Нюрнбергские призраки. Книга 2
Шрифт:
И снова на экране возникли, Тадден и Келлер. Теперь разговор зашел о положительной программе НДП. На вопрос Келлера, правда ли, что в случае прихода к власти национал-демократическая партия восстановила бы "третий рейх", Тадден ответил резко отрицательно, всем своим видом как бы подчеркивая, что считает этот вопрос оскорбительным. "Наша задача, — сказал он в заключение, — состоит в том, чтобы заставить другие партии сдвинуться вправе.".
Интервью окончилось Диктор объявил, что сейчас будет показана вторая часть кинофильма "Дневник горничной". Рихард не видел первой часта и поэтому выключил телевизор.
"Ничего! — стал утешать себя Рихард. — Это лишь предвыборная болтовня. А настоящие боевики действуют. Взять, например, только что переданное сообщение о попытке захвата оружия в Дюссельдорфе!"
"В Дюссельдорфе… — мысленно повторил он, — в Дюссельдорфе… Почему мне запомнилось название этого города?"
Он вскочил, открыл шкаф, в который уже повесил свой костюм, решив, что завтра наденет другой, и стал рыться в карманах пиджака… Ага, вот эта записка, которую еще днем передал ему портье!
Он разгладил смятый листок и прочел:
"Уезжаю на пару дней в Дюссельдорф Клаус".
"Значит, он был в Дюссельдорфе! — проговорил про себя Рихард. — В Дюссельдорфе!.."
ЧАСТЬ II
"К-К-К"
Клаус появился на следующий день утром. Лицо его явно осунулось, на правой щеке выделялся пластырь, прикрывавший, очевидно, рану или царапину…
— Что с тобой, Клаус? — встревоженно спросил Рихард, кладя обе руки на плечи своего приятеля и притягивая его к себе.
— Ничего! — угрюмо, даже резко ответил Клаус, освобождаясь от объятий Рихарда.
— А что у тебя на лице?
— Ерунда. Поцарапал бритвой.
— Ты завтракал? — Рихард усадил Клауса на кушетку.
— Да. Ты тоже?
Рихард утвердительно кивнул. Какое-то время они оба молчали. Клаус явно скрывал что-то важное.
— Я слышал по телевидению, — произнес наконец Рихард, — что в Дюссельдорфе вчера или позавчера была совершена попытка захватить армейский склад бундесвера. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Неожиданно Клаус вскочил и, сжав кулаки, громко произнес, скорее выкрикнул:
— Знаю! Знаю, черт побери! Наши ребята пытались захватить этот проклятый склад!
— Но зачем?!
— Зачем? Ты что, маленький, что ли? Зачем захватывают военный склад? Чтобы достать оружие! Оно нам понадобится в ближайшее время…
Клаус вытер рукавом пиджака пот, выступивший на лице, снова сел на кушетку и, опершись локтями о колени, сжал ладонями виски.
— Все шло отлично, — каким-то несвойственным ему отрешенным голосом, точно оставшись наедине с самим собой, произнес Клаус. — Почти две недели наши люди наблюдали за этим проклятым складом. Он располагался на отлете, километрах в двух от казарм. Казалось, рассчитали все — и расположение постов, и интервалы между сменами караула… Не знаю, предал нас кто-либо или часовых оказалось больше, чем обычно… Словом, мы едва сумели оттащить наших раненых к «пикапу», стаявшему в лесу.
— Ты лично принимал участие в
— А ты что же, думаешь, что я пью пиво, когда наши ребята рискуют собой?
Клаус резко поднял голову и посмотрел в упор на все еще стоящего перед ним Рихарда.
— Почему меня с собой не взял?
— Звонил несколько раз, но ты где-то болтался. "Если бы он знал, где и, главное, с кем я «болтался», — с тревогой, даже со страхом подумал Рихард.
— Гулял по городу, — поспешно ответил он. — Между прочим, заходил в пивную «Бюргербройкеллер». Там встретил Курта.
Рихард не случайно упомянул о Курте, тот всегда может подтвердить, что они вместе сидели в пивной.
Рихард опустился на кушетку рядом с Клаусом и положил руку ему на колено.
— Каковы наши дальнейшие планы?
— Есть один, — ответил Клаус. — Вот послушай. Тебе имя «Борх» что-нибудь говорит?
— Борх? — переспросил Рихард и подумал: "Звучит знакомо. Но где, кем и когда оно называлось?"
И вдруг вспомнил. Ну, конечно, это имя вчера по телевидению называл диктор!
— Что-то в связи с каким-то судом? — неуверенно спросил он Клауса.
— Вот именно! — подтвердил Клаус. — А теперь слушай внимательно. Этот Борх обвиняется в изнасиловании и убийстве некой Ирмы Хаузсп. Несовершеннолетней. Готовится так называемое предварительное слушание этого дела. Там будет решено, виновен ли он и подлежит ли суду.
— Ну, а какое нам до этого дело? — нетерпеливо перебивая Клауса, спросил Рихард.
— Слушай, когда старшие говорят, — назидательно произнес Клаус. — Этот Борх не так давно был членом молодежной террористической организации. Потом отошел от нее. Для многих немцев все эти "красные бригады" и прочие связаны с коммунистами, хотя те от них всячески открещиваются."
Рихард все еще смотрел на Клауса недоумевающе.
— Не понимаешь? — щуря в усмешке свои злые глаза, спросил Клаус. — А ведь и ребенку должно быть ясно. Мы врываемся в зал с оружием в руках. Укладываем на пол двух-трех полицейских охранников, публику, судей, самого Борха и делаем вид, что хотим его утащить. Потом отступаем и скрываемся.
— А Борх? — с еще большим недоумением спросил Рихард.
— Борх остается на своем месте.
— Так в чем же смысл операции?
— А в том, что, отступая, мы разбрасываем листовки. С лозунгами. Ну, например: "Долой буржуазное правосудие!", "Свободу нашему товарищу!" или: "Борх, Москва с тобой!".
— И в результате?.. — все еще с сомнением начал было Рихард.
— А в результате, — не дав ему договорить, продолжал Клаус, — на другой день все крупнейшие немецкие газеты будут сладострастно описывать, как группа вооруженных коммунистов пыталась захватить и спасти от суда своего товарища — насильника и убийцу. Это произведет впечатление на избирателей почище, чем любой наш митинг. Понял?
Да, теперь Рихард понял. Понял он и другое: зачем Клаусу и его товарищам потребовалось оружие, которое они пытались захватить в Дюссельдорфе. Само слово «оружие» вызывало в Рихарде тревожно-радостную дрожь. Разве он приехал в Германию не затем, чтобы с оружием в руках бороться за торжество национал-социализма? Наверное, и Клаус, и высшие руководители НДП поняли наконец, что одной парламентской болтовней власть не завоевывают.