О черте
Шрифт:
– Еще бы!
– сказал чёрт.
– И нельзя их винить за это - пропитанное желчью тело совсем не вкусное блюдо...
– Сколько на мне было тела! Сущие пустяки...
– возразил писатель.
– А всё-таки съесть его - скорее неприятная обязанность, чем удовольствие... Вот, например, издателей черви едят быстро и с наслаждением.
– Это понятно - они, должно быть, вкусные...
– А что, осенью в могиле сыро?
– спросил чёрт.
– Сыровато, но к этому привыкаешь... Собственно говоря, больше всего беспокоят разные идиоты, которые, шляясь по кладбищу, случайно
– Вы лежите в земле четыре года, скоро уже пять будет, - сказал чёрт...
– Да? Вот как... Было у моей могилы за это время три человека... Раздражают, будь они прокляты! Один, знаете, прямо отверг факт моего существования, - пришёл, прочитал надпись и с уверенностью говорит: "Такого не было! Никогда я не читал такого... но фамилия знакомая - во дни моей юности человек с такой фамилией имел в нашей улице тайную кассу ссуд..." Как это вам нравится? А я шестнадцать лет печатался в самых распространённых журналах и трижды при жизни издавался...
– После смерти вас издали два раза, - сообщил чёрт.
– Вот видите!.. А то пришли двое, и один из них говорит: "А! это тот?" - "Он самый", - ответил другой. "Н-да, тоже и его читали во время `оно". "Всех читают..." - "Что, бишь, провозглашал этот?" - "Обыкновенно, - идеи добра, красоты... ну и прочее..." - "Да, да, помню..." - "Язык у него был дубоват".
– "Сколько их лежит в земле!" - "Да, русская земля талантами богата..." И ушли... быки!.. Я знаю - тёплые слова не повысят температуру могилы, и я их не хочу, но всё-таки обидно! И ах как мне хотелось обругать их!..
– Вы бы и ругнули хорошенько!
– усмехнулся чёрт.
– Нет, неловко, знаете... Канун двадцатого столетия и - вдруг! мертвецы ругаются... Нелепо... И, наконец, очень жестоко по отношению к материалистам.
Чёрту снова становилось скучно.
"Этот писатель и при жизни желал быть женихом на всех свадьбах и покойником на всех похоронах - и теперь, когда всё умерло в нём, честолюбие его живо. Но разве для жизни человек важен? Важен лишь дух человека, и только дух его достоин рукоплесканий и поклонения... Как скучны люди!.."
Чёрт уже хотел предложить писателю возвратиться в могилу, как вдруг в его злой голове вспыхнула одна идея. Они были в этот момент на площади, и со всех сторон их окружали тяжёлые громады домов. Над площадью низко нависло чёрное мокрое небо; казалось, оно опирается на кровли.
– Послушайте-ка, - сказал чёрт, любезно наклоняясь к писателю, - не хотите ли вы посмотреть, как живёт ваша жена?
– Я, право, не знаю, хочу ли, - медленно проговорил писатель.
– Э, да вы совершенный мертвец!
– воскликнул чёрт, подзадоривая его.
– Нет, почему же?
– И писатель бодро встряхнул костями.
– Я не прочь... Ведь она меня не увидит? А если увидит - не узнает?
– О, разумеется!
– уверил его чёрт.
– Я, знаете, потому это говорю, что она - не любила, если я надолго уходил
– объяснил писатель.
И вот стена одного дома куда-то исчезла или же стала прозрачной, как стекло. Писатель видел внутренность больших комнат, и в них было так светло, удобно, красиво...
– Славная обстановка!
– одобрительно проскрипел он, - очень хорошая обстановка! Живя в такой, я бы, пожалуй, ещё и теперь не умер...
– И мне тоже нравится, - улыбаясь, сказал чёрт.
– И ведь недорого стоит - тысячи три...
– Гм... это недорого?.. Помню, что самое крупное моё произведение дало мне восемьсот пятнадцать рублей... я почти год работал над ним... Но кто же тут живёт?
– Ваша жена, - сказал чёрт.
– Да? Вот как!.. Э... это хорошо... А женщина, - она и есть? Жена моя?
– Она... Вот явился её муж...
– Она стала красивая... и как хорошо одета! М-м... Муж, говорите? Какой здоровый малый; рожа у него довольно-таки вульгарная... но - добрый человек, кажется... Право же, лицо глуповатое! И даже пошлое... Впрочем, такие лица нравятся женщинам...
– Хотите, я вздохну за вас?
– предложил чёрт, ехидно поглядывая на писателя. Но тот был увлечён зрелищем...
– Какие у них весёлые лица! Они оба, очевидно, довольны жизнью... Она его любит, не знаете?
– О да, очень...
– А он - кто?
– Приказчик из магазина мод...
– Приказчик из магазина мод...
– медленно повторил писатель и долго не говорил ни слова. Чёрт смотрел на него и весело улыбался.
– Что, нравится вам всё это?
– спросил он.
Писатель с усилием заговорил:
– У меня были дети... сын и дочь... Я думал - вот у меня есть сын, он тоже со временем будет порядочный человек. Я думаю - приказчик, должно быть, плохой педагог... и сын мой...
Пустой череп писателя печально закачался...
– Смотрите-ка, как он её обнимает! Превесело им живётся!
– воскликнул чёрт.
– Да-а... Что же он, приказчик-то, богатый?
– Был беднее меня, но богата ваша жена...
– Жена? Откуда у неё взялись деньги?
– А от продажи ваших книг!
– Та-ак, - сказал писатель, тихо покачивая своим голым и пустым черепом.
– Та-ак! Выходит, что я больше всего работал для некоего приказчика?
– Пожалуй, что именно так и выходит, - весело согласился чёрт.
Писатель посмотрел в землю и сказал чёрту:
– Проводите меня в мою могилу.
...Было темно; шёл дождь, по небу тяжело плыли тучи, и писатель, постукивая костями, стремительно шагал к своей могиле... Чёрт шёл сзади него и весело посвистывал...
Читатель, разумеется, недоволен. Читатель объелся литературой, и даже люди, которые пишут лишь для того, чтоб угодить ему, очень редко приходятся ему по вкусу. В данном же случае читатель недоволен ещё и тем, что мною ничего не сказано про ад. Так как читатель справедливо убеждён, что по смерти он попадает в ад, ему ещё при жизни хочется знать что-нибудь об аде. Но, право же, я ничего не могу сказать приятного читателю, ибо ада нет, нет ада огненного, который так легко себе представить. Однако - есть нечто другое, и неизмеримо более страшное.