О чем молчит Биг-Бен
Шрифт:
– Тогда мы пока за кофе, – говорит Палома, и они с Рикой пробираются через коробки к двери. – Том, ты пойдешь?
– Я не хочу кофе, спасибо.
– Ксения, тебе что-то принести? – улыбается Рика.
Я отказываюсь, и они уходят. Мы остаемся с Томом одни. За стеклянными стенами – офис, но никого из наших не видно – наверное, на встрече. Только чуть вдали над перегородками видны макушки нескольких человек из соседнего отдела. Они работают. Стоит тишина, наполненная лишь жужжанием офисной техники да шумом кофемашины со стороны кухни.
Несколько минут мы с Томом сидим
Он не смотрит на меня, и мне неловко. Надо начать какую-то тему, что-то спросить. Я почему-то вдруг смущаюсь. Даже не знаю, почему я порой смущаюсь в его присутствии. Наверное, потому, что совершенно не могу его разгадать. Что он думает обо мне, что чувствует. Вроде отвечает всегда ровно и приветливо, но сам не начнет разговор, не спросит ни о чем. Даже по работе. Впрочем, это пока не удивительно – я еще мало в чем ориентируюсь, в наших файлах и отчетах он разбирается больше, чем кто бы то ни было. Может, даже больше Ксавье. У них с Ксавье словно какое-то невидимое противостояние. Они совсем разные.
Я поглядываю на него, но он продолжает что-то делать в компьютере. Девчонки не возвращаются. Никого нет. Сантехнические проблемы мы обсудили. О чем бы его спросить? Мне очень хочется нарушить молчание и как будто напряжение. Я перебираю в голове поводы заговорить.
– А мы отправили отчет в Индию? – спрашиваю я, не придумав ничего лучшего.
– Какой отчет? – Он поднимает голову и смотрит на меня в упор, и по его лицу никак не скажешь, то ли он не знает, о чем речь, то ли я спросила какую-то невероятную глупость, но он из вежливости делает вид, что ничего удивительного.
Я сама не рада, что спросила. Я не знаю, какой отчет, и путаюсь в них.
– Мы вроде сегодня должны какой-то отчет отправить в Индию… Или я перепутала? – неуклюже стараюсь выпутаться я.
– Мы не направляем отчеты в Индию. Они формируют отчеты и присылают нам, мы проверяем и, если все верно, отсылаем клиенту. Ну, будем отсылать, когда запустим процесс, а пока просто проверяем. Еще ни разу не было, чтобы в отчете не было ошибок, так что мы возвращаем их в Индию на доработку.
– Не очень-то они там стараются, судя по всему, – отзываюсь я, надеясь найти что-то общее.
– Они ни при чем, – не поддерживает меня Том, и мне кажется, в голосе у него мелькает холод, – просто у нас в системах много ошибок. Это не проблема их команды. Системами занимаются разработчики.
– А-а-а, – тяну я.
Том что-то быстро печатает. Разговор зашел в тупик.
Я снова сижу и надеюсь, что скоро вернутся девочки или Тереза или что-то произойдет. С Томом сложно.
Он снова поднимает на меня глаза и говорит, чуть смягчившись:
– Не парься, со временем разберешься.
– Что-то ничего пока не понимаю.
– Никто не понимает – это нормально.
– А Ксавье, Тереза…
– Тереза, – говорит он полуутвердительно, полувопросительно и замолкает. Я не пойму, что должна вынести из его ответа. Вдруг кажется, словно это намек, но, поскольку он не продолжает, намек не помогает.
– Да
– Ему не нужно, чтобы ты понимала.
– Что?
– Ничего.
– Подожди, в смысле? Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что Ксавье общается напрямую с Марком, Стивом и всякими шишками на стороне клиента. Там у него со всеми взаимопонимание, и это главное.
– Это важно, я согласна, но мне кажется, что наша команда должна лучше ориентироваться, иначе как же мы будем вести процесс?
– Какой процесс?
Я смотрю на него, и мне кажется, то ли он издевается, то ли моих знаний английского не хватает – я, наверное, невнятно формулирую.
– Наш ежемесячный процесс, то, что мы должны делать.
– А никакого процесса нет.
– Как так?.. А, поняла. Ты прав, пока нет, но когда он будет.
– А он будет?
Он все-таки издевается, и мне становится некомфортно, вдруг на меня наваливается ощущение враждебности. Я думаю, как Тома расположить к себе, создать дружественную рабочую атмосферу, но, возможно, я неправа и что-то упускаю, возможно, он мне совсем не друг. Я не знаю, что еще сказать, и замолкаю.
– Извини – я шучу. Конечно, есть процесс. Ксавье считает, что главное – определиться с базовыми составляющими, а остальное будет формироваться по ходу дела. Я думаю, нужно гораздо больше времени, чтобы его отладить. И надо это сделать прежде, чем начинать. Но первые страны запустят после Нового года, так что учиться плавать будем уже в воде.
– Но почему бы не подождать?
– Потому что клиент платит большие деньги за каждый месяц, а мы должны показать, какие мы быстрые и эффективные. У нас есть сроки…
За окном светит солнце. День осенний и прохладный, и всю неделю шли дожди, а сейчас солнце. Вот бы оказаться на улице, прогуляться по набережным, сходить в парк. Хочется предложить Тому выйти куда-нибудь на обед, но неловко. Он – мой подчиненный и ведет себя так, что не поймешь, как с ним общаться. И все же у меня к нему – тепло, словно мы могли бы быть друзьями, словно у нас могут быть хорошие отношения и нам не надо остерегаться друг друга – мы на одной стороне…
– Ты давно здесь работаешь?
– В отделе уже полтора года, последние полгода на этом проекте.
– И как, сложнее, чем предыдущий проект?
Он задумывается:
– Тот был первый для меня, да и для всего отдела. Никто ничего не понимал. Сейчас-то уже лучше ориентируюсь, но в этот раз все по-другому. Не знаю, что сказать…
– А что по-другому?
– Команда другая, задачи, – он пожимает плечами.
В этот момент из зоны, где расположены лифты, появляются Тереза и Ксавье. Тереза без коробки. Они что-то обсуждают, смеются, заворачивают на кухню, зависают там на несколько минут, дожидаясь кофе. Мы с Томом наблюдаем за ними. Мне вдруг кажется, что если не знать, что они коллеги, то можно подумать, что они – парочка или флиртуют. Я хочу сказать об этом Тому, но прикусываю язык. Пожалуй, такие разговоры совсем неуместны.