Нуониэль. Часть первая
Шрифт:
Рыцарь замолчал. Ломпатри не понимал, о чём говорит этот уставший человек. Двенадцать лет, проведённых в этих краях, давили на Гвадемальда тяжёлым грузом. Давило на него и безмолвие, в которое погрузился белый шатёр. Уж лучше бы ветер продолжал натягивать тряпичные стены, заставляя всё трещать и посвистывать. Но тишину разрывали только глухие хлопки огненных лент, вьющихся над каганцами.
– Этот Скол… – произнёс Гвадемальд.
– Скол? – переспросил Ломпатри, который, конечно же, слышал о подобном явлении природы, но никак не мог представить, что столь удивительная, далёкая от повседневной жизни вещь, может стать причиной подавленности собеседника.
– Этот не такой, как остальные. Это не булыжник, упавший на крестьянскую делянку, о котором потом
– Дербенский Скол больше?
– Больше!? Он огромен! Вспомните какой-нибудь горный хребет на горизонте. А теперь поднимите его мысленно в воздух, переверните и грохните об землю. Потом представьте, сколько до этой громадины дней пути, и какова она будет на вид при ближайшем рассмотрении. Поначалу я думал, что это треклятая Гранёная Луна упала на землю. Простите меня за упоминание об этом лихе. Но она как появлялась в небесах по осени, так и продолжает появляться. Земля рухнет, мы умрём, а л'yны, звёзды и Дербенский Скол останутся на веки вечные!
– Поистине удивительная вещь! Невообразимая картина!
– Попомните мои слова, господин Ломпатри! Останутся на веки!
– Позвольте, но как провинция может «заболеть» от куска камня, упавшего с неба? – спросил Ломпатри.
– Вы считаете меня малодушным? Вы думаете, что смотрите на человека, уставшего от службы и ищущего виноватого на стороне? Позвольте предостеречь вас от подобных мыслей. Они не сделают чести ни мне, ни вам. Скол опасен! И здесь дело не в колдунах или волшебстве. Это короли всех земель объявили, что сказочные существа несут одни неприятности. Они вешают неугодных существ на каждом столбе. Тех, кого подозревают в волшебстве, сразу же сжигают, как волшебников. Если они, конечно же, не в гильдии магов. Королям и невдомёк, что причина бед Дербен – это не сказочные гады, а простые люди. Да, обычные люди, не принадлежащие к числу нечисти. Это бандиты и разбойник, которые слетелись на Скол со всего мира. Безмозглые твари считают, что новые скалы таят в себе несметные сокровища. Сначала появились путешественники – охотники до лёгкой добычи. За ними пришли фанатики и культисты, вроде тех, что бьют в барабаны, чтобы наш мир не исчез.
– Серые монахи! – вставил Ломпатри, вспомнив, что в его родных краях видывали людей в серых мантиях, призывающих пьяниц и обездоленных вступить в свои ряды.
– Именно! Приходили и они. И всё бы ничего, но позже явились другие бандиты. Они перерезали своих предшественников, не желая делиться ещё ненайденным богатством. Сначала это были отдельные группы, пытающиеся рыть штольни внутрь Скола или ищущие тропы наверх, в леса, которыми поросли эти упавшие с небес камни. Группы враждовали. В конце концов, они перебили бы друг друга, но нашёлся среди них лидер. Он объединил весь этот сброд. С тех пор в провинции идёт война. Король, конечно же, никакой войны не объявлял, но то, что происходит, по-другому не назовёшь. Кругом разорение, похищения людей, убийства. Паскудные твари уводят в рабство целые деревни! Узники горбатятся в штольнях Дербенского Скола до потери пульса и умирают от голода. Перед вами сейчас сидит наместник короля Девандина в Дербенах, но истинные правители этих земель – разбойники.
– Такая ситуация вгонит в уныние кого угодно. Я понимаю ваше отчаяние. Однако скажите, что они ищут в Сколе?
– Кто его знает! Ходят слухи, что там сокровища. Но это всё сказки. С таким же успехом можно искать золото и драгоценные камни в наших горах. Только вот чтобы добыть золото надо работать. Надо строить, копать и долбить кайлом пока руки не отвалятся. А здесь этот сброд вбил себе в голову, что стоит стукнуть по Сколу киркой как по яичной скорлупе, и золото само повалится в карманы.
– Этой ночью нам посчастливилось встретить группу разбойников, – сказал Ломпатри. – Я обязательно расскажу вам об этом, как только дослушаю ваш рассказ. И если вы скажете, что не пытались сражаться с этой мразью, я вам не поверю, при всём моём уважении к вам.
– У меня был гарнизон в семь сотен щитов. Мы располагались в форте «Врата» на перевале Синий Вереск. Это северная граница Вирфалии. Дальше идут дикие вересковые пустоши или, как их тут называют, Сивые Верещатники. Оттуда раньше пару раз в сезон приходили караваны с тюленьим жиром или мамонтовой костью. Теперь торговля стихла… Так вот, я расставил своих людей по провинции таким образом, что ни один луг, ни одна деревня не оставалась без присмотра. Патрули обеспечивали безопасность дорог, а дружины присматривали за населёнными пунктами, разбивая лагеря неподалёку от деревень или на окрестных холмах. За два года моего наместничества в Дербенах не произошло ни одного убийства. Даже в Дербере всё ограничивалось драками в портовой харчевне и карманными кражами.
– Дербер?
– Это портовый городок к закату отсюда, – ответил Гвадемальд. – Крохотное поселение – не удивляюсь, что вы не слышали о нём. Как бы там ни было, два года в провинции царила тишина и покой. А потом упал этот Скол и начался разбой. Поначалу шайки сторонились моих патрулей. А затем, стали их потихоньку резать. Так в мой форт потекли караваны с воинами на щитах. Да, я не сменил тактику сразу – просто посылал в дозоры новых людей. А когда никого не осталось, снял полевые лагеря и удерживал форт, как только мог. Ведь эти дряни настолько обнаглели, что взяли в осаду наш военный форт! Они осадили форт короля Девандина! Добрая половина этих негодяев уже носит доспехи моих воинов. Признаться, я в глубоком отчаянии.
– Так вот откуда у них мечи, – заметил Ломпатри.
– Именно!
– Кто у них главный?
– Поверьте, простому разбойнику не под силу устроить бардак таких размеров, – сказал Гвадемальд и злобно плюнул на глубокий ковёр. – Эта мразь… Ах, уж лучше вам и не знать!
– Но вы знаете, кто стоит за этим? – спросил заинтригованный Ломпатри.
– Не стану даже высказывать своё мнение, ибо оно прозвучит не как домысел опытного воина и старого рыцаря, а как плач ребёнка, вспомнившего страшные сказки, – ответил Гвадемальд.
Ломпатри давно не вёл бесед с равными себе по статусу людьми, но последняя фраза рыцаря напомнила ему то, что он уже успел позабыть: неизбежность принятия той или иной стороны, будучи наделённым властью. Каждый землевладелец, лорд, рыцарь и даже сами короли должны были ясно давать понять всем вокруг, верят ли они в волшебство и сказки или нет. Старая вера в непонятных существ и великие силы, недоступные человеку, угасала так же стремительно, как редели ряды её глашатаев – гильдии магов. Новая вера в так называемое Учение, пропагандируемое кастой жрецов, овладевало умами быстрее, чем распространяются лживые слухи в портовых районах больших городов. И даже тут, на краю света, возвращающийся в большой мир рыцарь, никак не мог решить для себя, во что он верит, а во что нет. Двенадцать лет он сидел в забытом всеми форте, но даже этого времени ему не хватило, чтобы уяснить себе – где есть истина. Конечно, такой опытный воин как Гвадемальд никогда просто так не поверит в какие-то сказки; Ломпатри знал это по себе. Но что-то останавливало этого человека от предания анафеме всего, о чём говорят королевские маги. Как бы складно не пели жрецы, Гвадемальд не верил, что, познав их Учение можно постигнуть истину. А может, просидев дюжину лет в далёком от мира горном форте, Гвадемальд обрёл истину так, как ни маги, ни жрецы и не мечтали?
– Возможно, ваш король пересмотрит своё отношение к делам в провинции? – спросил Ломпатри.
– С этой целью я и направляюсь в Идрэн. Когда король Девандин увидит, что его наместник с позором бежал из провинции, он поймёт всю серьёзность ситуации. Скольких гонцов я ни посылал к нему, всё тщетно. Хотя я предполагаю, что дворцовые интриганты попросту не доносили до сведения его величества о тяжком положении дел моего региона.
– Боюсь предположить, кто мог заниматься подобными вещами, – добавил Ломпатри.