О черном маге замолвите слово
Шрифт:
Но легче от этого не стало.
Пройдя все возможные стадии сомнений и отчаяния, Дамир запутался окончательно.
Между тем, в Дейле его ждало новое разочарование: юноша даже не решился спросить дорогу, справедливо опасаясь лишнего интереса к себе со стороны магов и различных доброхотов. Пробираясь наобум окраинными хуторами и селами, Дамир совсем выбился из сил. Расплачиваясь последними грошами, которые у него еще оставались, он вяло отвечал на подозрительные взгляды, что ищет отца или брата, — если его
Углубившись в лес, Дамир измучился прятаться от эльфов, постоянно контролировать, что бы его не почувствовали и обходить ловушки, которые ощущал каким-то наитием.
К сожалению, — не все: обыкновенную охранную черту он почувствовать не смог.
Преследование Дамир обнаружил поздно, только когда уже угодил в блестяще организованную засаду. Пытаться объясниться было бы еще более бессмысленно, чем ввязываться в бой! Да и что бы он мог объяснить? Что идет в Черную Башню к их врагу? Замечательно! Наверное, его пристрелили бы сразу, не утруждая себя погоней.
Его гнали, как дичь на охоте. Окруженный, припертый к какому-то валуну, Дамир понял, что ему не уйти и дрался будто в последний раз в жизни. Однако его сопротивление, то, что сопливому юнцу удалось ранить нескольких из нападающих, а одного горе-героя даже убить, лишь еще больше раззадоривало его противников.
Барьер проявил его цвет, и юноша с легкостью читал по их решительным лицам, что он для них не человек — опасная тварь, которую если не удастся взять живой, убьют не задумываясь.
Их было больше, они были сильнее и опытнее: исход схватки был предрешен. Живая петля захлестнула ноги, и Дамир не удержал равновесия и упал. В следующий момент у него выбили оружие, добавив пинков, так что юноша едва подавил крик боли.
Накрепко связанный как обычными, так и магическими путами трофей с кляпом во рту и мешком на голове — был предъявлен пред светлые очи только что прибывшей леди Ровены, пожелавшей лично увидеть и допросить схваченного темного.
— Какой молоденький! — магесса не стала скрывать удивление.
Дамир упрямо вскинул голову, когда с него стащили мешок, и уперся взглядом в льдисто-холодные бледно-голубые глаза. Женщина в свободном белом платье не выглядела старой, только глаза ее выдавали. Улыбалась она вроде бы даже доброжелательно, но юношу затрясло.
— Маленький колдунчик… — выслушав доклад о происшествии, протянула Ровена, разглядывая его как замысловатую вещицу, которую следует приспособить к своим нуждам, только она пока не определилась к каким именно, — Как интересно! И какой потенциал! Снять веревки.
Дамир даже не успел почувствовать облегчения: он едва не задохнулся из-за мешка, избитое тело затекло в путах, пока его волочили в лагерь, — как оказался у столба, а на горле защелкнулся
— Все верно, адамантий, — сообщила наблюдающая за процессом Ровена.
Дамир не удержался от короткого вскрика — он перестал ощущать что-либо ниже охватившего запястья ледяного острозубого обруча.
«Ничего», — он упорно стиснул зубы, — «Это лишь цепь… Мастер прошел через это и ты сможешь!» — Выньте кляп, — продолжила леди Ровена, глядя на прикованного к столбу паренька с чувством глубокого удовлетворения.
Дамир сплюнул кровь вперемешку с землей и пеплом. Ничего хорошего он не ждал.
Тем временем леди принесли удобное кресло, в котором она устроилась.
— Как твое имя? — задала она первый вопрос.
Дамир молчал, только синие глаза сверкали сквозь упавшие на лицо спутанные черные волосы.
— Ах, — покачала головой магесса, — Не хорошо! А главное, не разумно.
Казалось, она говорит с нерадивым учеником, не выучившим заданный урок, а не со скованным пленником.
— В твоем положении, — Ровена сделала красноречивый жест, — следует быть не только откровенным, но и вежливым. Ты будешь отвечать?
Дамир молчал, хотя все внутри содрогалось от страха.
— Так не пойдет, — нахмурилась магесса, — Позволь мне объяснить. Быть может, это и не заметно, но идет война и мы с тобой по разные стороны. То, что ты связан с Башней и ее лордом — очевидно. Иначе бы ты здесь не оказался. Нам необходимо узнать, что делает твой хозяин и где он. И я узнаю это. Средств у нас много.
Если же ты проявишь добрую волю, то все происшедшее будет забыто, как недоразумение. Тебя немедленно освободят, и ты сможешь идти на все четыре стороны.
Дамир молчал, стиснув зубы, что бы они не стучали. «Я не собака, что бы он был мне хозяином!!! И мне нужна только одна сторона из четырех…» — Какой упрямый! — леди Ровена поднялась, — что ж, даю тебе сутки на раздумье.
Дамир остался один у столба в центре лагеря. Он не стал беспорядочно дергаться: даже если бы ему удалось освободить из наручников руки — это ничего не дало бы: ошейник тоже крепился прочной цепью к столбу, а разбить звенья ему было нечем.
Основание массивного столба надежно скреплялось камнями и раствором — и думать было нечего, что бы расшатать его или разломать и снять с него кольцо от ошейника. В довершении всего вокруг столба и лагеря целиком мягко светились барьеры помощнее того, который его выдал.
Дамир не видел ни какой возможности для спасения, и ему было страшно до дрожи в коленях: он не сомневался, какие средства заставить его говорить имела в виду магесса. Он сомневался, сможет ли выдержать. К счастью, даже невольно никаких особых тайн он выдать не сможет, просто потому что не знает, только его заверениям врядли поверят.