Ну и шуточки!

Эта история могла произойти где угодно. Поэтому, дабы не обижать своим правдивым рассказом многочисленные провинциальные города нашей великой страны, я назову его "Н", то есть неизвестный. А случилась она в недалёком прошлом. Когда люди жили ещё широко и открыто. Не задумываясь о завтрашнем дне, возможно потому, что объявления о приёме на работу висели буквально на каждом захудалом (и не только) предприятии, в избытке существовавших в то время. Как и медицинские учреждения, заботящиеся о самочувствии наших людей. Кои принадлежали не только министерству здравоохранения, но и отчасти отделам внутренних дел. А называли их медвытрезвители.

Погожим июльским днём, в городе "Н" был праздник. День города отмечали с размахом. Шествие трудящихся с плакатами и цветами дополнял городской оркестр. Люди восторженно поздравляли друг друга с этим знаменательным днём. А городское руководство, дабы ублажить его жителей, а заодно пополнить дырявый бюджет, расставили по нему в изобилии ларьки с неприхотливой надписью "Пиво". Куда, естественно, и потянулся люд по окончании праздничного шествия и наскоро организованного властями митинга. Среди этой разношёрстной толпы присутствовали и два закадычных друга. Одного из них, высокого, худого мужчину лет сорока отроду с рыжей шевелюрой на голове, знакомые называли Семёном. А другого, чуть меньше ростом, но с выпиравшим из под широких штанов, словно бурдюк, животом и бритой наголо головой, величали все Илюхой. Утолив жажду двумя бокалами пива, товарищи решили перейти к более благородным напиткам и, остановив свой выбор на вине, тут же отправились к ближайшему магазину. Где, всем остальным маркам, предпочли не что иное, как портвейн, прихватив с собой в придачу, на закуску, два плавленых сырка с символическим названием "Дружба". Проблема заключалась лишь в том, где употребить этот изысканный напиток? И здесь друзья вспомнили о своём третьем товарище, по имени Василий. Который страдал от боли в пояснице, отчего, находился, в данный момент, в больнице. Теперь же появилась веская причина навестить приятеля. К тому же в больничном парке имелось множество прекрасных, тихих мест для уединения. И друзья, придя к единому мнению, не мешкая, тут же направились в сторону здравпункта располагавшегося всего лишь в двух кварталах от них. А в это время, врач неврологического отделения Сумасбродов Вадим Спиридонович, приняв перед работой, в кругу семьи, для бодрости и в честь праздника, не менее двухсот грамм коньяку "Белый Аист", проводил утренний обход больных в доверенном ему отделении. И задержавшись в палате у больного, к которому торопились друзья, весело подшутил над ним;

– Эх, Вася! Угораздило ж тебя заболеть в день города. Вот ты сейчас здесь отдыхаешь, а твоя супруга, скорее всего, на работе винцо с коллегами глушит. А я уж, поверь мне, знаю женщин не понаслышке. У них, где хмель, там и постель!

Угодив тем самым в самое его больное место. Потому как жена Василия и вправду в этот момент проводила время за накрытым столом в тесном кругу своего рабочего коллектива. О чём, правда, заблаговременно и предупредила мужа. Но от слов доктора больному стало не по себе, об этом он и разоткровенничался врачу. Однако тот, будучи под хмелем, успокоил его неоднозначной шуткой;

– Да плюнь ты Вась на это дело! Что теперь, из окна выброситься?

Не придав, до поры, значения тому, что неврология находилась на четвёртом этаже больницы. И все бы забылось, да на беду, лишь Сумасбродов покинул отделение неврологии, как ему на смену подоспели товарищи Василия, снаряжённые бутылкой вина. Стоя под окном больницы, они озорным свистом обратили его внимание на себя.

– Привет, Васек!

Увидев приятеля, весело крикнул ему Семён.

– А мы навестить тебя решили. Давай к нам.

– Не могу!

Попытался отбиться от назойливых друзей Василий.

– Врач запретил выходить на улицу. Медсёстры не пустят.

– Да брось ты! Молодым что ли не был? Свяжи простыни и пусть соседи тебя опустят на них. А обратно уж запустят, ни куда не денутся!

Тут же нашёл выход из положения Илья, подкрепив свой совет демонстрацией бутылки портвейна, торчащей из кармана брюк. И тот, заинтригованный таким предложением, тут же решился на рискованный трюк. Который к слову сказать оказался удачным.

Уединившись в больничном парке, в тени высоких кустарников, друзья наконец-то откупорили бутылку вина, и жадно приложившись к ней по очереди, быстро осушили посудину до дна, зажевав наскоро спиртное плавленым сырком. После чего, усевшись на прохладную траву, перешли к обсуждению насыщенных проблем. Одна, из которых, находилась в области медицины.

– Эх, братцы! Мало внимания уделяет наше руководство медицине!

Деловито начал разговор Семён, аппетитно дожёвывая во рту закуску.

– Нет индивидуального подхода к человеку! Всё у нас по приказу! Всё из-под палки!

– Это факт!

Согласился с ним Василий. И разворачиваясь удобнее к товарищам, продолжил;

– Вот у нас недавно курьёзный случай произошёл. Положили деда в больницу! Приехала бабка его проведать и привезла деревенских яичек, таких с перьями, прилипшим помётом. Ну и банку с яйцами поставила на тумбочку.

Врач делает обход, замечает эти яйца с помётом и перьями, подзывает медсестру и говорит, чтоб деду из седьмой палаты помыла яйца. Медсестра, не задавая глупых вопросов, деда на каталку и мыть ему яйца. После помывки, деда привезла в палату. Дед в шоке, старая за всю жизнь в руки не брала, а тут молодые девки мыли, лежит и охреневает. Утром врач снова делает обход, замечает эту же банку с грязными яйцами, отчитывает медсестру, что плохо помыла деду яйца. Медсестра в шоке, думает – дед блатной, пожаловался врачу, плохо помыла, опять деда на каталку и снова мыть с шампунями, гелями. Дед в палате спрашивает у мужиков, вам яйца моют, те в один голос, что нет. Дед лежит, ещё больше охреневает. Утром та же картина, врач, грязные яйца. Врач в бешенстве отчитывает медсестру, что та забила на работу, его указания не во что, не ставит. Медсестра в шоке, не знает, что и делать, опять деда на каталку и мыть ему яйца. Вымыла, выбрила, кремами намазала, привезла его в палату, а тут бабка приходит проведать. Дед на старую, спасай меня, увози скорее отсюда, кажись, к операции готовят, кастрировать хотят. Вот так то.

Закончил свой рассказ Василий, подытожив;

– Привыкли без вопросов исполнять приказания, а оно вон как оборачивается.

– Да!

Согласился с ним Илья, тронутый историей друга.

– Это ты, Вася, прямо в яблочко попал. За это, мне кажется, надо бы выпить ещё.

– Я, за!

Поднимая, словно пионер, руку, вымолвил Семён.

– Я тоже!

Поддержал его Василий, тут же оправдываясь;

– Только я пустой!

– Ну, это дело поправимо!

Расплываясь в улыбке, протянул Илья, выгребая на траву из кармана скомканные деньги. Добавив при этом;

– Я сегодня на плаву. Калым отдали.

– Раз так, то я посыльный!

Рассудительно произнёс Семён, вставая с насиженного места.

– Что брать?

– Водки, конечно!

В один голос крикнули ему друзья, передавая мятые купюры.

Семён торопливо отправился в магазин, а друзья, дабы скоротать время в ожидании, вновь уселись на травку, продолжив непринуждённый разговор.

– Да! Каких только случаев в жизни не бывает.

Заговорил первым Илья.

– Вот мне недавно кум рассказывал, что с ним приключилось, так я вначале не поверил.

– А ну-ка, расскажи!

Перебил его просьбой Василий и тот, сделав серьёзное выражение лица, не торопливо начал;

– Выходной день был, как ныне. Пришёл Иван с работы, а жены дома нет. Дом у них свойский, хата открыта, он туда, он сюда, нет супруги. Дай, думает, к соседям загляну, может там. Зашёл к соседу, спрашивает;

– Нет, моей жёнушки у вас?

А там одна соседка. Отвечает;