Европе о «Чудесах божьего предопределения в судьбах Железного Витязя Тимура — царя Персии и Туркестана, родившегося в 1333 году, построившего Самарканд, захватившего в своей войне с турками в плен их султана Баязета II у Ангоры и овладевшего генуэзскими владениями на северных берегах Каспийского и Черного морей, и умершего в 1405 году».