Ну, здравствуй, перестройка!
Шрифт:
— У окна место моё, — попробовал я согнать зайца.
— Сядь на свободное или стоя лети, — ржёт некультурный дядя, продолжая свой интересный рассказ.
— Так вот, улик на него нет, но я успел сунуть ему в карман патрон, а это статья! Закрыли его до выяснения, а там уже давай его дружков колоть. Те без главаря стали «петь», сначала один, а потом и все чистосердечку написали. Скостили срок им за признание. Конечно, ворованное они успели реализовать частично, но примерно половину денег мы потерпевшему вернули. Он нам потом джинсы
— А главарь тоже чистосердечное написал? — невинно спросил я.
— Нет, теперь сидит и за кражу, и за патрон! — с чувством превосходства сказал летёха.
— А это по закону, подкидывать улики? — также невинно спрашиваю я, и тот начинает соображать.
А ещё говорят, менты тупые! Этот начинает понимать и оправдывается:
— Помнишь, как Жеглов говорил в фильме? Вор должен сидеть в тюрьме!
— Точно, коселёк, коселёк, — приятно смеётся женщина, вспоминая известный фильм.
— А не кажется ли неправильным то, что закон вы нарушили оба, а находитесь по разные стороны решётки? Вы же оба преступники? — резко спросил я, глядя прямо в глаза менту.
— Я раскрывал дело, ловил воров! — веско говорит опер.
— А вот если я буду вести твое дело о фальсификации доказательств и тебе патрон подкину? Ты признаешься в преступлении, тебя накажут, я тоже буду прав? — не отрываю взгляд от замешкавшегося парня я.
— Ты не понимаешь, парень, он же для всех нас нарушитель закона! — тупо аргументирует женщина, кладя мне свою руку на колено. — Что такое патрон? Мелочь.
Я начинаю возбуждаться, она ещё ноготочками колено сжала! Блин, а у меня уже с Лизкой всё на мази! А тут такая нимфа! И кольцо сняла, значит, ищет приключений.
— А потом он нас с тобой живыми закопает, и тоже для пользы дела. Ты разве не видишь, у человека профессиональная деформация. Он решил, что раз он из милиции, то может нарушать закон, ради общего блага пока, а потом только ради своего нарушит, сначала патрон, а потом ещё что-нибудь серьёзнее?
— Слышь, шкет, ты бы рот прикрыл, а то полетишь без самолёта, — наконец находит аргумент изобличенный преступник.
— Ну, давай, рискни своей жопой, — ощериваюсь я, и морда у меня в этот момент, я знаю, неприятная.
— Я с тобой по прилёту поговорю, посмотрим как ты будешь борзеть в наручниках в КПЗ! — угрожает мне мент.
— А что, интересно, я нарушил? Сел не на своё место? Так ты же сам моё занял, — делаю удивлённые глаза.
— Найдем за что, у меня брат в Домодедово работает, меня как раз встречает, так что, готовься! — угрожает лейтенант. — По почкам получишь, осознаешь!
— Мальчики, ну вы чего! — пытается помирить нас девушка с добрым и большим сердцем и красивой и большой грудью.
— Вот видишь! Это и называется профессиональная деформация, он уже свои личные счёты и неприязнь ко мне хочет решить незаконным путём, садя в КПЗ невиновного человека, — говорю я, не понимая, зачем я начал
— Анатолий, ты что ли? — по проходу движется ко мне смутно знакомый мужик в форме майора.
Самолёт взлетел и уже можно идти в туалет.
— Я, товарищ майор! Пока на свободе! — встаю и протягиваю руку ему.
— Видел, видел твой бой в финале, молодец, не посрамил честь общества «Динамо»! — А мы тут с подчинённым в Москву собрались, — кивает он на сдувшегося летёху. — А почему «пока на свободе»?
— Да меня же ваш подчинённый с помощью брата, работника милиции в Домодедово, хочет закрыть в КПЗ и там бить по почкам! — с радостной улыбкой ябедничаю я.
— Вадим! Аграев! Ничего пояснить не хочешь? — грозно спрашивает майор.
— Никак нет, не было такого! — врёт, как дышит, мент.
— Было! — неожиданно говорит девушка. — Он обещал! И про брата, и про КПЗ, и по почкам. — Попросите его не ссориться больше, и Толя тоже не будет критиковать Вадима.
— Аграев! Кусок говна! Вот почему, где ты — везде дерьмо? Что ты за мудак? — вспылил майор.
Глава 13
Глава 13
— Толя, что тут было? — спросил Петрович, я смог только вспомнить отчество этого майора.
Ну не называли его по-другому тогда, когда мы виделись с ним, на награждении на чемпионате края по боксу.
Излагаю.
— Так я у него просто спросил, почему, если вы закон нарушили оба, то по разные стороны решётки находитесь?
— Правильно спросил. Лейтенант, про фальсификацию улик — рапорт мне нас стол! — приказал майор, явно знающий про патрон. — Ты заявление писать будешь? — обращается он уже ко мне.
— За что? Они со своим братом пока не успели мне почки отбить, а то, что сел на моё место у окошка, так пусть, — отказываюсь я, ибо этот мир не переделать, а время терять жалко.
— Статью я подберу, — обещает Петрович.
— Нет, не буду, — ещё раз подумав, говорю я. — Спасибо за то, что заступились.
— А меня, кстати, Даша зовут, — представляется молодая женщина. Летёха же, утихнув, сидит, насупившись, и смотрит в окно.
Принесли обед, потом сок. Захотел сходить в туалет, благо, сидим почти в конце самолёта, и он недалеко. На выходе неожиданно сталкиваюсь с лейтенантом.
— Слышь, Вадим, — лениво цежу я.
— Вадим Епафродитович, — перебивает он, пытаясь взять меня за грудки. — Очень хочу тебе челюсть сломать!
— Ничё не попутал? — я легко срываю его руки со своей одежды и подношу свой кулак к его носу. — Челюсти я и сам ломаю на раз.
— Повезло, что майор за тебя здесь вступился, но ты же из Красноярска? Там и встретимся! — угрожает мент, явно опасаясь кулачища.
— В Красноярске так в Красноярске, — соглашаюсь я. — Чего тогда здесь трешься, около туалета? Вадим Еписракович?