Нужна ли «українцям» Россия
Шрифт:
Таким образом, именно невинная с виду «украинская идея» стала в итоге тем смертельным для России оружием, при помощи которого ее недруги получили возможность, духовно разделив русский народ, властвовать им.
Важнейшей составляющей «украинской идеи» служит специально сочиненный, отдельный от русского и намеренно на него непохожий, украинский книжный язык.
Украинский книжный язык был создан на основе простонародной «мовы» — которая является разговорной смесью («суржиком») русского и польского языков, возникшей в результате длительного польского владычества над южной частью Руси. Изготовлен он был нехитрым способом: «мову» оснастили фонетическим (как слышится — так и пишется) правописанием, применение которого было вызвано потребностью добиться кардинального отличия текста на новом, «украинском», языке от привычного русского текста. (Нетрудно, вообще убедиться, что если текст на любом языке, — русском, английском, французском… — передать при помощи фонетического правописания — то этот текст станет сам на себя непохож и будет
Главная роль в создании украинского книжного языка принадлежит небольшой группе львовских деятелей, объединившихся во второй половине ХIХ века в «Наукове товариство ім. Т.Г. Шевченка». Основные же успехи в осуществлении этой затеи приходятся на время, когда упомянутое «Товариство» возглавлял М.С. Грушевский, проживавший во Львове с 1896 по 1914 годы в качестве цесарско-королевского профессора Львовского университета.
Трудно сказать, что именно побудило этих русских людей создавать для русского народа новый нерусский книжный язык: направленные на это дело ассигнования австрийского правительства и щедрая финансовая помощь от единомышленников из Малороссии, или притеснение австрийскими властями русского языка и культуры в их традиционном виде, или вполне бескорыстное чувство враждебности к русской культуре, зависти к великим ее достижениям, желание сделаться богами, которые, по словам Винниченко, «бралыся з ничого творыты цилый новый свит»… — а может, и то, и другое, и третье, — но за сравнительно короткий период поставленная задача была достигнута…
Созданный «Грушевским и К» украинский книжный язык, затем был благополучно обкатан на «Записках» “Наукового товариства ім. Т.Г. Шевченка”. «По «Запискам», — писал А. Царинный, — можно судить как наспех составленный искусственный «украинский» язык из года в год выравнивался, выправлялся, совершенствовался, пока не принял законченной формы особого языка типа славянского эсперанто или волапюка…».
После того, как вышло около 50 томов «Записок», Грушевский на одном из собраний общества (2 февраля 1900 года) заявил о том, что общество «сотворило українсько-руську науку в очах і понятиях ученого сьвіта».
Современники справедливо замечали, что даже при наличии 50 томов научных работ рапортовать о создании науки «несколько преждевременно». Тем более что «созданная наука» состояла, в основном, из сырого материала (т. е. издания исторических актов, памятников старинной литературы, образцов народных говоров), или из переводов на «українсько-руський» язык сочинений русских историков, или из пересказов и изложений трудов, изданных на русском языке…
Чтобы получить представление о том, какой путь прошел украинский книжный язык, прежде чем предстать во всей его сегодняшней красе, достаточно поинтересоваться, какой вид он имел изначально, на заре своего становления. Если заглянуть в произведения, вышедшие из-под пера Грушевского и его последователей на рубеже XIX и ХХ столетий, то можно легко убедиться в том, насколько разняться те языки, на которых вещали новоявленные украинские пророки и которые все они считали «украйинською мовою». Многие тогда не без основания указывали на то, что этот «язык» трудно признать единым: что можно лишь говорить об отдельных языках, принадлежащих отдельным литераторам, каждый из которых писал на свой лад. Единым было только нежелание всех этих деятелей писать по-русски.
Параллельно с возникновением нового языка возникали, как грибы после дождя, многочисленные теории, призванные доказать глубочайшую его древность и всяческую первичность в сравнении с тем же русским. Хотя, для того чтобы сделать вывод об особенностях его происхождения, незачем тревожить древность. Ведь процесс его создания и, особенно, массового внедрения, частично осуществлялся и на наших глазах, так что для уяснения его происхождения достаточно вспомнить наше еще недавнее прошлое. Кому, в самом деле, не памятны первые годы после провозглашения «нэзалэжности» — когда восторженные сторонники нового статуса Украины и просто досужие граждане несколько лет подряд вразнобой воспроизводили, изобретая на ходу и как Бог на душу положит, некую языковую смесь, главным достоинством которой считалось отличие от русского языка, — упражняясь и совершенствуясь в этом деле до тех пор, пока все не «забалакалы» на более-менее единообразной «мови». Да и сейчас украинское телевидение время от времени удивляет граждан каким-нибудь новым словом, доселе совершенно неведомым, даже для тех, кто всю жизнь разговаривал на украинском языке. Запускаемые в обиход слова, как правило, или вовсе отсутствуют в прежних украинских словарях, или заменяют собой прежние слова, присутствующие в этих словарях в неприемлемой с сегодняшней точки зрения форме — которая обличает их родство с языком русским.
Вообще, все теории о первоначальности на Руси (в Южной ее части, территориально соответствующей нынешнему государству Украина) «украйинськойи мовы» — рассчитаны на неосведомленность тех, для кого они
Обстоятельства же позднейшего возникновения на территории нынешней Украины того, употребляемого в народе, русско-польского языкового гибрида, который впоследствии был положен в основу искусственно созданного литературного украинского языка, — станут более понятны и наглядны, если вспомнить о такого же направления параллельных процессах, происходящих тогда же и в других сферах, к примеру, в сфере религиозной. В отличии от языковой сферы, где превращение русских в полурусских-полуполяков — «украинцев», — происходило очень постепенно и неуловимо, — то что осуществлялось в религиозной сфере (попытки превращения православных в полуправославных-полукатоликов — униатов) зафиксировано в истории и отмечено определенными событийными вехами.
Неизвестно, как бы вообще сложилась судьба всей описываемой затеи, если бы не подоспевшая русская революция и последовавшее за ней установление Советской власти, которая подхватила «полезное начинание» и на протяжении более семидесяти лет делала все, чтобы не позволить ему зачахнуть. Ведь именно при Советской власти огромное число школьников, особенно (почти все) в сельской местности, обязаны были получать образование на украинском языке, в ущерб образованию полноценному. Именно Советская власть упорно финансировала издание книг и периодической печати на украинском языке, которые никто не читал; обеспечивала безбедное существование украинских вузов, научных институтов и культурных «закладив»; содержала на свой счет огромную армию деятелей украинской науки и культуры, — выстроив, по сути, настоящую богадельню для украинских «мытцив» и «науковцив»…
За годы Советской власти упомянутые многочисленные и густонаселенные учреждения «выдали на гора» такое количество печатной и иной продукции — что к концу советской эпохи уже мало кому приходило в голову ставить под сомнение существование автономной украинской науки или культуры.
И вряд ли стоит придавать слишком большое значение тому, что все украинские деятели советского периода, создавая украинскую науку и культуру, клеймили заодно и «украинский буржуазный национализм». Ведь все их мировоззрение было сформировано таким образом, что ничего, кроме этого самого «национализма» да дремучего и агрессивного невежества, они за душой не имели. Фактически, при Советской власти, науке и культуре на Украине предоставлено было развиваться лишь в качестве украинских. Общерусские наука и культура, конечно, не запрещались, но для того, чтобы проявить себя в полной мере, их представителям приходилось искать себе применения за пределами Украины. На ситуацию не смогло повлиять даже то, что на Украине и властная элита, и большинство населения предпочитали изъясняться по-русски. То обстоятельство, что к началу «перестройки» на Украине, среди культурной и научной (в первую очередь — гуманитарной) интеллигенции, в наличии оказалась только украинствующая — решило судьбу Украины. Именно эта интеллигенция, в определяющие моменты нашей недавней истории, популярно и авторитетно, с непременными ссылками на науку, разъяснила народу, как ему следует поступать…
Таким образом, коммунисты, за годы своего правления, помогли вырастить в русском духовном организме раковую опухоль чужой и враждебной культуры, призванной умертвить культуру русскую, — чем, в конечном итоге, и погубили великую нашу страну.
Ведь, по большому счету, именно погибель России — и была той главной целью, тем «делом», которому, вольно или невольно, посвятили свои жизни многие поколения тех, кто причислял себя к «украинской интеллигенции». Усилия огромного числа людей на протяжении более чем сотни лет — усилия достойные несомненно лучшего применения — были потрачены на то, чтобы придать искусственно созданной языковой смеси вид полноценного языка: придумать для него алфавит, оснастить его терминологическим арсеналом, пригодным для того, чтобы он мог быть использован в научной, технической и во всякой другой специальной литературе. Одновременно всячески старались преобразить его так, чтобы он был максимально оторван от русской языковой стихии. Поставленная задача облегчалась тем, что всегда находились достаточно влиятельные внешние силы и силы внутри страны, заинтересованные в ослаблении России, в расколе ее на две враждующие части — и потому активно поощрявшие в провинциальных интеллектуалах их «украинство». Нельзя сомневаться, что после всей этой «работы», после того, как выросли поколения, не знающие никакого другого, кроме этого, языка и никакой другой, кроме этой, истории, нашему обществу придется долго еще расхлебывать последствия проведенного над ним эксперимента.