О чём молчит море. Солёные розы
Шрифт:
Но в любом случае, в большинстве своём, нахимовцы оставались при своём мнении, продолжая поддерживать отношения со своими новыми девушками. И делали это, в основном, надо сказать, на совесть. Впрочем, это зависело от того, зачем они вообще ввязывались в эти дела. Кто-то откровенно говорил, что встречается со своей пассией только ради секса, и что после парочки раз он её бросит. Кто-то, акий рыцарь на белом коне (то бишь на морском коньке), твердил, что это его любовь до гроба! А кто-то же старался ничего не говорить о планах и просто отвечал на вопросы товарищей, и то если они к нему были. Собственно, я и считаю последнюю модель поведения в данной ситуации наиболее правильной…
Вообще же, любая влюблённость для нахимовца
Да, днями не видитесь. Бывало, что и неделями…
Да, трудно.
Да, ревность.
Да, гормоны.
Но это всё равно было настоящим счастьем для нахимовца, ибо любовь помогала скрасить его пребывание в училище, наполняя жизнь… новыми красками и яркими горизонтами….
…И ПЕЧАЛЬ
Если верить Бегбедеру, любовь живёт три года. В случае же с нахимовцами, да и вообще с военными в целом – и того меньше.
Конечно, много зависело непосредственно от людей. Однако, говоря конкретно про наших ребят, с учётом всех возрастных, психологических и… обстоятельственных факторов, так сказать… любовь могла прожить лишь несколько дней…
Да и была ли это вообще любовь?
Конечно, сейчас всё это воспринимается иначе. Сейчас многие из нас понимают, что тогда это была, скорее влюблённость, привязанность, симпатия или ещё что. Что угодно, но не любовь!
Однако в те мгновения… это была трагедия…
Но давайте ближе к делу.
Итак, вот у нас есть влюблённый нахимовец. Всё у него по жизни хорошо: за забором ждёт-скучает любящая девушка, сам он её любит не меньше, тоже скучает, старается вкалывать на занятиях и не привлекать к себе злого внимания офицеров – всё ради заветного увольнения с субботы на воскресенье, дабы провести со своей милой побольше времени!
Но тут… что-то случается…
То ли наш герой схлопотал лишнюю «двойку». То ли офицер на него как-то криво посмотрел. То ли начальнику курса в голову взбрела какая-то сумасшедшая идея, из-за которой он решил не выпускать своих нахимовцев за забор. То ли ещё что произошло – причин могло быть несколько сотен на самом деле! Только, увы, зачастую это приводило к тому, что молодые парочки… расставались…
Чаще всего дело заключалось в том, что нахимовец попросту не мог никаким способом оповестить свою пассию о том, что его не будет на выходных, а та, в свою очередь, то ли из ревности, то ли из-за недалёкости не понимала, почему же её любимый, который в её голове уже становится козлом и сволочью, не приходит к ней в тёплый воскресный день?! И в конце этого самого дня девушка строчила гневное сообщение в ВК, мол, какой ты плохой, мы расстаёмся, и вообще ты мне изменяешь (я утрирую)! Сообщение это нахимовец мог и не увидеть сразу же, по причине того, что доступ к компьютерной технике в училище весьма ограниченный, а смартфоны официально запрещены и были, на самом деле, далеко не у каждого. Так что о внезапном расставании нахимовец мог узнать аж через три дня! Ну или, если он обладал номером своей возлюбленной, то распознавал, что дело-дрянь, когда его девушка не отвечал ему уже на десятый (!) звонок. А он, на минуточку, матери своей столько не звонит…
В общем, всё – любовь погибла. Девушка, как считал нахимовец в подобные мгновения, отправлялась скакать по чужим постелям. А наш герой оставался наедине со своими грустными мыслями, со своим гневом и за забором, стеснённый и без того неудобной формой, которая от тоски становилась, словно кандалы.
Вообще, должен заметить, что большинство подобных отношений рушились исключительно из-за взаимного недопонимания. Описанная выше причина, лишь одна из немногих, которые были, в принципе, бытностью в амурных делах нахимовцев. Так-то каждый случай был краше, грустнее и одновременно с этим смешнее другого! Собственно, именно поэтому расставание, как правило, не становилось событием взводного или ротного масштаба, а просто тихо оседало в разговорах ребят, которые не жалели своего матерного словарного запаса, обсуждая и ушедшую барышню, и их отношения, и, в конце концов, достоинства, ставшие, вдруг, недостатками, её фигуры…
Однако должен заметить, что бывали ситуации, когда расставание было сложной, запутанной игрой, чтобы выманить что-либо у нахимовца. И наоборот. Иногда это было из мести. Иногда от скуки. В конце концов, бабников в училище было предостаточно, но о них чуть попозже. Так же, как и распутных дам в городе водилось много.
Отмечу, что, конечно, не редки были случаи, когда расставшиеся парочки восстанавливали свои отношения. И такое случалось не один раз. Например, у нас во взводе был один паренёк, который, если мне память не изменяет, раз восемь заводил отношения с одной и той же девушкой. О том тупорылый он или просто влюблённый до мозга костей – судить не мне – решайте сами. Хотя, конечно, во многом подобное происходило из-за того, что, как бы грубо и грустно ни звучало, но нахимовец уже просто привык к одной дырке, а девушка, в свою очередь, привыкла к одному органу и не особо хотела менять его на чей-то ещё…
Будет, наверное, очень грубо с моей стороны, если я не скажу про то, что были среди нахимовцев и по-настоящему крепкие отношения! Например, опять же, у нас во взводе был один паренёк, который, как познакомился с одной девушкой, так и остался с ней до самого выпуска. Да они и сейчас вместе, вроде как. Нашли друг друга, называется! Так вот, должен сказать, что таких ребят у нас было не так мало. Но и не так много, как надо бы, наверное… впрочем, на то она и молодость – многое прощает, в силу общей тупости мозга…
И всё же, что с нахимовцем, который неожиданно расстался? Как же складывалась его дальнейшая судьба?
Вы знаете, по-разному. Нельзя дать однозначного ответа. Многое зависело от ситуации и от его характера.
Зачастую, конечно, подобные ребята, где-то неделю, прибывали в глубокой тоске, грусти и апатии. Как нетрудно догадаться, учёба очень сильно падала. Офицеры, если и замечали странности у своего подчинённого, то зачастую просто игнорировали этот факт, ибо загруженность и задолбанность не позволяла им вести задушевные беседы с надоевшими нахимовцами, коих во взводе было, как правило, под два десятка. Так что чаще всего, наш герой оставался один на один со своим горем, которое как-то проживал сам. В конце концов, ничто не вечно. И слава Богу, моногамных среди нас не было. Впрочем, могло быть и иначе: если коллектив не совсем уж гнилой, то ребята могли и как-то поддержать своего товарища. Пусть эта самая поддержка, по началу, казалась одинокому лебедю и настоящим проклятием, и вообще ничтожной, однако, со временем она давала свои плоды. Нахимовец возвращался к нормальной жизни и продолжал выполнять свою работу, также, как и все: где-то что-то списать, где-то загаситься от своих обязанностей, где-то с офицером поругаться – классика, в общем и целом…
Но бывали и тяжёлые случаи…
Впрочем, тут, я думаю, все догадываются о чём речь. Ремень, петля, шея… к счастью, таких случаев на моей памяти, на всё училище было, вроде как, два-три, и, слава Богу, без летального исхода – успевали спасти, однако, всё равно это выглядело печально… в том смысле, что офицеры начинали зверствовать, а невинные нахимовцы получали люлей так, как будто это они сами загнали парня в петлю…
Короче говоря, любовь в армейских кругах – штука ещё более сложная, чем обычно. Тут тебе и бурлящая кровь, и расшатанные застенками нервы, и недопонимание. В любом случае, в каждом расставании, в той или иной степени, были всегда виноваты оба. К сожалению, понимание и осмысление подобного приходило уже много после события. Тогда же мир буквально уходил из-под ног…