Нужна ли «українцям» Россия

Сидоренко Сергей Николаевич

5

Тщательно охраняемое новой державой невежество «украинцев».

После освобождения от коммунистического правления, украинскому обществу, как и всей остальной России, предстояло пройти нелегкий путь восстановления порушенного прежним режимом традиционного строя жизни. Предстояло возвратиться к испытанным временем национальным ценностям и ориентирам. Нужно было наверстывать упущенное, упорно трудясь над освоением того богатейшего наследия (религиозного, философского, культурного), которое долгие годы находилось под запретом, — особенно это касается литературы русского зарубежья (художественной и философской), в которой были осмыслены трагические уроки нашей новейшей истории.

Все это было необходимо для продолжения прерванной лихолетьем национальной традиции и для того, чтобы быть в состоянии решать сложнейшие проблемы, вставшие перед страной на рубеже тысячелетий.

Учитывая же всю глубину невежества, инфантильности и безответственности нашего человека, обретенную им в результате длительного коммунистического воспитания (а тем более, в украинском его варианте), нелишне было бы всерьез прислушаться к тому совету, который булгаковский профессор Преображенский давал своему подопечному Шарикову: «Учиться и стараться стать хоть сколько-нибудь приемлемым членом социального общества!»

Однако «украинское общество» умудрилось пройти мимо громадного культурного наследия, пробившегося к нам из-под коммунистических «глыб» и содержащего бесценный исторический опыт. Украинская «элита», для осмысления своего прошлого и настоящего, ознакомилась с несколькими самостийническими брошюрками на тему «Украйина повынна буты вильною», — которые по своему духу и складу так мало отличаются от коммунистических брошюрок времен революции, призывавших «все поделить» — и затем, удовлетворившись предложенными в брошюрках объяснениями, поспешила обделывать свои дела. С тех пор «украинское общество» и отдельные граждане интеллектуальных усилий больше не предпринимали, и интересовались, в основном, где что «плохо лежит».

Таким образом, украинцы, едва отряхнувшись от коммунистического помрачения, не замедлили поддаться другому гибельному соблазну — самостийничеству.

Украине не повезло. Если остальная Россия, избавившись от коммунистической напасти и пережив жесточайший кризис, начинает худо-бедно залечивать раны, то на Украине затяжная болезнь русского духа просто приняла другую форму, родственную предыдущей.

О родственности прежней, коммунистической, и нынешней, самостийнической, утопий — свидетельствует наличие между ними множества сходных черт, важнейшей из которых следует признать стремление к духовному упрощению, ведущее к разложению того духовного образа, носителями которого еще до сравнительно недавнего времени являлись жители Южной Руси.

Однако, при всем несомненном сходстве, та форма недуга, которая поразила теперь украинское общество — неизмеримо опаснее прежней. Коммунистический период был для страны все-таки не более чем болезнью, хотя и сопровождавшейся множеством трагичских моментов и невосполнимых утрат. Взятие же на вооружение самостийнической доктрины — это уже путь к полной потере своей духовной сущности, путь к гибели и разложению, к превращению в строительный материал, предназначенный для создания из него сущностей иного рода.

Неудивительно, что, в сравнении с коммунистами, самостийники гораздо больше преуспели по части изменения духовного и культурного облика, находящегося в их подчинении народа. За недолгий срок самостийнического правления оказались воплощенными в жизнь не только призывы радикально мыслящих людей ХIX столетия поставить «сапоги выше Пушкина», но и относящиеся к более позднему времени и прозвучавшие в революционном запале призывы: «Сбросить Пушкина с корабля истории», — призывы, которые даже самой коммунистической властью были признаны все же чрезмерными. Сегодня на самостийном украинском корабле для Пушкина, как и для всей русской культуры, место вообще не предусмотрено. Присутствие на Украине русского языка и русской культуры нынешние украинские правители терпят только по необходимости: из-за того, что слишком большая часть граждан Украины — более половины — являются их носителями, — тем самым затрудняя возможность одним махом добиться «окончательного решения» «русского вопроса».

Когда, при своем появлении на свет, украинство рядилось в одежды защитников простого народа и отвергало русскую культуру как культуру высших, «эксплуататорских», классов, противопоставляя ей культуру народных низов — украинскую, — то такому выбору можно было, пусть и с огромной натяжкой, найти хоть какое-то моральное оправдание. Однако сословные привилегии отменены в бывшей нашей стране еще полтора столетия назад, открыв всеобщий доступ к вершинам русской культуры; и прошли даже те времена, когда принято было ставить себе в заслугу пролетарское происхождение и, по примеру фурмановского Чапаева, гордиться тем, что «академиев не проходил». В наши дни высшие духовные и культурные ценности достаются не благодаря принадлежности к привилегированному общественному слою, а в соответствии с индивидуальными предпочтениями и в обмен на приложенные усилия. Поэтому трудно понять тех украинских граждан, которые сегодня спешат отказаться от русского духовного и культурного наследия — ради того, что именуется культурой украинской и что, в лучшем случае, может служить местным дополнением к общерусской культуре, но никак не способно ее заменить.

Главная из причин подобного «предпочтения» состоит в тщательно охраняемом новой державой невежестве «украинцев», которые просто не знают, что они малороссы, то есть русские; и что русская культура — это их культура, а не чья-то чужая. Вторая причина связана с корыстными побуждениями, толкающими тех, кто в условиях украинского государства желает «сделать карьеру», массово переходить в «украинство». И лишь в третьем случае мы имеем дело с убежденными приверженцами самостийнической идеологии, для которых характерно не только удивительное непонимание значения великих духовных ценностей, созданных русской православной цивилизацией, но и болезненно враждебное отношение ко всему русскому.

6

Желание слишком многих, во что бы то ни стало сделаться «богами».

Из всех граждан нынешней Украины, которые сегодня приветствуют курс ее руководства на обособление от России, огромное большинство составляют именно те, кто сделали такой выбор либо по незнанию и недомыслию, либо попросту из корысти. Поэтому, несмотря на громадный численный перевес, эта категория граждан погоды, как говорится, не делает и, при изменении исторической ситуации, может с такой же легкостью перекочевать в противоположный политический лагерь, с какой в наши дни пополняет ряды «сторонников независимости».

Иное дело та незначительная, но чрезвычайно активная прослойка населения, основой которой является так называемая «национально свидома украйинська интэлыгэнция». Это ей, в результате многолетних усилий, в конце концов, удалось таки подбить население Украины на его роковое «волеизъявление» в декабре 1991 года. Тем самым большинство народа оказалось вовлечено в величайшее преступление не только перед памятью своих предков, много веков собиравших единую Русь и создавших великую русскую православную цивилизацию; но и перед будущими поколениями — ибо катастрофические последствия этого «волеизъявления» несомненно скажутся в будущем.

Что же все-таки заставило всех этих «национально свидомых» деятелей столькие годы настойчиво заниматься вытеснением из Украины русского духовного наследия, в создании которого непоследнюю роль сыграли и малороссы? Что подвигло их на изготовление того идеологического суррогата, который они настойчиво навязывают населению Украины взамен великих духовных ценностей русской культуры?

Можно, конечно, было бы указать на те или иные обиды и притеснения, которые довелось претерпеть многим из этих людей от центральной российской власти — власти зачастую грубой и неуклюжей, а временами — деспотической и даже жестокой.