Ну, здравствуй, сын
Шрифт:
Я сел к ней за маленький стол, обтянутый уродливой, местами дырявой клеенкой и, съев кусок белого хлеба, произнёс:
– Минерва беременна.
Мама, перестав жевать, недоумевающе посмотрела на меня и
– Кто такая Минерва?
– Моя девушка.
Она, закашлявшись, схватилась за белую кружку с чаем. На ней красными буквами было выведено: «И пусть удачи сопутствует тебе во всём». Наблюдая за её судорожными глотками, я ждал реакции, гадая, какой же она будет.
Мама, с шумом выдохнув, произнесла:
– И сколько вы встречаетесь?
– Два месяца.
Месяц и двадцать дней, если быть точным.
– Сколько ей лет?
– Шестнадцать.
Мама закрыла глаза.
– Она учится в колледже?
– Нет, в школе. Десятый класс.
– Боже мой…
Пауза. Я глядел на маму, не отрывая глаз. Она опустошённо разглядывала хлебные крошки на столе.
– А родители у неё кто?
– Без понятия.
Она издала какой-то звук, напоминающий всхлип. Потом, как ни в чём не бывало, отрезала кусочек масла и, намазав его на хлеб, щедро сдобрила бутерброд сахаром.
– И что думаешь делать?
– Рожать.
Я хотело
– И где вы будете жить?
– Так мы, вроде как, не бездомные.
– Сюда переезжать собрались? – она усмехнулась.
– Не знаю. Думаю, не стоит. Она у себя останется, а я тут.
– А на что жить будешь?
– На деньги.
– На какие деньги? На мои?– её тон стал откровенно насмешливым.
– Устроюсь на работу.
– На какую?
Этот разговор напоминал уже тысячу раз испытанную пытку, превратившуюся в утомительную рутину.
– Грузчиком каким-нибудь или продавцом.
– И будешь до конца жизни таскать мешки с картошкой или за кассой стоять? – мама продолжала жевать хлеб. Видимо, сладкий бутерброд предавал ей сил и помогал сохранять спокойствие в этой ситуации.
– Нет, буду ещё лотерейные билеты покупать и надеяться на выигрыш.
Её разочарованной взгляд красноречиво сообщал, что шутку она не оценила.
– Ладно, живи, как хочешь. Я помогу, чем смогу, но на меня особо не рассчитывай, – она обвела рукой нашу маленькую убогую кухню, – сам видишь, что живём не богато.
Конец ознакомительного фрагмента.