О чём молчат псионики
Шрифт:
Ближе к вечеру по корабельному времени в лазарет зашёл первый человек на крейсере — полковник Сантьяго. Это был невысокий, но очень статный мужчина с припорошёнными проседью тёмными волосами и гладко выбритым волевым подбородком с ямочкой.
— Добро пожаловать, лейтенант! — произнёс он, оценивая взглядом новичка. — После академии?
— Да, по госконтракту, — ответил Лиам, предвосхищая следующий вопрос.
Благодаря ингамму Лиам полноценно слышать не мог, но почувствовал пренебрежение — он действительно выглядел зелёным и неподготовленным, потому скепсис командира был понятен: нечего домашним мальчикам
— Опыта, как понимаю, нет, — криво улыбнулся Сантьяго.
— Нет, но повышение квалификации проходил. Устав знаю, — Лиам постарался придать максимальную уверенность взгляду и голосу, но вряд ли убедил полковника.
После первого рабочего дня Энн проводила его до каюты. Как и всем офицерам, лейтенанту медслужбы полагалась отдельная — совсем крошечная — каюта: с узкой кроватью, небольшим шкафчиком и с нишей санузла, в которой находились унитаз и ионный душ — воду на крейсере экономили, потому помыться полноценно можно было в общей душевой спортзала. Но Энн предупредила, что злоупотреблять не стоит — душ предназначен только для тех, кто занимается спортом.
Засыпая, Лиам решил, что на поверку всё не так уж страшно, как он представлял: должен справиться.
Следующий завтрак Лиам провёл в одиночестве — Энн дежурила в лазарете. Получивсинтезированные омлет и кофе, он выбрал первый попавшийся свободный столик. Поесть в одиночестве не удалось — буквально через пару минут к нему подсел паренёк ростом чуть выше и сходного, видимо, с Лиамом возраста. От него буквально сквозило любопытством.
— Привет! Тут свободно? — Лиам кивнул. — Джастин Уоллс, механик.
— Лиам Олдридж, медик.
— Я знаю, — улыбнулся Джастин. — Сразу из академии к нам?
— Да.
— Эк тебя занесло…
— А что? — Лиам уже устал от удивления других.
— Ну, тут… военный корабль, не шуточки, всё серьёзно, — замялся Джастин.
— Я и не собирался тут шутить, — натянуто улыбнулся Лиам и уткнулся носом в свою тарелку.
— Слушай, а ты не хочешь завтра вечером в бар сходить? Как раз познакомишься со всеми.
— Бар? — переспросил Лиам.
— Да, у нас каждую пятницу в кают-компании пиво наливают, — усмехнулся Джастин, увидев, как от изумления поднимаются брови Лиама. — А ты что, думал, мы полгода в открытом космосе висими ни капли ни-ни? Так совсем свихнёшься. В увольнительные пускают строго по графику, да и когда они бывают… Вот мозгоклюев на двести шестую завезём, им на Дарн надо, там и остановимся. А так можем и по четыре месяца без стыковок с твёрдой землёй провести.
— Ясно, — пробормотал Лиам и наконец придумал, что ответить: — У меня завтра вечером дежурство по графику, но в следующую пятницу я свободен.
— Окей, — просиял Джастин и, схватив поднос, встал из-за стола.
Опять вернувшись к созерцанию омлета, Лиам затылком ощутил взгляд. Точнее, на него смотрели десяткиглаз — оценивая, рассматривая, что за фрукт этот новый медик. Но один человек смотрел иначе — украдкой подняв голову, Лиам заметил блондинку с короткой стрижкой: внимательный, изучающий взгляд её голубых глаз прочитать было практически невозможно. Или, скорее, Лиам
Средоточием возможного досуга военных на «Аполлоне» действительно служила кают-компания — ещё одно большое помещение, где находились аэрохоккейи другие нехитрые игровые автоматы, а также стояли бильярдные столы. В зале была даже барная стойка — здесь, по словам Джастина, каждую пятницу наливали всем желающим пиво, употребление более крепкого алкоголя на крейсере не приветствовалось. Кают-компаниянаходилась неподалёку от столовой — это Лиаму подсказала карта крейсера, предусмотрительно загруженная в комм. Оказавшись в одиночестве, Лиам озирался, рассматривая видавшие виды серые диванчики и автоматы. Потом почувствовал, что кто-то за ним наблюдает.
— Кто здесь? — громко спросил Лиам.
— Лейтенант Джонсон, — выходя из полумрака, ответила та самая светловолосая девушка. Если присмотреться, на вид ей было не больше тридцати.
— Вы следите за мной?
— Нет, док, просто хотела попросить таблетку, голова с утра болит, — соврала тут же она: Лиам различал ложь, особенно такую незатейливую, но общение с лейтенантом не вызывало чувства угрозы.
— Тогда вам к доку Конелли, — ответил он. — Она дежурит ещё три часа. Заодно и проведёт диагностику, головная боль — симптом множества серьёзных заболеваний.
— Спасибо за заботу, лейтенант?..
— Олдридж, — представился Лиам.
— Вивиан, — улыбнулась она и по-свойски подала руку. — Я командир авиагруппы «Аполлона».
— Лиам.
Телесный контакт, в том числе и рукопожатие, значительно усиливал эффект эмпатии, потому Лиам каждый раз стремился выстраивать блок, позволяющий защититься от концентрированных ощущений собеседника. А сейчас не успел — ингамм слегка затормаживал его реакции. И сполна окунулся в противоречивую мешанину чувств, разрывавшую Вивиан изнутри — ей отчаянно нравился собеседник, настолько сильно, что переключить мысли на что-то или кого-то было сложно. Хотелось быть рядом, потрогать волосы, провести рукой по лицу…
— Могу проводить вас до лазарета, там и возьмёте таблетку, — предложил Лиам, чтобы заполнить пугающую тишину.
— Буду благодарна. И можно на «ты».
— Хорошо, — улыбнулся Лиам.
Путь был неблизким — медблок по понятным причинам находился в максимальной близости от посадочного дока и ангаров. В режиме чрезвычайной ситуации медики получали приоритет, и тогда все коридоры и лифты работали на доставку раненых и пострадавших в лазарет, но в обычное время приходилось покрутиться по замысловато устроенному крейсеру.
Двери лифта уже закрывались, когда туда вошли два псионика — те самые, которых Лиам видел в день прибытия на «Аполлон». Он невольно вжался в угол кабины, хотя менталисты сразу же повернулись к остальным пассажирам спиной, гипнотизируя выход. Когда они покинули лифт, Вивиан шепнула ему на ухо: «Эти уроды до следующей пятницы с нами». Лиам понимающе кивнул в ответ, хотя поймал себя на мысли, что сам является точно таким же уродом. Только ещё и скрывает свои способности.