О чем поют камни. Земля
Шрифт:
– Да. Я хочу быть известным.
– А зачем Вам нужна эта известность?
– Ну как же? На работе все наконец-то начнут со мной здороваться, звать в бары. Будут помнить о моем Дне Рождения. Начальство начнет смотреть на меня при разговоре, а не так как сейчас. Я стану известным, и все захотят называться моими друзьями, чтобы хвастаться потом друг перед другом. По-моему, это совершенно обычное желание, разве нет, Наталья? Разве Вы не хотите стать известной?
– Эммм… Нет, Михаил. Я не испытываю таких желаний. А что Вас заставило задать мне этот вопрос?
– Просто я уверен, что мы все одинаковые. Где-то глубоко внутри
– Таблетки? Что за таблетки вы имеете ввиду?
– Ну как же? Наверняка есть какие-то таблетки. Я же не псих, чтоб меня лечить.
Наталья улыбнулась:
– Я психов не лечу. Этим занимается психиатр. А я – психолог. Я просто помогаю людям, которые запутались, найти выход. Не могли бы Вы поподробнее рассказать про свой страх. Какой он? Как происходит?
– У меня начинает колотиться сердце, гудеть в ушах, иногда начинает немного тошнить, и не хватает воздуха.
Наталья все записала в блокнот и быстро посмотрела на часы.
– Михаил, то, что Вы описываете называется панической атакой. Мы с Вами вместе с этим сможем справиться. Было бы здорово, если бы Вы могли мне доверять, и между нами не было бы секретов. Я уверена, что подобная откровенность только ускорит процесс, но я не собираюсь на Вас давить. На сегодня наше время подходит к концу. Я хотела бы Вас спросить, можем ли мы закончить сегодня на этом? Как вы себя чувствуете?
– Я немного расстроен, что наше время кончилось. Мне очень было приятно с Вами общаться. Мы могли бы встретиться еще раз через два дня? В то же время.
– Конечно, Михаил, – ответила Наталья и встала с кресла. Она была высокой. С длинными руками и пальцами. В широких брюках-шароварах и легком бежевом свитере. – Я Вас записала, проходите пожалуйста в зал.
Миша проследовал куда ему было указано. Там он решил зайти в уборную, после чего начал мыть руки. Руки он мыл долго. Сначала он настраивал воду до оптимальной температуры, потом мылил их в течении двух минут, сверяясь по наручным часам. Затем споласкивал тоже две минуты, после чего сушил в сушилке. Хорошо, что тут была эта сушилка. А вот когда ее нет, приходится так обсыхать, потому что на бумажных полотенцах просто целая куча микробов и прочих вирусов.
По дороге домой Миша очень много думал о себе и о Наталье. Ему страстно хотелось, чтобы она была всегда рядом с ним. Такая умная и понимающая. Образованная и внимательная. Красивая. Он посмотрел на свое отражение в темном стекле двери вагона метро. Низкий, полный, потный, лысеющий и какой-то болезненно красный.
Эльфы
Мер-Лан вошла в свою хижину, очередной раз истерзанную хулиганами. Ставни на окнах оторваны, вещи раскиданы, на полу и на стенах краской намалевано “эльфийское атродье”. Хоть бы написали правильно, что ли. В углу валялась груда деревяшек, которая еще сегодня утром была старинным ткацким станком, принадлежащим бабулиной матушке. Этот станок кормил Мер-Лан много лет, она делала на нем полотна ткани, которые покупали у нее и маги, и волшебники, и фавны.
В АныкВанутРа началась очередная волна геноцида эльфийского народа, и жизнь для эльфов, без того тяжелая, стала просто невыносимой.
Мер-Лан стала собирать осколки тарелок и чашек, порезалась, расплакалась. Больше нет посуды. И еду всю забрали. Тяжело. Очень тяжело. Когда-то ребенком она спросила у бабушки, почему их все ненавидят, разве они делают что-то плохое? Бабушка ответила, что жителям, которым страшно и тяжело жить, очень хочется на кого-то злиться, кого-то обвинять в своей боли и безнадежности. А еще, очень многим нравится, когда кому-то хуже, чем им. Бабушка учила Мер-Лан жалеть обидчиков и молиться Трем Богиням. Мер-Лан жалела. Но, ради всех Трех Богинь, кто бы знал как это тяжело! Как тяжело жалеть этих сволочей, которые заходят в твой дом и крушат его! Как тяжело жалеть тех, кто издевается над тобой, плюет в тебя и бросается отбросами.
В хижину вошел Тан-Лун. Эльфы невысокий народ. Самые крупные мужчины едва ли достигали 175 см. Все они носили длинные волосы и подстригали их только в случае великого горя в семье. Изящные, белокожие, с большими черными глазами эльфы, казалось, были созданы для богемной жизни и совершенно не приспособлены к физическому труду. Тан-Лун был строг и чрезвычайно красив. Черные брови нахмурены, волосы промаслены и зачесаны назад.
– Мы должны прыгнуть, Мер-Лан! – он подошел, к сидящей на полу эльфийке и встал рядом. У нее были длинные прямые черные волосы, розовые губы и всегда очень грустные глаза. – Мы должны прыгнуть! Твоей бабушки больше нет, нас тут ничего не держит.
– Мне страшно, любимый. Мне очень страшно.
На самом деле бояться было чего. Легально в мир людей эльфов не пускали, так заповедала Великая Троица Спасителей, когда создали портал для беженцев из АныкВанутРа.
Около трех сотен лет назад Великий Маг Нактур, Великий Волшебник Эдриан, Великий Вервольф Ворах и эльф Зай-Нык смогли создать портал в мир людей и переправили первых двадцать эмигрантов. Но хитрый, трусливый и лживый эльф Зай-Нык испугался в последний момент и позвал отряд Карателей к месту открытого портала.
Храбрый Великий Вервольф Ворох вместе с Великим Волшебником Эдрианом сражались с целым войском узурпатора, пока Великий Маг Нактур переправлял беженцев в новый мир. У этой легенды нет счастливого конца. Спастись смог только Великий Маг Нактур. На его глазах подняли на копьях огромного волка и волшебника. Не найдя иного пути, Великий Маг прыгнул в портал вслед за беженцами и навсегда покинул АныкВанутРа.
Создав первую общину в мире людей, Нактур рассказал всем, как обстояли дела и заповедал передавать эту легенду из уст в уста в великий праздник Первого Переселения 19 февраля каждый год, чтобы все спасшиеся от гнета узурпатора помнили своих героев – мага, волшебника и вервольфа, а также своих врагов – эльфов.
Не понятно, на что рассчитывал Зай-Нык, предавая товарищей, потому что эльфы во все времена были самой главной проблемой Империи. Свободолюбие и непокорность властям были у них в генах. Мятежные по натуре, умные и чрезвычайно красивые эльфы очень скоро после вышеописанных событий вызвали на себя волну ненависти со стороны власти, которая считала эльфов опасной оппозицией, и народа, который считал эльфов предателями. В результате это привело к геноциду эльфов во всем АныкВанутРа. Насилие то стихало, то возникало вновь, но одно было ясно как день – так тяжело как эльфам, в АныкВанутРа не жилось никому.