О чём умолчали книги
Шрифт:
В эти тревожные дни, когда парижские мостовые покрылись баррикадами, д'Артаньян предпринимает дерзкий поступок.
Помните те главы из второго тома эпопеи А. Дюма «Двадцать лет спустя», в которых описан бунт парижской черни. Д'Артаньяну удалось в карете, где сидел бледный от страха кардинал, прорваться сквозь заслон вооруженных горожан. А затем повторение операции только с другими пассажирами — ничего не понимавшим спросонья юным королем и перепуганной до смерти его матерью Анной Австрийской. Так рассказывает об этом А. Дюма. И в основном он нисколько не исказил подлинные события. Простой солдат оказался в минуту опасности сообразительнее многих.
Недовольство политикой кардинала продолжало оставаться глубоким. Восстание ширилось. К старым бунтовщикам присоединялись новые. Парламент под давлением народа требует изгнания
И снова кардинал тайком вынужден покинуть Париж. Вместе с ним в изгнание отправляется и его верный курьер, его слуга и шпага д'Артаньян.
Опальный кардинал поселился в небольшом городке Брюле близ Кельна. Здесь его часто видят в саду, он ухаживает за цветами, и кажется, что бывший всесильный министр отошел от дел, утратил интерес к интригам, забыл вкус власти. На самом деле кардинал и не помышляет складывать оружия. В тайне он вербует новых сторонников, подкупает противников, собирает солдат. У него много дел, много их и у его доверенного курьера, посвященного в замыслы кардинала–изгнанника. Д'Артаньян вновь проводит дни и ночи в седле: колесит по дорогам Германии и Бельгии. Так проходит несколько лет.
Однажды, в начале 1653 года, в Брюль прискакал на взмыленной лошади гонец короля. Людовик XIV, достигший совершеннолетия, приглашает кардинала обратно в столицу. Король задумал сосредоточить всю власть в своих руках. Для этого необходимо сломить сопротивление знати. Человек, которого еще Ришелье назначил своим преемником, должен помочь в этом королю. Мазарини возвращается. Вместе с ним вернулся в Париж и д'Артаньян. Опережая его, летит о нем молва не только как об искусном воине, но и как о тонком дипломате и мудром политике.
*
На некоторое время д'Артаньян задержался в Париже. Затем он в Реймсе на церемонии коронации короля. А вскоре под стенами осажденного Бордо — последнего очага сопротивления феодальной знати.
Осада занятого мятежниками города, видно по всему, будет долгой. Только хитростью можно вынудить к сдаче его защитников. И д'Артаньян должен сыграть в этом деле главную роль. Здесь он впервые продемонстрирует свои незаурядные актерские способности. Ему поручают доставить в осажденный Бордо письмо кардинала с обещанием помиловать всех, кто прекратит сопротивление. Но как пронести письмо в город, чтобы его не перехватили главари мятежников? Пришлось прибегнуть к маскараду. Д'Артаньян нарядился нищим. Солдаты разыграли сцену, будто гонятся за ним. А он бежал прямо к стенам осажденного города. Его заметили. Ворота на миг приоткрылись. Нищий прошмыгнул в них. Бледный от только что пережитого страха, он бухнулся в ноги, униженно целовал руки своим спасителям. И никто из них не догадывался, что под лохмотьями нищего спрятано письмо кардинала.
В еще более сложной роли ему довелось выступить во время осады испанцами города Ардра. В документах тех лет имеется описание этого дерзкого предприятия д'Артаньяна.
Ему поручили в одиночку пробраться в осажденный испанцами Ардр и сообщить его защитникам, что на помощь им спешит французский маршал Тюренн. Необходимо продержаться до подхода французских войск.
Между тем положение осажденных с каждым часом становилось все труднее. В городе свирепствовал голод, иссякли не только запасы продовольствия, были съедены все лошади. Солдаты едва могли отбивать атаки настойчивых испанцев. Положение было настолько критическим, что город, не выдержав осады, с часа на час мог выкинуть белый флаг. Необходимо было предупредить осажденных, что помощь близка. И сделать это поручили д'Артаньяну.
Но как прорваться сквозь кольцо испанских солдат, как проникнуть в город?
Д'Артаньян разработал смелый и как всегда хитроумный план.
Для его осуществления ему пришлось одному разыграть спектакль во многих лицах — переодеваться купцом, выдавать себя за слугу, притворяться немощным старцем. Ловко обманув с помощью такого маскарада испанских солдат, действуя как всегда смело и решительно, он пробрался в город к осажденным соотечественникам. Прибыл он, надо сказать, весьма кстати. Губернатор намеревался вот–вот выбросить белый флаг.
Что произошло с д'Артаньяном дальше? Нетерпеливый гасконец вместо того, чтобы дожидаться под надежной защитой крепостных стен подхода французских полков, несмотря на уговоры губернатора остаться, покинул в тот же день город.
Обратный путь сложился для него менее благоприятно. На этот раз он решил изображать роль дезертира. Однако первый же испанский солдат, встретившийся ему на пути, заподозрил неладное. Мнимого дезертира доставили к командующему испанцев. Здесь в нем опознали французского офицера. Решение было скорое, а приказ лаконичный — казнить. Но счастье и на сей раз улыбнулось д'Артаньяну. Ему удалось бежать.
*
Ускользнув от, казалось бы, неминуемой смерти, храбрый гасконец снова появился в Париже для того, чтобы вновь надеть широкополую шляпу с перьями и нарядный костюм королевского мушкетера: к тому времени Людовик XIV решил восстановить свою личную гвардию. Слова эти требуют некоторого пояснения. Шляпа с перьями, действительно, украшала мушкетеров и прежде. Что же касается общей для всех формы, то раньше ее не существовало. Во времена Генриха IV, который, собственно, и учредил придворную роту из дворян, да и позже, уже при Людовике XIII, когда эта личная гвардия короля, насчитывающая тогда сто человек, получила название мушкетеров, формы как таковой у них не было. Мушкетеры того времени одевались кто во что горазд, сообразно своему собственному вкусу, моде, а главное кошельку. Одинаковым у всех был один только короткий плащ. Поэтому Портос в романе Дюма мог появиться в отличающемся от остальных костюме, что не вызвало ни у кого недоумения, а у командира гнева.
После восстановления в 1657 году Людовиком XIV роты мушкетеров число их было увеличено до ста пятидесяти человек. Тогда же ввели и обязательную для них форму. Но по–прежнему это была личная гвардия короля, которая состояла, как правило, из знатных дворян, известных своей доблестью и храбростью.
Капитаном роты считался сам король. Фактическим же ее командиром был капитан–лейтенант. Кроме того, в роте числился лейтенант, корнет, два сержант–майора, квартирмейстер–сержант, трубач и кузнец. Последний играл немаловажную роль, если учесть, что мушкетеры были конным войском. Обычно они несли службу внутри дворца, сопровождали короля во время его выездов. По двое, голова в голову, эскорт из мушкетеров скакал впереди королевского кортежа. «Поистине это прекрасные воины, — писала газета того времени, — великолепно одетые. На каждом — синий плащ с серебряной перевязью и такими же галунами. Только дворянин, человек исключительной храбрости допускается в их ряды…» К этому описанию следует добавить, что камзолы на мушкетерах были алые, а масть лошадей серая. Их так и называли — Серые мушкетеры. Позже была создана вторая рота, получившая название Черных мушкетеров.
Сначала мушкетеры жили рядом с королевским дворцом. Но потом те, что были побогаче, стали селиться и в других частях города, нанимая жилье за свой счет. Были среди мушкетеров и такие, кто, кроме длинного дворянского имени и шпаги, не имел за душой ни гроша. Этим приходилось довольствоваться жалованьем — 35 су в день. Мушкетеры, правда, пользовались особыми привилегиями, в частности они не платили налогов.
Выход из бедности многие из них находили в женитьбе. Решился, наконец, на этот шаг и д'Артаньян. До сих пор он слыл заядлым сердцеедом, славился своими победами не только над врагами, но и над слабым полом, взяв в плен не одно женское сердце. Однако весьма скромный достаток не позволял ему подражать богатым друзьям, владельцам поместий и солидных доходов. Стоит ли говорить, что самолюбие прославленного мушкетера было уязвлено. Особенно нехватка средств сказывалась теперь, когда он стал лейтенантом. А по обычаю, заведенному издавна, мушкетер сам должен был заботиться о своем наряде, лошади, сбруе и прочем снаряжении. Казна выдавала ему лишь мушкет. Помните, как Атос, Портос и Арамис были озадачены, когда им понадобилось немедля приобрести все принадлежности экипировки мушкетера. Для этого требовалась изрядная сумма, а ее-то у них и не было. Друзья слонялись по улицам и разглядывали каждый булыжник на мостовой, словно искали, не обронил ли кто-нибудь из прохожих свой кошелек. Но все было тщетно до тех пор, пока одному из них не пришла мысль обратиться к помощи своих богатых возлюбленных. И дело быстро устроилось. В ту эпоху это не считалось позорным, а, напротив, казалось простым и вполне естественным, говорит Дюма, и юноши из лучших семей бывали обычно на содержании у своих любовниц.