Нулевые. Затишье перед катастрофой

Юрьев Василий Сергеевич

– Я понял, что мы будем с этим делать, – Князев сменил тему. – Когда они там определяться со структурой я приглашу к нам эмиссара от них. Посмотрим, что он нам скажет.

Когда Михаил вернулся в квартиру, он ненароком заглянул к Насте. В её комнате царил полный бардак. Повсюду были разбросаны книги, тетрадки и листы бумаги. Анастасия лежала на кровати и что-то читала. К этому времени Власов окончательно убедил её отказаться от инфернального образа. Теперь Настя стала тем, что было принято называть “хипстер”. Она перекрасила волосы в светлый каштан. Смена имиджа затронула и её комнату, которая стала выглядеть как обычная

девчачья комната в богатой квартире.

– Знаешь, брюнеткой ты мне больше нравилась.

– Да? Я высветляюсь.

– Сбрасываешь кожу? И чем это ты занимаешься?

– Очень смешно. Я готовлюсь к ЕГЭ. Хочу в институт поступить, – она бросила на него холодный взгляд.

Её глаза тоже высветлились и стали какими-то серыми.

– У тебя опять проблемы с твоим парнем?

Настя подняла глаза на Михаила. Вид у неё был довольно грустным.

– Я благодарна тебе за твою помощь в устройстве моей личной жизни. Правда, я не уверенна, нравиться ему быть именно со мной, а не с той девушкой, чью роль я играю. Это несправедливо.

– Дай мне хоть посмотреть на него.

– Вот, – Настя встала с постели, нашла айфон. – Сейчас я найду фото.

Анастасия передала телефон Михаилу. На фотографии был тощий белобрысый парень в синей рубашке поло, черных джинсах и кроссовках. В правой руке он держал брендовую кожаную сумку. Парень фотографировался в манере хипстерского “лука” на фоне парадной сталинского дома. Михаилу казалось, что он изо всех сил старался показать себя интеллектуалом, но смазливая внешность его выдавала.

– Что за опсос? – думал Власов.

– Ты главное не умничай и всё будет нормально.

За всё время жизнедеятельности Анастасии в квартире Михаила она прошла через три периода формирования стиля своего облика: инфернально-готичный период, готичный период и период хипстерский. Инфернально-готический период характеризовался тем, что Настя тусовалась на выставках. Она хотела найти себе умственно одаренного парня, но, к сожалению, большинство эстетов оказались престарелыми педиками. Во время готичного периода Настя решила, что она поэтесса. Она написала поэму в стихах “Дочь Грозного” и с ней втёрлась в поэтические круги. Там она познакомилась с одним начинающим поэтом похожим на эмо-Блока, который на деле опять же оказался педиком. После этого Анастасия впала в уныние, именно тогда Власов посоветовал ей стать обычной “дорогой девочкой”. Настя не считала гламурный период частью становления своего стиля, потому что он закончился довольно быстро. Ровно тогда когда она перестала вести себя, как говорил Власов и начала умничать, после чего была быстро поднята на смех своими новыми друзьями. И в конечном итоге она стала хипстером. Эта среда была как раз в духе её взглядов на жизнь.

Когда Власов как-то после работы шел на парковку к своей машине, с ним произошло ещё одно странное событие. Сначала его внимание привлек вызывающий красный Порш, потом он заметил у своего дорогого белого тонированного Мерседеса женский силуэт. На ней были меховые сапожки, черные лосины, какая-то кофточка и короткая белая шубка. Михаил подумал, что это была Анастасия.

– Что у тебя такого с телефоном случилось, что я не могу до тебя дозвониться? – также на Анне была вязаная шапочка и солнцезащитные очки по типу тех, которые Михаил купил Насте.

– Что ты тут делаешь? Шпионишь за мной? – Михаил разозлился.

– Да. И что с того? Так. Нам нужно поговорить. Я знаю одно место, – она схватила Власова за руку.

– Отцепись от меня, – Михаил вырвался. – Ты что с ума сошла? Я никуда с тобой не поеду.

– А ну тогда мы пойдём знакомиться с твоим начальством. Я уверена в том, что они будут гордиться, что у тебя есть такая любовница как я. Ты уже видел мою машину?

Анна вела себя сильно неадекватно. Михаил не очень хотел, чтобы на работе узнали о ней. Он боялся показаться некомпетентным, поэтому согласился прокатиться на Порше.

– Только никакой херни, ладно? Просто проговорим.

– Ну, раз уж ты так этого хочешь, Миша, – она завела двигатель. – Тебе нравиться машина? Сразу видно, что королева едет.

– Королева? – Михаил рассмеялся. – От скромности не умрешь.

– Приятно когда можно показать что ты чего-то стоишь в жизни.

– Что ты не дешёвка? Аня, я понимаю, что ты запуталась и у тебя куча проблем. Стрессы там и всё такое, но я не могу понять, почему ты не перестаёшь меня терроризировать?

Она отвлеклась от дороги и посмотрела на Михаила. Её глаза показались ему какими-то безумными, отчего он испугался.

– Я хочу, чтобы ты дал мне ещё один шанс, Миша!

– Ты нюхаешь? Следи за дорогой!

– Что? – Анна успела затормозить и не въехать в грузовик.

– Решила вернуться к истокам?

– Только когда мне грустно. Не волнуйся, я умею себя контролировать.

Анна остановила машину у первого попавшегося японского ресторана. Они сидели за столиком на двоих. Анна заказала себе парочку роллов и сашими, а Михаил довольствовался неопределённой лапшой с угрем и креветками. Анна как обычно взяла инициативу в разговоре на себя при этом она вела себя как психопатка, а её остекленевшие светло-карие глаза бегали туда-сюда. Власову было даже жаль её. Она пыталась как-то развеселить Михаила, улыбалась и шутила, но Власов почти молча ел своё блюдо, запивая японским пивом. Когда Анне надоело его поведение, она схватила его за руку. Власов тут же отмахнулся от неё.

– Аня, послушай, зачем тебе всё это надо? – Михаил заметил обручальное кольцо на её пальце. – Ты же замужем. Хочешь расстроить своего качка? Или он оказался педиком?

– Ты что, – она хитровато прищурилась. – Тоже решил шпионить. То, что Максим гей знает только я и продюсер.

– Смазливая мордашка его выдает. Может, перестанешь, наконец, позориться передо мной и отвалишь как честная женщина? Хотя честной назвать тебя можно с большой натяжкой.

Лицо Анны сделалось печальным и грустным, её глаза наливались слёзным блеском.

– Никто не любит меня, Миша. Они не воспринимают меня в серьёз и считают, что я их вещь. Я… я хочу, чтобы меня кто-нибудь по-настоящему полюбил. Ты ведь помнишь, как нам было хорошо вместе? Как мы с тобой смотрели кино, как мы веселились или как мы дурачились в постели?

– А ещё я помню, как оказался на дне российской реальности. Послушай, когда ты кинула меня и решила пробивать себе дорогу в жизнь, используя половой орган и этические манипуляции, ты должна была отдавать себе отчет в том, что в итоге можешь остаться одна. Возможно, когда-то давно я тебя и любил, но ты променяла наши отношения на возможность выбиться в люди. В твои чувства ко мне я верю с трудом. Тебе удалось прийти к успеху, но прошлого не вернёшь. Ты сделала свой выбор.