Нью-Йоркская амазонка
Шрифт:
Эмили ворочалась с боку на бок. Она то проклинала себя за несдержанность, то ругала Даррена за грубые слова. Он все время забывает, что с ней надо обращаться с особой осторожностью. Она не похожа на женщин вроде Шейлы Булстранг, с которыми он привык общаться. Она изысканная, уточенная, нежная… Ее нельзя огорчать…
Она заснула с мыслями о жестокой несправедливости Даррена и проснулась невыспавшейся и злой. Погода как назло была чудесной, теплой и солнечной. Подходящий денек, чтобы прогуляться с любимым по свадебным салонам, обсудить детали свадьбы… Но сегодня об этом не может быть и речи. Даррен лично
После завтрака настроение Эмили не улучшилось. Особенно когда к ней подошла Дайана и напомнила в сотый раз, что мистер Филкис, ее финансовый консультант, снова просит о встрече.
– Господи, ну неужели он не может просто прислать мне отчет? – раздраженно спросила Эмили.
– Он говорит, что это очень важно, и настаивает на личной встрече.
Дайана была невозмутима. Как и подобает хорошему секретарю, она одинаково реагировала и на гнев, и на радость Эмили.
– Хорошо, пусть придет сегодня, – вздохнула Эмили. – День все равно потерян.
– Во сколько?
– Мм… в час. Годится? Или у меня что-то запланировано?
– Сегодня вы свободны.
Эмили снова вздохнула. Еще бы. Она специально освободила этот день для Даррена.
– Запиши, что в пять я встречаюсь с Эмметтом Нортоном, – сказала она Дайане.
– Простите, с кем?
– Ах, ты же ничего не знаешь. Фрэнк Джордан, глава «АКА Медиа», отошел от дел. Всем теперь заправляет его сын, Эмметт Нортон. Странно, что ты этого не знала. Запомни это имя. Я буду с ним работать.
– Хорошо. Сегодня в пять.
– А Филкиса пригласи на час сюда. Я к нему не поеду.
– Да, Эмили.
Эйбрахам Филкис работал на Эмили шесть лет. Он начинал консультировать еще ее мужа, но только Эмили сумела разглядеть в нем его талант. Эйбрахам был гениальным финансистом. Он обладал невероятным чутьем во всем, что касалось ценных бумаг, и был фанатично предан Эмили. Она подозревала, что он давно и безнадежно влюблен в нее, и была рада этому. Филкис был бесценен. Маверик не любил и боялся рисковать. Филкис не боялся ничего, кроме немилости Эмили. Он был честен и справедлив, трудолюбив и ответственен. Эмили знала, что его неоднократно пытались переманить другие компании и что время от времени он консультирует других людей, если, конечно, их интересы не идут вразрез с интересами Эмили Маверик. Она была счастлива, что Томас оставил ей в наследство не только пятнадцать миллионов, но и Филкиса. Без него ей было бы намного труднее…
Она поджидала его в старом кабинете мужа, большой мрачной комнате с дубовым письменным столом и массивными креслами как в музее. По трем стенам шли стеллажи с книгами, которые никто никогда не читал, во всю четвертую стену было сделано окно, которое никто никогда не открывал. Эмили предпочитала заниматься делами именно здесь. Темный интерьер настраивал ее на рабочий лад.
Ровно в час раздался робкий стук в дверь.
– Заходите, Эйб, я вас жду.
Дверь открылась, и в комнату просочился Филкис. Не вошел, а именно просочился, бочком, с виноватым видом, как будто больше всего на свете желал очутиться в каком-нибудь другом месте.
– Добрый день, – с улыбкой сказала ему Эмили и протянула обе руки. – Как же я рада вас видеть.
Филкис залился краской
Она рассматривала его с привычной смесью жалости и нежности. Эйбрахам Филкис был некрасив. Ростом едва ли выше Эмили, он умудрялся сутулиться и поэтому казался еще ниже. Его голова была непомерно велика для худого тела, как, впрочем, и нос. Одни глаза были чудо как хороши: темные, большие, выразительные, в обрамлении черных густых ресниц. Одежду Филкис носил простую, самых темных тонов, и Эмили нередко ловила себя на мысли, что в сюртуке времен Чарльза Диккенса он смотрелся бы намного уместнее, чем в современном костюме.
– Д-добрый день, Эмили. Очень хорошо, что вы наконец меня приняли.
Эмили смутилась. Филкис совершенно прав. Он делает для нее так много, что она должна встречаться с ним по его первому требованию. В прошлом так оно и было. Они виделись почти каждый день и решали множество проблем. Но с тех пор, как Эмили вернулась из экспедиции, она ни разу не встретилась со своим консультантом. Непростительное легкомыслие для человека ее положения.
– Простите, Эйб, я была очень занята. Садитесь, пожалуйста. Сейчас Альма принесет нам чай.
– С-спасибо. К-как прошло ваше путешествие?
Филкис всегда слегка заикался в ее присутствии, но Эмили знала, что это от волнения. Как-то она слышала, как он разговаривает со своим подчиненным. Он не подозревал о ее присутствии и говорил без всякого заикания.
– Все было замечательно, Эйб. Хотела бы я вернуть то время.
– Надеюсь, вы не собираетесь в новую экспедицию? – встревожился Филкис.
Эмили улыбнулась. Эйб был одним из тех, кто с самого начала воспротивился ее затее отправиться в Амазонию. Но она как всегда настояла на своем.
– Нет, не собираюсь.
– Э-это х-хорошо. Ваше присутствие необходимо здесь.
– Не переживайте, Эйб, я больше никуда не денусь. С меня хватило приключений.
Он заметно помрачнел, и Эмили спросила себя, что Филкису известно об ее отношениях с Дарреном. Если он читает в газетах что-нибудь кроме финансовых сводок, он не может не знать, что она собралась замуж.
Вошла Альма с подносом и выставила на стол чашки, чайник и тарелку с пирожными. В этом доме уже успели изучить вкусы Эйбрахама Филкиса. Эмили собственноручно разлила чай. Она ждала, когда Филкис начнет говорить о деле, но он молчал.
– Так что вы хотели обсудить со мной, Эйб?
– Я? Ах, да… П-простите за наглость, Эмили, но правда, что вы собрались замуж во второй раз?
– Вы ради этого настаивали на встрече?
Филкис занервничал.
– Н-нет, ч-то в-вы…
Он не смотрел на Эмили, а заикание его усилилось. Эмили стало стыдно.
– Извините, Эйб, я пошутила. Конечно, вы имеете полное право задавать мне любые вопросы. Да, я скоро выхожу замуж за Даррена Уолша. – Филкис сглотнул. Надеюсь, я не слишком разочаровала его? – подумала Эмили. Не хватало еще лишиться финансового консультанта. – Но на наши с вами отношения это никак не повлияет, – продолжила она. – Даррен занимается своей наукой и не лезет в мои дела. Он не финансист, так что у нас с вами будет по-прежнему полная свобода действий.