О чем мы промолчали
Шрифт:
Я не позволил ей закончить фразу. Сократив разделяющее нас расстояние, я схватил Алёну за плечи и встряхнул. Её глаза расширились от неожиданности.
— Хорошенько подумай, прежде чем сказать что-то, Алёна!
Я впился в неё пристальным взглядом.
— Это мой сын! Только мой!
— А если проверить? Ты ведь знаешь, это лёгко можно сделать.
— Я не позволю! — выпалила она, и её голубые глаза затопил страх. — Ты не имеешь права! Ты…
Рванув её на себя, я прижал Алёну так близко, что мы почти соприкасались носами.
— Почему ты ничего не сказала мне, Алён? — мой голос больше напоминал шёпот, и она прикрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы, но они всё равно покатились из-под опущенных вниз век.
— Почему не сказала? Я не хотела тебе мешать, — так же тихо ответила Алёна, и я едва разобрал её слова из-за грохота своего сердца. Она говорила с закрытыми глазами. — Это всё случилось в одно время. Сначала я узнала о твоей свадьбе с Аней, а потом поняла, что беременна, и…
— Постой! — прервал я её монолог. — Моя свадьба? С Аней?
Алёна распахнула глаза, а я всматривался в её лицо, пытаясь уловить признаки лжи, но не обнаружил их. Она и впрямь думала, что я женился на Ане.
— Кто тебе сказал, что мы с Аней поженились?
— Это уже неважно, — устало отмахнулась Алёна. Было видно, что этот разговор лишил её последних сил.
— Нет, важно! — возразил я. — Кто тебе сказал эту глупость? Я никогда не был женат! Ни на Ане, ни на ком другом! Это Аня? Это она тебе сказала? — допытывался я, но Алёна трясла головой.
— Не надо! Я не скажу!
— Или мать? Это ведь она? Правда? — предположил я, и по её затравленному взгляду, понял, что попал в точку. — И ты ей конечно же поверила? Вот так легко? Почему у меня не спросила? Почему не поговорила со мной? Почему не выяснила всё?
Алёна продолжала плакать, и молчать.
— Твою мать! — я отпустил её плечи и, вцепившись в волосы на затылке, стал расхаживать по номеру. — А твой отъезд с этим додиком? С Костей? Что у тебя с ним было? Я видел, как он привёз тебя домой.
Она подняла на меня красные глаза.
— Ничего, — ответила Алёна, и её голос был глухим и ломким. — Я поехала с Костей и Лизой, только чтобы не быть одной. Останься я дома, наверно, сошла бы с ума.
— Твою мать, Алёна! — снова повторил я. Сам тоже хорош! Нужно было выйти и всё выяснить, но я этого не сделал. Придурок! Какой же я придурок! — Я ведь подумал, что ты с ним…
— Это не важно, Паш, — с трудом выдавила она из себя, а затем подошла к своей стороне кровати. Откинув одеяло, Алёна забралась в постель и укрылась. Я видел, что её сотрясает дрожь. — Всё давно в прошлом, и нечего это ворошить.
— В прошлом? — мой голос был хриплым от переполнявших эмоций. — А мой сын? Его мне тоже предлагаешь забыть?
Внутри меня просто разрывало. А мы? А как же мы?
— Если ты хочешь видеться с Вадиком, я не стану возражать, — глухо произнесла Алёна, кутаясь сильнее в одеяло. Я чувствовал, что она сломлена, а этот разговор просто добивает её. — Но он тебя не знает.
Она закрыла глаза, а я, чтобы дать ей время, ушёл в ванну. Я пробыл там около получаса, пытаясь собрать мысли в кучу, а когда вышел, Алёна уже спала.
35
Алёна. Наши дни.
Я стояла в душе, и обжигающие струйки воды стекали вниз по моему телу, как вдруг двери душевой кабинки открылись. Мне не нужно было оборачиваться, я и так знала, кто оказался позади меня. Паша. Словно подтверждая мою догадку, его руки сомкнулись на моей талии, и жалили они сильнее горячей воды.
— Алёна…
Его взволнованный шёпот раздался у меня над самым ухом, и я машинально прикрыла глаза. Одна его рука стала подниматься выше, и вскоре накрыла собой холмик груди, другая, напротив, потянулась вниз, и коснулась жаждущей плоти внизу живота. Я застонала от удовольствия и откинулась назад, прижавшись спиной к его широкой груди. Твёрдая восставшая плоть сразу же стала упираться мне в ягодицы, а безудержное желание растекалось по венам вместе с кровью.
Я хотела ещё. Хотела большего. Хотела сказать ему об этом, хотела попросить, но с губ слетали лишь сдавленные стоны, которые заглушал шум льющейся воды. Напряжение внизу живота скручивалось и нарастало, и всё никак не взрывалось яркой вспышкой наслаждения.
Я захныкала, сильнее стискивая его горячую ладонь.
— Пожалуйста… Пожалуйста… — молила я, но разрядка не приходила. Между ног всё сводило от томительного ожидания.
В какой-то момент я не выдержала, закричала и… проснулась. Поднявшись, я уставилась перед собой, жадно хватая ртом воздух. Это сон. Это просто сон. Но какой яркий и реалистичный! Тело продолжало дрожать, а между ног было влажно и горячо. Стыд и какая-то беспомощность охватили меня. Только этого мне не хватало!
Я повела взглядом по комнате. Сколько я спала? Судя по темноте за окном, недолго.
— Алёна? — послышалось слева от меня, и я повернула голову на этот голос. Паша. Видимо, мой крик разбудил и его. Он сидел в кровати, спросонья разглядывая меня. Его крепкий торс был обнажён, волосы растрепались ото сна. — Что случилось?
— Ничего, — прохрипела я. От звуков его вибрирующего голоса я всё острее ощущала болезненные спазмы между ног.
— Ты вся дрожишь! — он нахмурился, вплотную приблизившись ко мне, а мне стало лишь хуже. Его терпкий запах окутал меня, и мне с большим трудом удалось побороть желание коснуться его обнажённой груди, потереться об него. — Ты заболела?
Он протянул руку, потрогав мой лоб, и от его прикосновения дрожь лишь усилилась. Я шумно задышала, ощущая, что соски затвердели и заныли. Я хотела, чтобы он снова коснулся меня, но только так, как он делал это во сне. Будто почувствовав моё желание, Паша осторожно положил свою горячую ладонь мне на колено, и неторопливо повёл её вверх, наблюдая за моей реакцией. Я не могла отвести от него своего обезумевшего от желания взгляда. Его рука поднималась всё выше и выше, пока, наконец, не коснулась кружевной вставки на трусиках.