Няня для тирана

Кучер Ая

Приходится прикусить костяшки пальцев, чтобы не кричать. Невыносимо, срывает крышу. Он сводит меня с ума каждый раз, проникая всё глубже под кожу, в самое нутро. Заставляя желать его каждую секунду.

Клык крепко сжимает бедра, до синяков. Мне плевать, пускай делает всё, что хочет, лишь бы только не останавливался. Он заполняет меня полностью, заставляя скулить и стонать.

Упираюсь ладонями в его плечи, когда мужчина начинает приподнимать меня, а затем резко опускать. Медлит специально, наслаждается мольбой,

зная, что мне нужно быстрее и жёстче. Что я уже готова взорваться от жара и желания.

Дыхание сбивается и перед глазами всё плывёт. Уже на грани, ещё немного.

Наполняясь развратностью и откровенность сползаю пальцами вниз, лаская себя. Клык давиться воздухом от этого вида и мне только это нужно. Видеть, как он хочет меня, как он сходит с ума от меня так же, как и я от его поцелуев и прикосновений.

Всего несколько движений, чтобы мир внутри меня взорвался фейерверком, опустошая. Утыкаюсь в шею мужчины, стараясь унять сумасшедший сердца стук. Меня накрывает новой волной удовольствия от чувства, как он кончает глубоко внутри.

Тиса, девчонка с какой-то студенческой вечеринки, рассказывала, что секс для неё — обмен энергией. Способ выразить всё, что накопилось внутри — страсть, страх, ненависть.

Тогда я только ухмыльнулась этому. А сейчас была уверена в её правоте. В каждом толчке и поцелуе были страх, переживание, страсть и злость. Всё то, что бурлило и нельзя было высказать словами.

— Я, — воздуха не хватает. Задыхаюсь после каждого слова. — Блять. Мы когда-нибудь займёмся сексом нормально, в кровати?

— Малышка, — Клык убирает волосы с лица и дарит мучительно-медленный поцелуй. — Мы опробуем с тобой каждую кровать в моём доме. И твоем. И каждую поверхность.

Ещё недолго наслаждаюсь теплом и наполненностью, а затем отстраняюсь, выпуская член из себя. Натягиваю джинсы и откидываюсь на своё кресло.

Внутри все дрожит от оргазма. Я не думала, что секс настолько важен для меня. Столько времени обходилась без него, находя более важные вещи. Но сейчас мне хотелось Клыка везде. Чувствовать его внутри, быстро и жестко, медленно и нежно, как угодно.

Я всегда была максимально застенчивой и простой в сексуальных утехах. Поцелуи и классическая поза. Иногда поза собачки. Всегда на кровати, без света и «скучно». Меня всё утраивало и хватало. А Клык словно переключил во мне что-то, заставляя чувствовать всё более остро, насыщенно.

— Машина, — я киваю на незваных гостей.

— Точно.

Клык выходит из машины и я выскакиваю за ним следом. Чего он творит? Но к нам уже направляется мужчина. Из-за света фар его лица не видно, но Клык не особо взволнован.

Когда расстояние между нами сокращается, я могу рассмотреть тёмные волосы и разукрашенную чернилами кожу.

— Блять, ты можешь не влипать в неприятности? — Царь не выглядит встревоженным. Улыбается и мажет по мне

коротким взглядом. Выглядит так, будто знает, чем мы занимались. Он не мог слышать, да и машина не тряслась, как в дешёвых фильмах. Да?

Опускаю взгляд, чтобы проверить свой внешний вид. Короткий смешок вырывается из груди. Свитер мало того, что надет навыворот, так ещё задом наперёд. Прекрасно, ни каких намёков на секс в машине.

От мысли о том, чем мы занимались, меня обдаёт жаром возбуждения. Рядом с Клыком мои мозги отключались напрочь. Мне хотелось быть максимально близко к нему, вдыхать его запах, чувствовать прикосновения. С каждым разом у меня словно всё больше отшибает мозги. Нет логики, рациональности, правил. Только эмоции и чувства ведут меня, заставляют вести себя непривычно. Я никогда не позволяла эмоциям диктовать свои решения, даже в случаях с Красавчиком.

А тут позволяла вести себя, толкать к обрыву. На миг мне становиться страшно, насколько я меняюсь рядом с этим мужчиной. Но затем чувствую его руку, притягивающую к крепкому жаркому телу, и все мысли улетучиваются прочь.

— Арин, — Клык наклоняется к уху, обдавая дыханием шею. — Подождёшь в машине, пока я поговорю с Царём.

Это не похоже на вопрос. Короткий приказ, без шанса ослушаться. Но я киваю и усаживаюсь на переднее сидение. Потому что ясно сказала прошлой ночью, что не хочу быть частью этой жизни.

Я шпионила пять лет, ненавидя себя каждый момент. Пришло время отпустить, закончить. Клык обещал помочь с Игорем, решить вопрос моего долга. И тогда я бы стала свободной, полностью, без обязанностей и купленной верности.

Мне никогда не приходилось участвовать в чем-то криминальном, кроем шпионажа. Я не хотела ставать частью того мира, где насилие, смерти, оружие является обыденностью. Если не ради себя, то ради сына мне нужно держаться подальше от всего.

И Клык согласился. Это часть его жизни, неотъемлемая, въевшаяся в нутро часть него самого. Но при этом пообещал, что оградит меня от этого, не подпустит близко.

Бросаю взгляд в зеркало заднего вида, где видно, как мужчины спорят о чём-то и размахивают руками. Хочется подслушать их разговор, узнать, кто за нами ехал. Но сжимаю в пальцах ремень и стараюсь отвлечься. Это меня не касается.

Проходит почти полчаса, пока мужчина не возвращается в машину. Заводит и выезжает вслед за Царём, ничего не говоря. Не рассказывает, что всё было хорошо и разобрались ли с преследователем. Едет в сторону дома и кивает через окно другу, когда тот сворачивает у другую сторону.

У меня под кожей зудит от злости, что я ничего не знаю и не понимаю, и ещё от того, что хотела сама быть подальше. А теперь недовольна, что меня послушались.

— Блять, Клык, ты выиграл.

— Что?

— Рассказывай мне, что происходит. Я умру от незнания.