Няня для дракона
Шрифт:
Подхватив Аурелию под руку, мы чинно отправились на ужин полностью игнорируя непрекращающиеся возмущения матери. Как хорошо, что скоро начнем есть, ведь даже герцогиня еще не научилась глотать и болтать без умолку одновременно!
Мои мысли тем временем витали совсем в других облаках. Рано или поздно мне придется снять с Аурелии ожерелье. поразмыслив над этим я решил, что завтра же отправлюсь к ювелиру и найду самое потрясающее кольцо для нее из всех, которые только можно достать за деньги. В конце концов я ведь так и не сделал ей нормального предложения и думаю, что настало время исправить
А еще вечером, когда я буду снимать с нее ожерелье, я смогу расспросить ее о разговоре с Хранителем, возможно лаже немного попытать ее шею своими поцелуями... заставить сдаться, поддаться мне и рассказать все!
Черт! Как это я опять в своей голове скатился к поцелуям? Дракон внутри противно хихикал, его явно забавляло все происходящее, а я уже подумывал о том, чтобы вместо сна отправиться в бордель. снять напряжение, а то так и с ума сойти можно!
– Ну наконец- то!
– заметил я, когда дверь в комнату открылась и нам принесли холодные закуски. Самое время сосредоточиться на еде, а не на каких-то глупостях!
Глава 23
Аурелия
Ужин прошел относительно спокойно, возможно именно потому, что я была слишком голодна, чтобы обращать внимание на вдовствующую герцогиню, а она просто физически не умела жевать и осуждать меня одновременно. Впрочем, ее взгляд был более чем выразителен и не оставлял ни малейшего шанса на сомнения о том, что же на самом деле эта дама обо мне думает. Но мне было откровенно все равно, я купалась в жарких взглядах герцога, который он изредка бросал на меня и вспоминала сегодняшнее утро и то, как он одевал на меня ожерелье и мучительно краснело, меня бросало то в жар, то в холод. Удивительно, что я вообще не подавилась от переизбытка эмоций.
Однако каким-то чудесным образом к моменту, когда ужин наконец подошел к концу герцог умудрился убедить свою мать не только покинуть нас, но и город на несколько дней. И о чудо! Она согласилась! Надо будет потом у него поинтересоваться чудо тактикой по выпроваживанию собственной матери, уверена, что мне это еще не раз пригодиться в будущем.
– Ну что пойдем снимем с тебя все лишнее?
– спросил Герхард, многозначительно вскинув брови и пройдясь по мне таким жарким взглядом, что я не только покраснела до корней волос, но и коленки задрожали.
– И что же именно лишнее?
– насмешливо поинтересовалась я, приближаясь к его лицу и точно так же многозначительно вскидывая брови.
– Вот это!
– щека герцога приблизилась к моей остро скользнув по нежной коже, и словно этого было мало, чтобы довести меня до полного сумасшествия, его пальцы еле скользнули по моей шее, еще большее распаляя тело, которому уже просто грозил настоящий перегрев, если не солнечный удар и поддернули колье на моей шее. Я судорожно сглотнула, ситуация была более чем двусмысленная, герцог держал меня за колье, словно собачку на ошейнике. А я, абсолютно загипнотизированная этим жестом полным власти и силы, не смела ни вздохнуть, ни пошевелиться.
– Вам подать успокоительный настой?
– и надо же было Густаву появиться именно в этот момент и именно с этим вопросом. Я не люблю грязно ругаться, но ничего более подходящего сейчас мне на ум просто не приходило!
Однако, к моему удивлению Герхард, не отскочил от меня, он даже не дрогнул, а только смерил Густава ТАКИМ взглядом, что даже я судорожно сглотнула, а уж как дворецкого просто не испепелило на том же самом месте остается только догадываться!
– Я уверен, что сегодня мы обойдемся без него, можешь быть свободен, - герцог не добавил вслух, что если он увидит Густава сегодня еще раз, то его вынесут из дома вперед ногами, но это вполне отчетливо ощущалось, а дворецкий явно не был полным идиотом и поспешил покинуть место боевых действий.
Герхард медленно повернул голову ко мне чуток отступив, но не отпустив ожерелья из рук, но легче почему-то не стало, скорее даже наоборот... из меня смог вырваться короткий судорожный вздох.
– Итак... на чем мы тут остановились?
– спросил он, глядя на меня гипнотизирующим взглядом настоящего дракона и улыбнулся так завораживающе сладко, что если бы я бы была кроликом, которого он собирался съесть то уже сама бы прыгнула на сковороду. Но я не могла произнести ни слова, только завороженно наблюдала за ним не в силах пошевелиться. может быть это неизвестная еще мне магия?
– Кажется мы говорили о помощи в раздевании, - хищно предположил Герхард, а я почувствовала, что теряю последние частицы рассудка, если он когда-то и был в моей голове, потому что я только нерешительно утвердительно кивнула.
– Ну что же тогда, мы делаем тут?
– прошептал герцог мне на ушко, осторожно убирая невидимую выбившуюся прядь от лица. Он больше не держал меня за ожерелье, наоборот он приблизился ко мне так близко, что я полностью ощущала жар его тела, хотя он меня почти не касался. Не выдерживая неизвестно откуда взявшегося напряжения и судорожно громко всхлипнув и, облокотилась на своего жениха, полностью отдаваясь в его власть, Герхард не растерялся и с легкостью перекинув через плечо потащил в спальню.
Мы достигли моей комнаты с просто невероятной скоростью, но на входе почему-то замешкались, а зайдя внутрь как-то совсем растерялись, по крайней мере я так точно, меня одолело такое смущение, что я даже не знала, как правильно дышать.
– Вы же снимите с меня ожерелье?
– поинтересовалась я у герцога на удивление ровным голосом.
– Разумеется!
– тут же откликнулся он и шагнул мне за спину, вот только что-то было не так, словно та искра, которая была, между нами, неожиданно погасла или затухла, а вместо нее воцарилась молчаливая неловкость. Я буквально чувствовала ее своей кожей.
– Мне, помочь вам сегодня со сном?
– вежливо осведомилась я, стоило только рукам герцога коснуться моей шеи и начать возиться с замком ожерелья. Он осторожно снял его с моей шеи и положил рядом на стол, словно это была простая безделушка.
– Не стоит, я не собираюсь спать этой ночью, - спокойно ответил герцог, а мне же в душу закралось сомнения, несмотря на мою невинность, я не была дурочкой и меня покоробило, что после всех заигрываний, эта фраза была произнесена нарочито спокойным и равнодушным голосом, словно не имела ко мне никакого отношения.