Ну, здравствуй, муж!
Шрифт:
Гаррон, поймав взгляд, пояснил:
— Я выбросил старую кровать. Она скрипела.
Лучше бы не говорил.
— Мне уже раздеваться? — Саша старалась не смотреть в глаза «мужа».
— Я приготовил завтрак, — Рон положил на ее плечи ладони и развернул в другую сторону, указывая направление. Шаша передернулась, заставив его помрачнеть и убрать руки.
Вторая комната была просторнее. Вдоль стен комоды, необремененные побрякушками, камин с парой кресел, в центре — накрытый стол. Густо пахло сиренью — здесь, в Агриде, она была желтой. Вазоны стояли на полу и пенились шапкой цветов.
— Я знаю, ты любишь этот запах.
— Откуда?
— Даниил обмолвился. Когда я еще был псом, а он… он был жив.
— Я сожалею, что оказалась настолько глупой и самонадеянной.
— Не вини себя. Любой воин должен сначала разведать обстановку, а потом уже действовать. Даня пренебрег правилами. Но я ценю его поступок — даже получив смертельное ранение, он позаботился о тебе. Любил?
— Данька был замечательным другом.
Гаррон отодвинул стул для Саши, потом перешел на противоположную сторону стола и тоже сел.
— Ешь.
Взял вилку, положил себе. Александра поняла, что ухаживать за ней не будут, предоставив полную свободу в выборе блюд, коих на столе было немало.
— Попробуй аэразию. Эта рыба водится только в горных озерах, у нее замечательный вкус.
Мелкая рыбешка была надета на шпажки, и пожарена на манер шашлыка.
— Ее едят руками. Вместе со шкуркой и плавниками.
Саша откусила небольшой кусочек. Хотя она уже привыкла к агридской пище, казавшейся ей пресной без специй и перца, которыми грешили южане, вкус рыбы поразил: нежность, сдобренная сильным запахом костра. По телу разлилось приятное тепло.
— А вот это острое блюдо, но тебе понравится.
— Фаршированный перец сагуми?
Как она его любила! Там, в Хаюрбате, Саша всегда искала случая полакомиться длинными стручками, набитыми пряной травой. Обжаренные в яйце они являли смесь вкуса: один компонент разжигал пламя, другой зализывал обожженные рецепторы.
— Нежность и сила. Инь и ян — как говорят на Земле, — Рон улыбнулся, и Саша просияла в ответ.
А потом помахала ладонью перед лицом. На глазах выступили слезы.
— Ян очень силен, — произнесла она, потянувшись за бокалом с зеленоватым напитком. Куратор как чувствовал, налил, пока она засовывала перец целиком в рот.
— Что это? — вкус у напитка оказался превосходным. Слегка газированный, он быстро снял горючее действие ян.
— Кремвиль.
— Ох, мамочки! Я не позеленею от него? — Александра вспомнила рассказы о вине, приготовленном из ягод с острова Безумных магов.
— Нет. Все, что нужно, я уже пошептал, — Гаррон явно веселился.
— А это что? — Саша показала вилкой на стоящее в центре стола блюдо. Холмы чего-то вкусно пахнущего заливали взбитые сливки.
— Машетта. Что-то вроде десерта.
— И как ее едят?
— Ложками. Можно руками. Можно даже размазать по телу, а потом слизывать. Гурманы уверяют, что так вкус раскрывается наиболее полно.
Александра приподнялась и ткнула в машетту пальцем. Потом облизала и закатила глаза.
— Ты испачкалась, — Рон показал на щеку. — Вот здесь.
Саша лихо мазнула ладонью.
— Теперь еще и здесь.
Когда Рон оказался рядом?
— И здесь, — он губами снимал сладкую пену, которая оказалась везде. На подбородке, на шее, на груди, которая только что была под защитой трилистника Adidas, а теперь светила наготой.
— А где мой лифчик?
— Он мешал насладиться вкусом.
— Черт! Да мы уже в спальне! — вслух удивилась Саша, обнаружив себя на прохладных простынях. Подняла ногу, присвистнула. Штанов знаменитой компании как не бывало. — Я что, набралась?
— И вся испачкалась в машетте. М-м-м, — Рон втянул сосок в рот. — Очень вкусно!
— Дай и мне попробовать!
Поцелуй был сладок и нежен.
— Еще!
И еще, и еще, и еще.
Они позволили себе такие глупости, от которых сносило крышу. Сначала им помогала машетта — за ней Саша сгоняла в соседнюю комнату, потом обходились уже без десерта.
Было вкусно, возбуждающе, головокружительно. И весело.
Александра Верхова и не догадывалась, что консуммация весьма приятное дело. И заканчивается она бурным оргазмом.
— Еще!
— Спи уже, сладкоежка.
Плотная занавесь скрыла краски и звуки дня. Тишину нарушали лишь редкие поцелуи и вздохи. Кто кого целовал, не понять. Потом и они прекратились.
Часа через два Саша всхлипнула.
— Что?! — Гаррон приподнялся на локте.
— Машетта кончилась…
— Без нее никак?
— Будет также вкусно?
— Еще вкуснее.
Еще через пару часов Рон открыл глаза, чувствуя, что на него смотрят.
— Ну, здравствуй, муж!
— Послать за машеттой? — потер лицо, чтобы прогнать сон.
— Нет, — Саша покачала растрепанной головой. — Я хочу сказать, что не жалею о том, что произошло.
Услышав его легкий смех, легла и уставилась в потолок. Она, кажется, влюбилась. Нет, Рон и до консуммации ей нравился, особенно когда был псом, но теперь точно влюбилась.
— Скажи, что ты чувствуешь?
Хотелось, сильно-сильно хотелось услышать, что он тоже влюблен.
— Голод.