Нулевая история
Шрифт:
— Ну как Сильверлэйк. Только лучше. Креативнее. Но тренажерный зал хороший, старой школы. СБИ.
Дверь закрылась позади Холлис, заключая в себе толпу, мягко излучающую личные
запахи, ее сумка остановилась возле ее ног. — Что это?
— Смешанные боевые искусства, — сказала Хайди удовлетворенно, как будь-то бы
только что съела десерт.
— Даже не думай, — посоветовала Холлис. — Вспомни боксеров. — Поезд тронулся.
— Я отключаюсь.
— Отлично, —
Шесть минут по десятой линии и колеса ее тележки щелкают уже по платформе Одеон.
Затем она сложила ручку сумки чтобы понести ее по лестнице вверх под косой
солнечный свет, к звукам и запахам уличного движения Сен Жермен. Все это было
слишком знакомо, как будь-то она никуда не уезжала, и теперь ей было страшновато
выходить на поверхность, и это подтверждало правоту Хайди. Она обманула себя, решив еще раз посетить место совершенного преступления. Это как в сказке, снова
воспылать страстью. Запах кожи на его шее. Его библиотека шрамов, похожих на
иероглифы, ожидающие расшифровки.
— О! Пожалуйста, — сказала она. Выщелкнула ручку сумки и покатила ее по
разбивающей колеса брусчатке, по направлению к отелю. Прошла мимо тележки
продавца сладостей. Затем мимо окна с маскарадным костюмом. Атласных накидок и
масок чумных врачей с носами, похожими на пенисы. В витрине маленькой,
аккуратной аптеки на пересечении улиц лежали гидравлические устройства для
массажа груди и швейцарские сыворотки для кожи, упакованные в инъекции.
Она вошла в отель, где мужчина за стойкой не поприветствовал ее, хотя и узнал. Она
сочла это скорее жестом осторожности, нежели невежливостью. Она назвала свое имя, расписалась, подтвердила что оплатит номер Милгрима своей картой и получила свой
ключ, с тяжелым медным медальоном, на котором была выгравирована львиная голова.
Она вошла в лифт, меньший чем в Корпусе, но более современный, похожий на светло-
бронзовую телефонную будку. Ощущение, которое испытываешь, находясь в
телефонной будке уже почти забылось. Как быстро уходят вещи.
В холле третьего этажа стояло массивное кривое дерево. Рядом тележка обслуживания
с полотенцами и крошечными упаковками с мылом. Она открыла дверь своего номера.
Она вздохнула с облегчением обнаружив что номер не был одним из двух, в которых
она когда-то останавливалась с Гарретом, хотя выглядел виртуально идентичным.
Комната была размером с ванную в ее номере в Корпусе, а может даже и меньше. Все
темно красного, черного и китайского золотого цвета, какие-то странные шинуазри, которые декораторы Корпуса должны были бы
пролетарскими постерами.
Она испытывала странные ощущения, находясь не в Корпусе, и сочла это плохим
знаком.
Мне нужен дом, сказала она себе, совершенно не представляя в какой стране она могла
бы его обрести, не говоря уже о том в каком городе. Положила сумку на кровать.
Ходить по комнате было негде. Исключение составлял узенький проход вокруг кровати.
Она рефлекторно поднырнула под простой, нецифровой телевизор, подвешенный на
окрашенном белом потолочном кронштейне. Гаррет разбил себе голову о такой же.
Она вздохнула.
Посмотрела на здания на противоположной стороне, пытаясь вспомнить их.
Не вспомнила. Вернулась обратно к кровати и своей сумке. Расстегнула ее. Она
собиралась максимально минималистически. Туалетные принадлежности, косметика, платье, чулки, туфли, белье. Вытащила платье чтобы повесить его и обнаружила
фигурку Голубого Муравья, которую она точно помнила что не ложила в сумку.
Муравей задорно ей улыбался. Она точно помнила что оставила его на стойке рядом с
раковиной в своем номере в Корпусе.
— Привет, — сказал она, удивившись напряжению, которое потребовалось чтобы
повысить тон голоса.
Эта ухмылка становилась улыбкой Моны Лизы, перед которой они стояли с Гарретом
держась за руки.
Посмотрев в тот момент на нее она обнаружила что он смотрит вовсе не на Мону Лизу, а скорее на защитный плексигласовый экран, настенные крепления и на прочие
устройства, которые представляют собой контур безопасности Лувра, хотя и не
очевидно.
— Ты похоже представляешь себе как крадешь эту картину?
— Чисто академически. Вот этот ламинированый выступ прямо под ней? Это
интересно. Ты хочешь узнать точно что там внутри. Он довольно толстый, правда?
Пожалуй толщиной в добрый фут. Там внутри что-то есть. Какой-то сюрприз.
— Ты ужасен.
— Абсолютно, — отвечает он, и выпускает ее руку и ласково касается обратной
стороны ее шеи. — Я такой.
Она ставит фигурку на встроенный в конструкцию кровати сбоку столик, который
значительно тоньше чем защитный экран Моны Лизы и заставляет себя распаковать
оставшиеся в сумке вещи.
28. Чай Белая Груша
Стоимость вай-фая равна стоимости чашки чая Белая Груша.
Милгрим смотрит на стеклянный чайный пресс, объемом в две чашки, который стоит
на круглом белом столе, прямо за матовым алюминиевым прямоугольником