О чем мечтают все
Шрифт:
— Да, тяжелое у тебя испытание… Можно ж на ты? — уточнил Александр, насколько Марина знала, друг детства Виталия. — Меня зови Шуриком!
— Идет, — кивнула она. — Тем более что вы старше меня почти на двадцать лет.
— Так вот. Искренне сочувствую тебе. Правда, правда. Без шуток. Виталик не любит общаться с девушками. Почему? Не скажу, это его личное дело… — Последние слова прозвучали с оттенком грусти. Казалось, за этими словами скрывалась настоящая трагедия.
— Шурик, короче, перестань девушку пугать, а то сбежит. — Валерка хитро подмигнул Марине и тихо добавил: — Главное — не поддавайся на провокации. Просто пропускай реплики мимо ушей.
Через несколько минут они подошли к обшарпанному зданию. Вход в студию находился с противоположной стороны. Словно его специально спрятали от посторонних глаз, дабы ничто, а главное, никто не, мешал таинству создания суперхитов. Здесь второй год жила рок-группа, популярность которой пришлась на середину восьмидесятых. Сейчас музыканты предпринимали отчаянные попытки вернуть былую известность. Пока не очень получалось. Можно написать великолепные стихи, добавить к ним невероятной красоты музыку. К этим ингредиентам приготовить изысканный соус — аранжировку. Но продать готовое блюдо… Поэтому-то они и подписали контракт с шиловским агентством. И, скрестив пальцы, надеялись на чудо. Фирма ж гарантирует?
Витая лестница, круто ведущая вниз, в полутьму, была, наверное, своеобразным тестом на трезвость. После второго бокала пива уже довольно рискованно по ней передвигаться, без разницы — вверх или вниз. Аккуратно спускаясь, Марина уже трижды отругала себя за туфли на тонких шпильках. Ничего не попишешь, дресс-код отдельным пунктом прописан в договоре.
И вот последние ступеньки позади. В небольшом коридоре было несколько стульев лет десяти от роду и пара литровых банок-пепельниц. Собственно, что еще нужно мужикам? Справа — первый намек на то, что на дворе вторая половина девяностых: дверь-сейф, скрывающая святая святых — студию звукозаписи. В небольшой комнате пара кресел, стол, тумбочка с магнитофоном. В глубине вторая дверь, скромнее, чем первая. За ней-то и рождаются музыкальные шедевры.
— Виталя, познакомься: Марина. Она будет нашим пиар-менеджером на грядущем фестивале. — Шурик представил гостью. — Не смотри на нее зверем… Марин, не бойся, он не кусается… — Обернувшись вполоборота, добавил: — Держись!
Серые глаза на секунду задержались на ее лице. Безразличный взгляд. Видимо, так же смотрят на мебель. Никак. Затем он отвернулся, что-то буркнул себе под нос, вздохнул. Достав из нагрудного кармана рубашки сигарету, вышел в коридор. В комнате повисла тишина. Ситуация напряженная. В таких условиях работать тяжело, тем более что от Виталия многое зависело. Он один из отцов-основателей квартета. Но альтернативных вариантов не было. Марина допускала, что начальник умышленно отдал ей этот коллектив. В пользу этого предположения говорило хотя бы то, что после первого отсева из пяти оставшихся на дистанции претендентов Марина была единственной представительницей прекрасного пола.
«Если так, — подумала Марина, — приложу максимум сил, чтобы этот коллектив получил лучшее пиар-сопровождение на фестивале! Чем сложнее задание, тем больше удовольствия от собственной работы!»
Знала бы она, к чему приведет эдакая настырность…
В студию Виталий вернулся минут через двадцать. Смерив девушку холодным взглядом, направился во второе помещение, всем видом показывая, что она тут лишняя. Отвлекает, короче, от работы. Сматывать удочки? Ни за что! Марина пожала плечами, поставила на стол чашку с кофе, который ей по-хозяйски предложили музыканты.
— Шурик, нам работать надо. Кончай базарить! — нарочито грубо бросил Виталий через плечо. — Пошли!
— Иди ты! — Шурика уже начинал раздражать спектакль одного актера для такого же количества зрителей. — Тебе надо — работай, у меня на сегодняшний вечер иные планы… пока по крайней мере.
Марина поняла, что как минимум одним союзником обзавелась. Впрочем, особо рассчитывать на него не стоило. Все-таки многолетняя мужская дружба — старший козырь при любом раскладе. Сделав глубокий вдох, она дотянулась до портфеля, вынула оттуда несколько папок. Передала бумаги музыкантам, предлагая ознакомиться с пиар-планом. Четвертую папку положила на стол, ближе к пустующему креслу, и вышла из комнаты. Музыканты по-домашнему расселись на стульях, принесенных из коридора. Оставалось подождать минут пятнадцать, пока они ознакомятся с предложениями и хоть отчасти переварят информацию. Возможно, пока ее не будет внутри, свою копию материалов прочитает и Упрямец. Важно, чтобы все музыканты согласились с проектом.
Курить хотелось страшно, но руки тряслись от нервного напряжения. Только с третьей попытки удалось выудить из сумочки сигарету. Щелчок, второй, третий. Безотказная зажигалка не хотела функционировать. Щелчок, другой… Яркое пламя неожиданно вспыхнуло. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вдох-выдох, спокойствие, только спокойствие. Так всегда говорил Гаряня. В эту минуту очень хотелось с ним поговорить, услышать тихий голос друга. Можно было, конечно, вернуться в студию и позвонить оттуда. Но проявление такой слабости вряд ли произведет приятное впечатление. Остается — терпеть.
Через несколько минут она услышит приговор. Вся соль заключалась в том, что от ободрения подопечными проекта многое зависело. Дадут стартовую отмашку — победа наполовину твоя. Реализуешь проект на все сто — практически сотрудник агентства. Суть задачки проста: максимально осветить участие подопечных на отдельно взятом фестивале. Сложно? В принципе, не очень. А теперь представьте, что журналисты не горят желанием расставлять в отчетах необходимые тебе акценты. Да и музыканты могут заартачиться по поводу интервью тому или иному изданию. Или во время разговора будут нести такую чушь… А что хуже всего — обидеть кого-то из присутствующих журналистов.
В папке предлагались готовые сценарии интервью и вопросы для пресс-конференции. Кроме того, было расписано несколько фишек, которые с точки зрения психологии и элементарной логики должны будут привлечь внимание телевизионщиков и газетчиков. Нет, никаких дебошей, кое-что более тонкое… С радийщиками рекомендовалось пообщаться отдельно, еще до старта мероприятия. Выступления в паре-тройке эфиров музыкантам, подзабытым подавляющей частью публики, пригодились бы.
Марина взглянула на часы. Прошло двадцать минут. Больше чем достаточно, чтобы прочитать с десяток печатных листов. Она открыла дверь, которую нарочно плотно закрыла за собой, выходя в коридор. Диспозиция в студии не изменилась. Правда, четвертой папки на столе не было. Значит, упрямство упрямством, а работа работой! Мужики сочувственно смотрели на нее.
— Марина, план хороший, — тяжело вздохнув, резюмировал Шурик. — Но, огорчу тебя, Виталик сказал, что приедет, отыграет программу — и все!
— Извините, но успех проекту можно гарантировать только при участии всех музыкантов. Вы ж понимаете, Виталий не последний человек в квартете! Журналисты не поймут, если он всех будет отправлять куда подальше.
— Не буду! В клоуны не нанимался, — рявкнул упрямый барабанщик. Сорвал с вешалки куртку. — Я поехал домой. Поработать ОНА все равно не даст!