Нюрнбергские призраки. Книга 2
Шрифт:
Подчеркивая это сообщение, Рихард подумал, что можно было бы устроить хороший взрыв и отнести его на счет такой бомбы.
Статья о цветных и «полукровках» в Германии… Заметка о том, как чернокожего выставили из отеля… "Взломщики приехали на грузовиках"… "Ограблен во время богослужения"… "Цены стремительно растут"… "Главный вокзал — пристанище воров и уголовников"… "На крыше одного мюнхенского рыбного магазина — перед объективами американских кинокамер — писатель Гюнтер Грасс ругал последними словами бундесканцлера Курта Георга Кизингера, министра
"Хватит!" — устало проговорил Рихард. Его охватило гнетущее ощущение собственного бессилия. Он думал о том, что в стране идет борьба за власть — и отнюдь не только в стенах бундестага. С каждым днем она достигает все большего и большего накала. Где-то взрываются бомбы, министры опасаются свержения правительства, растет неприязнь к «полукровкам» и к иностранцам, захватывающим рабочие места, которые по праву принадлежат немцам. Время действовать! А Клаус даже не дал ему возможности вступить в схватку с коммунистами! Старик Гамильтон уговаривает его стать парламентским болтуном.
Да и сам фон Тадден не призывает партию взяться за оружие и устроить врагам Германии такую же "хрустальную ночь", какую фюрер в свое время устроил евреям. Нет! Он ограничивается пустопорожними политическими лозунгами, видимо, не понимая, что они ровным счётом ничего не стоят, если их не подкрепить силой.
И вдруг Рихард вспомнил о своем намерении, которое до сих пор не осуществил. Еще в самолете он прочитал газетное объявление: тот, кто хочет помочь НДП, может перевести деньги в банк — на текущий счет этой партии. Он тогда запиеал номер счета на одном из конвертов с письмами Клауса. И Рихард принялся перебирать конверты. Вот номер телефона Герды… Скоро, теперь уже очень скоро он ее увидит! Потом Рихард нашел нужный ему конверт. Там было написано: "т/с 9078450".
Может быть, использовать время, остающееся до приезда Герды, — узнать у портье адрес ближайшего почтового отделения и сбегать туда? Нет, пожалуй, не стоит. Вдруг там очередь и он не успеет обернуться? Лучше сделать по-другому. Ведь Герда заедет за ним на машине. Он попросит ее остановиться у почты или у банка и подождать, пока он…
"Какую же сумму перевести? — Рихард нащупал в кармане толстую пачку денег, полученных от Гамильтона. — Ну, скажем, тысячу марок".
Он придавал этому денежному переводу особое значение. Как-никак это первое реальное действие, которое свяжет его с НДП. Пусть пока еще формально, но все же свяжет…
Как Рихард и сказал Герде, в половине второго он уже стоял у входа в пансионат.
Движение на этой улице было односторонним, и автомашины тянулись нескончаемой вереницей. Останавливаться можно только на противоположной стороне, и Рихард с тревогой подумал, что в этом потоке машин он не разглядит «фольксваген» Герды. Он решил заблаговременно перейти на другую сторону, но полосатая дорожка перехода была довольно далеко. Чуть ли не бегом он устремился к ней и, дождавшись зеленого света, перешел на другую сторону улицы. Затем вернулся
…Время тянулось медленно. Рихард подумал, что следовало бы купить цветы для Герды, но тут же вспомнил, что небольшой цветочный магазин находился на той же стороне улицы, что и его пансионат. Однако идти обратно он не решился, тем более что его часы показывали уже без десяти два.
Герда приехала ровно в два. Он еще издалека увидел маленькую желтую машину. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Рихард поднял руку и бросился прямо в поток автомобилей по направлению к «фольксвагену». Со скрипом и визгом тормозили машины, пронзительно гудели клаксоны, но он ничего не видел и не слышал. Ничего, кроме желтого "фольксвагена".
Герда едва успела затормозить. Рихард рванул дверь и плюхнулся на низкое сиденье рядом с ней.
— Ты что? — возмутилась она. — Думаешь, ты у себя в Буэнос-Айресе?
— Герда, извини, ради бога! — тяжело дыша, пробормотал Рихард. — Я боялся, ты проедешь мимо… Давай на минутку остановимся… я… я хочу посмотреть на тебя…
Герда усмехнулась, слегка притормозила и, пропуская идущие справа машины, стала приближаться к тротуару. Когда «фольксваген» остановился, Рихард сжал руки Герды, все еще лежавшие на рулевом колесе. Она повернулась к нему. Светловолосая, голубоглазая, она смотрела на него с едва заметной улыбкой.
— Мы расстались так недавно, — сдавленным от волнения голосом произнес Рихард, — а кажется, что прошла вечность.
— Не преувеличивай! — сказала Герда, теперь уже широко улыбаясь. — Ты явно склонен к преувеличениям… Впрочем, я тоже о тебе вспоминала.
— Это правда? — воскликнул Рихард.
— Я всегда говорю правду, — ответила она, взмахнув своими длинными ресницами, и добавила: — Если особые обстоятельства не вынуждают меня лгать.
Эти слова она произнесла, словно думая о чем-то своем…
Рихард промолчал. Герда убрала свои руки, и у него возникло ощущение, будто она отдалилась от него.
И все же его захлестывала радость: Герда здесь, рядом!
"Сказать ей, как я провел эти два дня? — думал он. — Рассказать ли о митинге и о том, что там произошло? Впрочем, она наверняка знает об этом из газет. Все подробности, кроме одной: что я там тоже был… Нет! Не надо говорить на политические темы. И так из-за политики у нас была размолвка в самолете".
Молчание нарушила Герда. Она спросила:
— Так какие же у тебя планы на будущее?
— Сначала хочу осмотреться, — слегка пожимая плечами, ответил Рихард. — Увидеть нынешнюю Германию… как бы это точнее выразиться… в натуральною величину. Прежде всего, конечно, Мюнхен… А потом уже буду думать о работе.
— Имей в виду, что найти работу далеко не так просто, — заметила Герда.
— Да, ты говорила мне об этом в самолете. Но сейчас я думаю о временной работе. А осенью, возможно, поступлю в университет.
— Но ведь ты историк. Значит, окончил университет в Буэнос-Айресе?