Нянька для подкидыша
Шрифт:
– Офигеть, – пробормотала я, роняя половник на пол.
– Убью, – прорычал мужчина, а потом резко рванув вперед, схватил меня за горло и сжал пальцы. – Убью…
Глава 5
Вцепившись двумя руками в мужские пальцы, сжимающие мое горло, попыталась вырваться, но незнакомец, который был еще недавно птицей, мертвой хваткой вцепился в меня и сейчас безжалостно убивал.
В этот момент я, как никогда, осознала, как же хочу жить… Просто жить… В этом мире или в своем… Все проблемы и трудности стали казаться
Говорят, что в последний миг жизни люди видят белый свет, своеобразный переход для души между небом и землей, так вот, точно заявляю – наглая ложь. Перед глазами не было ничего, кроме темных кругов, а потом появился шум в ушах…
Последнее, что я услышала, перед тем как темнота окончательно накрыла меня – это громкий визжащий звук, пробирающий до мурашек:
– Курррррылы! Отпустииии!
… Меня настойчиво кто-то пихал, толкал, хлопал по лицу чем-то мягким и щекотал нос. Темнота медленно отступала. Тяжело вздохнув, зашлась в удушливом кашле, от которого проступили слезы. Я тут же почувствовала нежное прикосновение к щеке. Поморщившись, внезапно услышала:
– Мама!
«Мама… Кто это говорит? Какая к черту мама?!» – недоуменно подумала я и открыла глаза. На меня испуганно таращился Арчик, восседающий на моей груди.
Мой подкидыш был взъерошен, встревожен и потерян, и именно он гладил меня перьями по лицу. Невольно зажмурилась, чувствуя головокружение.
И тут раздался истошный вопль:
– Не подходиииииии! Курлы!
И я все вспомнила. Резко присев на диване, стала оглядываться, пытаясь понять, где тот пернатый гад, что решил меня придушить. Внезапно я увидела его. Незнакомец сидел в кресле и сверлил меня пристальным взглядом.
– Мамочка, – прохрипела я, от страха невольно пытаясь встать.
Едва пошевелилась, Арчик, весьма поправившийся за последнее время, шмякнулся на пол.
– Ай, – тут же раздалось недовольный детский голосок.
– Прости, – автоматически прохрипела, невольно закашлявшись. Горло нещадно драло, а шея ужасно болела.
Грифончик вновь запрыгнул на мои колени и, уставившись на мужчину, авторитетно заявил:
– Мама! – и потом распахнул крылья, словно стараясь закрыть, а затем и вовсе издал угрожающий шипящий звук.
Выглянув из-за его перьев, с опаской посмотрела на того, кто едва не лишил меня жизни. Незнакомец выглядел необычно. Он сидел как аристократ – поднятый подбородок, прямая королевская осанка, величие и некая пренебрежительность во взгляде, которые нельзя было не заметить. В глаза бросался крупный нос, но он ни грамма не портил аристократическое лицо мужчины. На фоне темной одежды особенно выделялись светлые короткие волосы. Прядки молочно – пшеничного цвета гармонично переплетались, невольно придавая необычный оттенок прическе.
Заметив, что я его рассматриваю, мой незваный гость криво усмехнулся. В янтарно – карих глазах бушевал океан чувств… По нахмуренным бровям, жестко поджатым губам, ходящим желвакам, я поняла, что он зол, очень зол…, и весь его негатив был направлен в мою сторону. Интуиция кричала об одном – он опасен и нужно бежать.
Арчик тем временем успокоился и сменил гнев на милость. Усевшись рядом, он уткнулся лбом в мое плечо и зажмурился.
В комнате повисло молчание.
Грифончик тем временем тяжело вздохнул и грустно промолвил:
– Кушать хочется, – а потом жалобно посмотрел на меня.
– Ты говоришь, да? – хриплым голосом задала идиотский вопрос, не веря своим ушам. – Но почему раньше курлыкал?
Арчик поднял на меня взгляд и вздохнул:
– Я говорил, но ты не понимала…
Чуть наклонив голову, «каркнула»:
– Ты ребенок? Ты на самом деле ребенок?
– Я уже большой, – послышалось в ответ, и в подтверждении своих слов он махнул крыльями, распахивая их. – Еще немного и летать начну.
Закрыв глаза, мотнула головой. Такое даже придумать нельзя. Ладно другой мир, ладно грифоны, но то, что они превращаются в людей… Как подобное возможно? Как к этому относиться?
– Забавно, – мой несостоявшийся убийца наконец-то подал голос.
– Что ты тут забавного находишь? – зло прошипела я, невольно схватившись за горло. Каждый звук отражался болью, скрыть которую было просто невозможно.
Незнакомец резко встал. Перепугавшись, вскочила на ноги и подняла с пола половник, который выронила, когда меня начали душить. Но больше ошибок повторять я была не намерена и приготовилась дать отпор. Размахнувшись посильнее, пригрозила:
– Не подходи! Пожалеешь!
Арчик зашипел, явно поддерживая меня, а потом заявил:
– Мама тебя общипает и сварит суп! Вот!
Незнакомец замер. Подобная угроза стала для него явной неожиданностью.
Пару раз он совсем как-то по-птичьи моргнул и повысил голос:
– Это не твоя мама!
– Моя! Моя! Моя! Она хорошая, добрая красивая… Мама меня спасла!
– Ты ошибаешься в выводах! – твердо и резко сказал мужчина. – О твоем поведении мы поговорим дома!
Грифончик посмотрел на меня, затем на отца, что-то прошипел в его сторону, а потом сел и громко завыл. Вот по-настоящему, обидно и горько. От этого звука мурашки побежали по телу. Бросив на «горе-папашу» недовольный взгляд, присела с малышом на диван и погладила его по макушке:
– Не плачь, Арчик. Или ты не…
Кашель не позволил мне договорить. Травмированное горло опухло, язык, казалось, увеличился вдвое, а шея просто болела при каждом резком движении.
Мужчина качнул головой и промолвил:
– Позволь исцелить тебя!
– Как? – с ненавистью посмотрела на него, ведь именно он стал причиной моего болезненного состояния.
– Мне доступна целительная сила. Не сопротивляйся, пожалуйста.
Прежде чем я сообразила, о чем идет речь, мужчина шагнул ко мне и вновь коснулся моей шеи. Автоматически дернулась, не зная, чего ожидать, но почувствовав легкое тепло, замерла. Под мужскими пальцами, осторожно порхающими по коже, возникало едва заметное покалывание, от которого расплывались довольно приятные ощущения. Я невольно расслабилась и зажмурилась, чувствуя, как постепенно уходит ноющая боль.