Ну точно — это любовь
Шрифт:
Она подняла подбородок, как истинная учительница, посмотрела на него и произнесла:
— Круто.
И направилась к отелю, а он поплелся следом, словно щенок-переросток.
— Круто? Что значит — круто? Это что — нет? Так? — Вообще-то, — ответила Джейн, не замедляя шага, — это «может быть». То есть да, мне хотелось бы. Я не буду врать, потому что тогда вечером мы целовались на этом пляже, и знаем, что может произойти… и хотим, чтобы это произошло. Но ты абсолютно неромантичен, Джон. И ты хочешь быть писателем? Неужели
— Ты права. Я слегка переборщил. Могу лишь признать себя временно буйнопомешанным. Но если бы ты видела, как… ладно, проехали. Прости, — он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Джейн, я хочу тебя целовать, обнимать… узнавать. Я хочу видеть твое лицо, когда возьму тебя. Я хочу слышать твои стоны. Я… Я хочу заняться с тобой любовью.
Он затаил дыхание.
Джейн моргнула и улыбнулась.
— Я тоже хочу заняться с тобой. любовью, Джон, — проговорила она наконец, — Спасибо.
Спасибо? Эта женщина сказала «спасибо»? Боже, он сходит от нее с ума. Или уже сошел.
Как бы то ни было, он схватил ее за руку и повел к отелю, готовый прикончить любого, кто встанет между ними и дверью в номер.
Он не в ее вкусе.
Нет, в ее.
Он слишком большой, слишком волосатый.
Ей нравится все большое. Волосатый — это замечательно.
Раньше ей так не казалось, но теперь все изменилось.
Ему просто хотелось поразвлечься.
Не думала ли она о том же в глубине души, когда согласилась помочь Молли?
Ну… может быть…
Не ври себе, Джейн, ты же знаешь, что это правда.
Так это интрижка? Или нечто большее?
Как узнать, если не попробуешь?
Джон поглаживал ее ладонь большим пальцем, пока они вместе с пожилыми супругами ждали лифт. Ей приходилось сосредоточиться, чтобы стоять ровно, колени у нее дрожали.
Кровь стучала в висках, но Джейн вежливо улыбнулась пожилой паре. «Ох, если бы вы только знали, что сейчас будет. Здравствуйте. Это уважаемый профессор Романовски, а я управляю детским садом и яслями, и мы едем наверх, чтобы отыметь друг друга до потери сознания, спасибо, мне тоже было очень приятно с вами познакомиться».
Конечно, вряд ли она скажет нечто подобное. Она всего лишь начала думать о таком. Она что, в самом деле подумала «отыметь»? Боже!
Она бы поздоровалась с этими людьми, но язык — и слава богу, наверное, — прилип к небу.
— У вас шоколад на подбородке, дорогая, — сказала женщина.
— И правда. Солнышко, дай-ка я тебе помогу, — сказал Джон, когда Джейн начала вытирать подбородок. Он наклонился и слизал шоколад. Два движения кончиком языка.
У пожилой женщины округлились глаза под очками.
— Э… благодарю вас, профессор, — проговорила Джейн.
— Не стоит, мне было приятно, мисс Престон, — ответил он откуда-то снизу. Обычно он возвышался над ней, но сейчас она парила где-то под потолком, наблюдая
— Может, поднимемся по лестнице? — выдавила она наконец, потому что теперь женщина пристально смотрела на Джона и улыбалась так, будто он был самым интересным человеком, и ей хотелось бы разобрать его и изучить детали. Особенно одну деталь, если судить по направлению взгляда. Мгновением раньше Джон выхватил у Джейн пляжную сумку и сейчас держал ее перед собой, бедняга.
— Давай, — Джон оттащил ее от лифта как раз в тот момент, когда женщина спросила мужа:
— Джонатан, дорогой, ты привез с собой те замечательные голубые таблетки?
Джейн пыталась поспеть за Джоном, когда они шагали по коридору к своему номеру. Он уже достал из кармана ключ-карту, а его дыхание казалось тяжеловатым для парня в такой отличной форме.
Она не сомневалась, что сама вообще не дышит. Наверное, забыла, как это делается.
Дверь — открыть. Свет — выключить. И на кровать. Его ближе. Они упали на его кровать.
Джейн вскочила.
— Встань! — приказала она.
— Что?
Она помахала руками:
— Подъем, подъем. Я хочу снять покрывало.
Джон посмотрел на нее в темноте несколько секунд, что-то пробормотал, и внезапно покрывало оказалось на полу, вместе одеялом и подушками. Он сбросил все одним движением руки. Простыня была почти отодрана от матраса.
— Теперь довольна? И если ты думаешь, что я буду это складывать, то ты рехнулась.
Она кивнула:
— Прости. Просто отец… ну, после того, что он сказал, я… В общем, тебе правда не следует знать о том, что может быть… И мы почти доказали то, что он слышал, понимаешь, и…
— Я разве спросил, зачем? Не думаю, — Джон откинулся на спину и протянул к ней руки. — Иди сюда.
— Хорошо, — тихо пролепетала Джейн. Аккуратная девочка исчезла. Затем она сделала глубокий вдох и рухнула на кровать.
Джон лежал на боку, сильная рука поддерживала Джейн под спину. Он целовал ее в губы, сначала нежно, затем с большим пылом, и она начала отвечать на его поцелуи. Она слегка застонала, но притворилась, будто не слышала себя.
Он большой, такой большой. Она едва могла обхватить руками его плечи. Это дельтовидные мышцы? Какая разница?
Его рука лежала у нее на груди, он целовал ее в шею и шептал:
— Такая маленькая. Я не хочу сделать тебе больно.
Джейн запрокинула голову. Маленькая?
— Молли говорит, она знает хирурга… Он оторвался от нее, посмотрел ей в лицо:
— Что ты несешь? Даже не думай об этом. Ты идеальна, Джейн. Идеальна. Просто я такой огромный, а ты такая маленькая…
Он говорил не о груди. Он говорил о ней самой. Просто замечательно, он считает ее округлую фигуру маленькой. Не мог выбрать более удачного момента, чтобы думать, какая она хрупкая.