Нянька для олигарха

Мельникова Ирина Александровна

— В какой еще город? — нахмурилась Женя.

— В какой-нибудь, турецкий, например! — расплылся в улыбке кавказец. — Там такие учебные заведения есть, бордель называется. Освоишь науки по полной программе. Там любят русских девочек, особенно таких красивых, как Женя Карасева, — и он попытался ущипнуть ее за щеку.

И Женя, недолго думая, навернула ему мобильником между глаз. Кавказец выругался, схватился за нос. Из-под его толстых волосатых пальцев поползла по губам и подбородку тонкая струйка крови.

Женя отшатнулась в угол и сжалась в комок. Но кавказец

лишь злобно сверкнул глазами, зажал нос платком и коротко бросил водителю:

— Давай, двигай, чего плетешься, как беременная черепаха!

Карасев нервно ходил взад вперед по комнате и потирал левую сторону груды. С утра пошаливало сердце, он не находил себе места от дурных предчувствий. С утра его вызывали к прокурору, чуть позже на него наорал Деренталь, затем долго и тщательно «размазывал» Зурабов. Идея с захватом дочери Надежды уже не казалась Александру столь привлекательной. Ему хотелось слегка припугнуть свою бывшую супругу, отомстить за тот позор, который ему пришлось пережить за несколько последних суток. Она провела его, как последнего лоха, да еще посмеялась над ним. Он вспомнил ее жест, тогда, когда его парней растаскивали по автобусам, и заскрипел зубами.

Он уже знал, что Надежда ранена. Надо же, и здесь сумела подлезть под пулю, которая предназначалась Зарецкому. Карасев готов был поверить, что эта женщина послана ему в наказание за прошлые грехи. И он решил ее проучить. Нет, он не собирался издеваться над ее дочерью. А после вызова к прокурору даже хотел отказаться от своих планов. Но Стечкин поспешил прогнуться перед Зурабовым и сообщил ему о том, что они замыслили. И Аркан против своих обычаев отправился за девочкой лично, правда, в компании Шведова и своего телохранителя. И Карасев понял, что запустил в ход камнедробительную машину.

За дверью послышались шаги, и она распахнулась настежь. На пороге возник Зурабов. Не обращая внимания на Карасева, он по-хозяйски прошел вглубь кабинета и опустился в широкое кожаное кресло. В то самое, в котором когда-то сидела Надежда. Следом за ним вошел охранник. Он удерживал одной рукой за плечо, а другой за длинные волосы высокую красивую девушку. От одного взгляда на нее, сердце заболело еще сильнее, и Карасеву нечем стало дышать. Одного взгляда ему хватило узнать ее. Надежда, вылитая Надежда. Точно такая, какой он помнил ее в молодости.

Девушка гневно сверкнула на Карасева глазами, и попыталась вырваться из рук охранника. Но тот держал ее крепко и силой усадил пленницу в другое кресло.

— Вот, гляди! — сказал лениво Зурабов. — Очень послушная девочка. Нос мне разбила, Гришу, — кивнул он на охранника, — по ноге пнула, этого, как его, Шведова, назвала некрасивыми словами. Маме звонить не хочет, телефон мне сломала… Теперь желает только с тобой разговаривать, Александр Ефимович. Что ж, поговори, а мы рядом подождем, а?

Зурабов и охранник покинули кабинет, а Карасев, заложив руки в карманы, подошел к девушке. Она поправила растрепавшиеся волосы и снизу вверх посмотрела на него.

— Я понимаю, вы таким образом решили встретиться со своей

дочерью, Александр Ефимович? — произнесла она с вызовом. — Долго же вы собирались! Или приспичило?

— Вы — не моя дочь, — сказал Карасев, — и не стоит давить на жалость. Я вам все равно не поверю.

— Не верьте, — легко согласилась девушка. — Я знаю, что мама из-за непомерной гордости наговорила вам всякой ерунды. Она мне только четыре года назад сказала правду. И я, честно сказать, не горела желанием встречаться с вами. Мне стыдно, что я ношу вашу фамилию. Если бы не мама…

— Погоди, — Карасев присел в кресло напротив, — ты не блефуешь? Надежда призналась тебе, что я твой отец?

Женя язвительно хмыкнула.

— Я вам в дочери не набиваюсь и не слишком горю желанием общаться в будущем. Но. Если со мной что-то случится, вы будете отвечать перед собственной совестью. Вам это не сойдет с рук.

— Выходит, я не ошибся. Ты и вправду моя дочь! — Задумчиво произнес Карасев.

Сердце у него перестало болеть, и дышать стало, несомненно, легче. Он встал с кресла, подошел к столу, достал из ящика пистолет, и кивнул Жене.

— Пошли!

— Куда? — побледнела Женя.

— Не закудыкивай дорогу, — улыбнулся Карасев. — Верну тебя маме.

— И вы не боитесь, что эти бугаи, — кивнула она на дверь, за которой скрылись Зурабов и охранник, — оторвут вам голову, да и мне попутно?

— Плохо ты знаешь своего отца, Женя, — улыбнулся Карасев. — Меня трудно напугать.

— И как вы думаете отсюда выбираться? — хмыкнула Женя. — Тут же повсюду часовые.

— А мы через балкон и по пожарной лестнице, — подмигнул ей отец. — Или слабо?

— Так тут второй этаж всего. — Женя подошла к окну и посмотрела вниз. — Я даже спрыгнуть могла бы.

— Прыгать отставить! Твоя мать не простит мне, если ты вернешься со сломанной ногой. — Он подошел к двери и быстро повернул ключ в замке. Затем посмотрел на дочь и скомандовал. — Давай живо! Спускаться будешь за мной. Затем быстро, но не бегом пройдем через сад к забору. Там у меня машина. Я, как знал, не загнал ее в гараж…

Все прошло даже удачнее, чем они ожидали. До машины беглецы добрались без осложнений. Они так и не узнали, в какое неистовство пришел Зурабов, когда после получасового ожидания, решил вернуться в кабинет, но дверь в него оказалась запертой. Через пять минут два дюжих охранника выбили ее ногами. Но в кабинете никого не оказалось. Дверь на балкон была распахнута, и Зурабов, схватив стул, в ярости запустил его в окно…

* * *

— Я позвонил Зарецкому, — Карасев первым нарушил молчание. — Они встретят тебя на двадцатом километре. Тут недалеко, пройдешь несколько десятков метров через лес, потом немного по проселочной дороге и выйдешь к трассе.

— Папа, а как же ты? — тихо спросила Женя. — Как ты вернешься? Как ты объяснишь этим… что отвез меня обратно? У тебя будут неприятности.

— Будут, но теперь мне все равно! Я рад, Женечка, что у меня есть дочь, и что мы встретились, а остальное неважно.