Нравственные письма к Луцилию. С комментариями и иллюстрациями
Шрифт:
Стоический идеал мудреца – невозмутимо принимать судьбу, какие бы сюрпризы она ни преподнесла. С одной стороны, стоики считали, что все пронизано разумом, с другой – что в мире царит слепая, неумолимая и непредсказуемая судьба, и в этом можно усмотреть противоречие. Оно разрешается в стоической теории познания. Космос пребывает в становлении, но смыслы, которые люди выражают в языке, статичны, поэтому любая высказанная словами мысль может схватывать только свершившиеся факты, а не само становление. Даже если я рассуждаю о настоящем или будущем, я все равно веду речь об этом как о череде фактов. Так, когда я говорю, что вижу неповторимый закат или что ожидаю увидеть его, то все равно указываю на смысл факта регулярного захода солнца. Само же становление, переживаемое как неповторимое, я не могу выразить словами. Мировой разум раскрывается в становлении, но оно может быть осмыслено человеком лишь как череда фактов. Следовательно, само оно остается
К примеру, на вершине своего могущества Сенека не мог знать, будет ли фортуна и дальше ему благоволить или низвергнет; предначертанное ею будущее нельзя ни изменить, ни рационально просчитать, поэтому остается лишь без колебаний его принять. Когда же судьба отправила Сенеку в изгнание, он уже мог рационально понять логику происходящего. Страдание кажется непереносимым, пока оно бессмысленно, если же с более высокой позиции разглядеть в происходящем положительный смысл, то тогда можно принять действительность, отрешившись от страдания. Такое понимание определяет практическое отношение стоика к жизни: невозмутимо принимать свою судьбу, не пытаясь ее избежать, какие бы непредсказуемые и страшные подарки она ни уготовила. Когда же событие свершится, можно увидеть в нем разумный смысл, обретя внутреннее умиротворение и тем самым возвысившись над судьбой. Именно это практическое отношение лежит в основе этического учения Сенеки.
Задача стоика не в том, чтобы терпеть предуготовленные судьбой страдания, а в том, чтобы обрести такое состояние души, когда они уже не будут волновать. Иначе говоря, должно быть нечто большее, причастность к чему дает такое сильное ощущение жизни, которое перекрывает любые страдания. Если человек оказывается перед лицом смерти, то больше всего его пугает утрата ощущения жизни. Независимо от того, существует загробная жизнь или нет, чувствование себя живым изменится либо исчезнет совсем. В этот момент выясняется, что самое главное – ощущение собственного существования, а вовсе не слава, богатство или удовольствия от обладания некими вещами. Однако когда человек поступает вопреки себе, приспосабливается, предается житейской суете или погоне за внешними удовольствиями, то он остается неудовлетворенным и его ощущение жизни ослабевает. Но если он поступает в соответствии с собой, реализует себя в поступках, следует внутреннему призванию, то это ощущение возрастает, что приносит несравненно большую радость, нежели обладание внешними вещами.
Стоики считали, что поступать в соответствии с собой – значит жить в соответствии со своей разумной природой, ибо сущность человека в разуме, который является проявлением мирового разума – логоса. Поступая разумно, мы раскрываем свою истинную природу и обнаруживаем причастность высшему бытию. Эта причастность дает столь сильное ощущение жизни, что перед ним меркнут не только все радости и страдания, обусловленные внешними вещами, но и сама смерть. Да, она отнимает все, что человек имеет индивидуально, но, раскрывая свою природу, он ощущает единство с мировым разумом, над которым смерть не властна, и это сообщает ему высшую радость. Реализация разумной природы в повседневной жизни осуществляется в добродетельных поступках. Добродетели уже сами по себе – награда для человека, так как никакие внешние удовольствия не сравнятся с ощущением жизни, сопровождающим раскрытие высшего бытия в повседневной действительности. Поэтому стоик поступает добродетельно, не ожидая мирских наград и не опасаясь наказаний.
Сенека полностью разделяет такое стоическое понимание, но при этом нуждается в критерии, позволяющем отсечь все, что обусловлено обстоятельствами и страстями, вызванными стремлением к ложным целям – власти, славе, богатству, – от того, что в жизни истинно и не зависит от внешних вещей или событий. Таким критерием становится памятование о смерти.
Она отнимает все, чем бы ни обладал человек, раскрывая тем самым иллюзорность природы бренного мира. Подлинным является лишь то, над чем смерть не властна, – это мировой разум, или логос, причастность которому человек чувствует, совершая добродетельные поступки и разумно организуя свою жизнь. Людей очень часто поглощает суета жизни: бедняку приходится тратить все силы, добывая пропитание, а богатство и власть приносят лишь новые заботы. Сенека же испытал взлеты и падения, роскошь и борьбу за выживание, власть и беспомощность. В таких перипетиях судьбы легко утонуть, поэтому, чтобы не забыть себя подлинного, требуется такое средство, как памятование о смерти. Сенека много пишет о готовности в любой момент встретиться с ней. Это дает утешение и моральную поддержку, так как сразу становится понятно, что все происходящее вокруг не стоит переживаний, а внутреннюю причастность высшему благу, под которым он понимает мировой разум,
Впрочем, Сенека обнаруживает, что даже памятование о смерти слишком слабое средство. Он посвящает целый ряд писем из собрания «Нравственные письма к Луцилию» идее готовности к самоубийству. Стремясь отрешиться от всякой внешней зависимости, философ в данном случае переступает грань и попадает в зависимость иного рода – от мыслей о смерти. Действительно, внутренняя готовность уйти из жизни сопровождается чувством освобождения от всех земных забот. Сенека стремится обрести такое чувство, но оказалось, что эти заботы слишком сильны, и он поддается опасному искушению – вместо того, чтобы просто помнить о смерти, он стремится воспитать в себе готовность к самоубийству. Превратив памятование о смерти в философский метод самопознания, Сенека обнаружил в своей жизни такие противоречия, что в стремлении к отрешенности впал в противоположную крайность, и, по иронии судьбы, именно так ему и предстояло умереть – покончив жизнь самоубийством по приказу собственного ученика, императора Нерона.
Стоическая этика Сенеки изложена в его философских произведениях: «Утешение к Марции», «О гневе», «Утешение к Гельвии», «Утешение к Полибию», «О кратковременности жизни», «О милосердии», «О досуге», «О душевном покое», «О благодеяниях», «Натурфилософские вопросы», «О провидении», «О стойкости мудреца», «О блаженной жизни» и собрании 124 писем, написанных Луцилию Младшему, – «Нравственные письма к Луцилию». Кроме того, он известен пародийной сатирой «Отыквление божественного Клавдия» и трагедиями, которые своим мрачным тоном и изображением страстей настолько контрастируют с его стоической философией, что вплоть до XVI века было принято считать Сенеку-философа и Сенеку-драматурга двумя разными людьми. Например, его трагедия «Медея», написанная после одноименной трагедии Еврипида со схожим сюжетом, отличается такой степенью изображения насилия и жестокости, что порой ее начинают рассматривать как грубую и эпатажную версию произведения Еврипида. Таким образом, в творчестве Сенеки отражено противоречие между его этической практикой и этическим учением, и именно это противоречие объясняет, почему он в стремлении к стоическому идеалу впадает в крайность относительно ценностного учения о смерти.
О благодеяниях
Семь книг к Эбуцию Либералию
Произведение Сенеки «О благодеяниях» (De Beneficiis) написано между 56 г. и 62 г. и принадлежит к серии диалогов, посвященных моральным вопросам. Автор обращается к Эбуцию Либералию (вероятно, это римский аристократ; об этом человеке мало что известно). Он предстает на страницах своего труда как практический философ – не задается решением метафизических проблем, но использует метафизику стоиков, чтобы определить принципы нравственной жизни. Эта работа состоит из семи книг. В первых четырех Сенека рассматривает, как давать и принимать благодеяния. В последних трех он касается второстепенных вопросов, которые опустил ранее. Не ограничиваясь нравственными наставлениями, мыслитель подводит под них философское обоснование и раскрывает смысл благодеяний с позиции стоиков.
Книга первая
В первой книге Сенека рассуждает о благодарности и неблагодарности за благодеяние с точки зрения стоика.
Глава 1
Мысль философа движется от постановки проблемы на внешнем социальном уровне, переходя затем к рассмотрению ее с позиции природы человека, причастной мировому разуму. В первой главе он описывает проблему: заблуждения относительно того, как давать и принимать благодеяния. Неправильно оказанное благодеяние порождает неблагодарность – тяжкий порок. А благодарность может быть отравлена навязчивым требованием возвращения благодеяния.
(1) Среди многих и разнообразных заблуждений людей, живущих безрассудно и необдуманно, мне кажется, досточтимый Либералий, нет почти ничего более опасного, как то, что мы не умеем ни давать, ни принимать благодеяний. Благодеяния же, худо оказанные, обыкновенно худо и принимаются, и если нам их не возвращают, то поздно жаловаться: мы потеряли их в тот самый момент, когда давали. И не удивительно, если среди наиболее распространенных и наиболее тяжких пороков чаще всего встречается неблагодарность.