Ну, понеслось!
Шрифт:
Девушка с болью вновь взглянула на Макса, я успел прочесть шок на ее лице, пока она вновь не справилась с собой и стала сосредоточенно собранной. Но взгляд так и был прикован к едва живому Максу. Меня охватило только одно желание: сжать ее в объятиях, и отвлечь, чтобы она смотрела только на меня.
Но все задушило жуткое чувство вины, это из-за меня она попала к гиенам в лапы! Нет, больше всего я был зол на гиен!
Положив руку ей на плечо, медленно повернул лицом к себе. В глазах Люды блестели слезы; ее лицо искривилось от боли и гнева, ко всему ее трясло.
– За что они так с нами?!
– устало прошептала она, принимая мою поддержку.
– Уроды... Что с них взять?!
– выдохнул я, обнимая ее еще сильнее.
Дальше наконец случилось важное событие... Явился Ник! Это было не совсем правдой.
Сначала все пространство заполнили звуки. Топот ног, резкие команды, скрежет старых дверей... Мы с Людой переглянулись, судя по четким шагам, команда спасения не встретила сопротивления гиен...
Потом все помещение заняли мои молодцы в шлемах, но без оружия. Никто щадить похитителей не собирался, так что стрелковое оружие, гуманное по отношению к оборотням, они не захватили.
Над ямой склонилось осунувшееся лицо Ника:
– Эй, вы в порядке?!
– Ну вот, явился, а я только отдохнуть собрался...
– заворчал я, скрывая неимоверное облегчение.
Ник, едва слышно хмыкнул, и скинул складную лестницу, видимо позаимствованную у гиен.
Живо обернулся к Людмиле, которая застыла, с напряжением вглядываясь в раненого пса. Я поджал губы и вздохнул. Да жив он! Валентина Петровна его быстро на ноги поставит.
Она не успела опомниться, как я подхватил ее и забрался вверх, а на последней ступени передавая Людмилу в руки бойцу, предупредил Ника:
– Там еще... пес, внизу остался, тот... Ну, сам посмотришь...
Ник кивнул. Людмилу закутали в куртку Андрейки, но унести ее я не дал, забрав драгоценную ношу себе и повернувшись к помощнику, строго сказал:
– С тебя отчет...
Ник насупился и недовольно кивнул.
Вот нахальная белка! Я с веселым раздражением хлопнул его по плечу, все-таки он здесь и это главное!
***
Через полчаса после спасительного появления Ника, уже стоя возле машины Кевина, в чьей-то громоздкой куртке, я вдыхала бодрящий вечерний воздух лета, размышляя о том, как провести остаток вечера, чтобы с постоянством дрели не думать о случившемся.
Наши спасатели с Кевином во главе на минуту остановились возле громоздких ворот, у которых поверх массивных створок "сияло" ржавыми лучиками солнце из арматуры, что они обсуждали я не слышала, а размышляла о другом: только что на лестнице, при всей нелепости ситуации, у нас с ним состоялся весьма сложный разговор. По-видимому, этим и объяснялось тягостное чувство, с которым я сейчас боролась. А началось все с моего невинного вздоха:
– Как я хочу домой! "Ванна! Как много в этом слове..."
– О, это не скоро, - ответил Кевин, придерживая меня на лестнице, по которой мы куда-то поднимались в полной темноте.
– Как?! Нет, я хочу домой!
– лихорадочно возразила я, резко притормозив посредине бетонного лестничного пролета.
Кевин остановился и озадачено посмотрел на меня:
– Это даже не обсуждается, пока не найден тот, кто это сделал!
– Я конечно в чем-то согласна, но...
– Нет, - отрезал он и медленно пошел вперед.
Категорично, однако.
Я покачала головой. Понятно, что должна послушно следовать за ним, но ничего не могла с собой поделать, меня раздражали как его правота, так и желание все сделать по-своему.
– Хорошо, тогда куда, если не по домам?
– спокойно справилась я, сдержав гнев и оставаясь на месте.
– Туда, где я смогу все контролировать!
– властный ответ и рука из темноты тянущая за собой.
– И где сие чудесное место?
– не удержалась я от сарказма, неуверенно шагнув за Кевином в темноту.
– У меня дома! Мой дом - моя крепость!
– уверенно сообщил он, когда мы уже преодолели лестницу и энергично шагали по темным коридорам. Надо узнать, как он здесь вообще ориентируется...
– И надолго меня в твою "крепость"?
– усмехнулась я. А что мне еще оставалось, как не иронизировать? Ненавижу истерики во всех проявлениях!
Тем более Кевин подхватил мой шутливый настрой, картинно цитируя:
– "Какая тюрьма темнее сердца человеческого? Какой тюремщик беспощаднее своего "я"?"
Я только осуждающе качнула головой. Все это конечно поэтично и правдиво... для классиков мирно сидящих на диване перед камином в окружении сотни слуг...
Попади они в реальную темницу, думаю, муки от своего "я" не казались им настолько страшными!
– Ладно, согнувшись под тяжестью твоих аргументов, я принимаю твое галантное предложение и...
– Я понял, ты хочешь, чтобы мы заехали за твоими вещами...
– Так ты еще и телепат...
– улыбнулась я. Все-таки, когда он не строит из себя всезнающего надоеду, с ним приятно общаться.