NWT. Три путешествия по канадской Арктике
Шрифт:
Понятно, что бюджет наш был крайне ограничен, вследствие чего мы выбрали в качестве территории для проведения этих экспедиций бескрайние, малохоженные просторы канадской Арктики, потому, главным образом, что до этих просторов от нашей базы в Или (штат Миннесота) было, что называется, машиной подать. Кроме того, в соответствии со спецификой путешествия по Северному Ледовитому океану в весенне-летний период нам было необходимо проводить эти экспедиции в районах, где хотя бы часть нашего маршрута проходила по морскому льду.
С учетом этих соображений основным полигоном для первых двух экспедиций – 1992 и 1993 годов – стал район западного побережья Гудзонова залива
Поскольку встреча с белыми медведями не входила в наши ближайшие планы, мы были счастливы, что не сможем лично подтвердить репутацию Черчилла как столицы беломедвежьего царства. Наши экспедиции начинались в апреле, когда все приличные белые медведи заняты своим любимым делом – охотой на нерп в районе кромки дрейфующих льдов, находящейся довольно далеко от берега.
В первой экспедиции, помимо меня и Уилла, приняли участие Джон Стетсон, с которым мы познакомились еще в 1988 году во время моего первого появления на ранчо Уилла в Или, и искатель приключений из Японии Мицуро Оба. Маршрут этой экспедиции был проложен из Черчилла вдоль побережья залива на север до эскимосского поселка Арвиат и обратно в Черчилл, но не по побережью, а через тундру. Получалась петля общей протяженностью около 600 километров.
Первый этап перехода из Черчилла в Арвиат, дневниковые записи по которому были утеряны, занял около недели. Из всего перехода мне запомнились несколько моментов. Первым и самым неожиданным стало нападение бешеной лисицы на наших собак, случившееся буквально на второй день после выхода из Черчилла, когда мы остановились лагерем в поросшем чахлым кустарником и низкорослыми рахитичными деревцами местечке. Мы уже установили палатки и покормили собак, когда откуда ни возьмись появилась эта рыжая бестия. В сгущающихся сумерках мы не сразу смогли толком разглядеть, что так взволновало наших собак и вызвало их неистовый лай. Только приглядевшись, мы заметили быструю хвостатую тень, метавшуюся от одной упряжки к другой.
Джон опомнился первым и метнулся в палатку за ружьем. Уилл только неистово орал: «Shut him! Shut him!», что означало «Убей его!» Легко сказать, но практически невозможно сделать в этой ситуации без опасения поранить собак. Тем не менее Джон улучил момент, когда лиса выскочила на открытое пространство, и произвел серию выстрелов. Увы, Джон, по-видимому, еще не пристрелял свое ружье, потому как ни один выстрел из этой серии не произвел на лису никакого впечатления, и она продолжала метаться среди наших собак, которые явно ждали от нас более решительных действий, ибо сами были привязаны и не могли дать агрессору решительный и зубастый отпор.
К счастью, все закончилось для наших собак благополучно – лисе не удалось кого-либо покусать, и она в конце концов исчезла в зарослях так же неожиданно, как и появилась. Вскоре после этого мы вышли на побережье и продолжили маршрут по морскому льду, пересекая устья многочисленных речушек и рек, впадающих в залив. Во время одного из таких пересечений Уилл не смог остановить свою упряжку, которая рванула через неширокий залив напрямик, отклоняясь от маршрута, проложенного нашей с Джоном упряжкой, и, выскочив на тонкий лед в середине залива, провалилась. К счастью для всех нас, и прежде всего для самого Уилла, который, несмотря на неожиданность и скоротечность этого дорожного происшествия, вышел сухим из воды, молниеносно запрыгнув на нарты, глубина залива была небольшой – менее метра, так что обошлось без существенных потерь.
И еще одно очень яркое воспоминание об этом переходе. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, я буквально кожей чувствую, как чертовски холодно было спать в палатке. Наши спальные мешки были явно недостаточно теплыми для тридцатиградусных морозов и ночевок на льду.
В остальном первый этап первой экспедиции прошел нормально. Собаки были великолепны, да и для нас четверых общение друг с другом было в целом приятным, что крайне важно для успеха всей экспедиции.
Хотелось бы сказать несколько слов о названии книги. Выбрать хорошее название почти так же трудно, как и написать книгу. С названием первой книги «Семь месяцев бесконечности» мне помог писатель Надир Сафиев, названия книги о Гренландии и сборника стихов я вымучил сам, а название этой книги подсказал забавный случай, произошедший с нами во время второй экспедиции.
Мы остановились лагерем вблизи небольшого индейского поселка Сноудрифт. Вечером, когда мы с Уиллом устанавливали свою палатку, к нам подошли две девчонки-индеанки лет двенадцати-тринадцати. Их вопрос застал нас врасплох: «Gentlemen, do you know what it means NWT?» Нельзя сказать, чтобы сочетание этих трех букв было нам незнакомо. Более того, всякий раз, глядя на наши карты, мы сталкивались с этой аббревиатурой и до того к ней привыкли, что перестали ассоциировать это с каким-либо конкретным понятием. Тем не менее ответили мы оба разом, но как-то неуверенно, очевидно, почувствовав в этом вопросе какой-то подвох. «It means North West Territories of Canada». Трудно описать выражение восторга на лицах девчонок, когда они услышали этот, в общем-то, верный ответ. «No, gentlemen, no, it means No Women Tonight!», – сообщили они и, не дав нам до конца осмыслить эту неожиданную, особенно в устах молодых девчонок, трактовку, со смехом убежали.
И вот сейчас, работая над рукописью, я вспомнил этот эпизод и подумал, что NWT – это совершенно блестящее название для книги, содержание которой полностью соответствует описываемым этой аббревиатурой понятиям, причем и в той, и в другой ее трактовке. Однако, чтобы не отпугнуть читателей этой непонятной аббревиатурой на обложке книги и чтобы они не подумали, что это английская версия повести Аркадия Гайдара «Р.В.С.», я решил добавить в название еще одну строку: «Три путешествия по канадской Арктике». Теперь все становилось на свои места.
После такого пролога, я надеюсь, читателю будет несложно включиться в канву повествования с того момента, когда оно начало опираться на документально зафиксированные факты, а не на обрывки моих полустершихся воспоминаний.
Свои дневники я счел необходимым дополнить историческим очерком об исследованиях и наиболее значимых экспедициях в канадской Арктике в период, предшествовавший нашим экспедициям. Этот очерк подготовила старший научный сотрудник Музея Арктики и Антарктики Вероника Захарова, чью скрупулезность и историческую добросовестность оценит каждый, кто прочтет этот очерк. Пользуясь случаем, я приношу ей свою глубокую благодарность. С моей точки зрения этот очерк занимает совершенно особенное место в предлагаемой книге и, возможно, станет самым востребованным у тех читателей, кому эта тема небезразлична.