О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Шрифт:
Гай сказал мягко:
— Ваша светлость, не сейчас. Через три дня. Я дал разбойникам возможность раскаяться в содеянном и встать на мирный путь.
Граф дернулся, отшатнулся, глаза полезли на лоб.
— Разбойникам? Которые убивали, насиловали, жгли дома и посевы?
Гай сказал с неловкостью:
— Ваша светлость, я исходил из того, что не все они прирожденные злодеи. Кто-то встал на преступную тропу из-за нищеты, несправедливости властей, обиды, соблазнившись легкой добычей… Да, все они в обычных условиях заслуживают виселицы, но сейчас… мы в самом деле на краю пропасти.
— Гм, но ваш путь…
— У меня два пути, — объяснил Гай. — Либо амнистия, либо… если ее не примут — истребление. Не вникая в степень вины и убивая как виновных, как и тех, кто к ним просто в гости зашел.
Граф задумался, сказал во вздохом:
— Пойдемте в зал, дорогой сэр Гай. За кубком доброго вина обсудим подробнее. Вы говорите так уверенно, словно вы не просто шериф графства…
Гай засмеялся с неловкостью:
— Вы удивительно прозорливы, ваша светлость. Принц в самом деле наделил меня добавочными полномочиями, однако… я даже не знаю, как это объяснить… Если я перегну палку слишком уж, то меня самого обвинят и повесят. А вот где и насколько перегибать, чтобы суметь потом оправдаться, я должен решать сам.
Граф сказал сумрачно:
— Принц, как всегда, изворотлив и чересчур хитер. Заставляет делать грязную работу, но отвечать за нее не желает?
— Да, вроде того.
В зале им придвинули кресла, слуги моментально засуетились, на столе как будто сами по себе появились блюда с ломтями жареного мяса и подогретого хлеба, а затем и наполненный кувшин, ноздри Гая уловили аромат дорогого вина.
Некоторое время ели молча, запивали вином, затем Гай услышал высоко на лестнице шелест, вскочил и вовремя успел галантно свести леди Вильгельмину в зал и препроводить к столу, где сам отодвинул, а затем придвинул кресло.
Она царственно уселась, ее прекрасные глаза внимательно оглядели его с головы до ног.
— Вам нужно пить отвар шиповника, сэр Гай, — посоветовала она.
— А что со мной не так? — спросил он. — Чем я не нравлюсь вам на этот раз?
— Шелудивостью, — пояснила она. — У моей собачки было такое же раздражение, как у вас на шее, так моя сестра Сюзанна ее отпоила шиповником. У нее все прошло. А у других, бывает, расходится по всему телу.
— Ваша сестра такая заботливая, — пробормотал он и невольно коснулся кончиками пальцев горла, где веревка палача протерла кожу до крови.
— Очень, — ответила она самодовольно. — Она приедет к нам через три дня, но вы можете не рассчитывать! Она вас ненавидит.
— Я ни на что не рассчитываю, — возразил он.
— Правильно, — сказала она. — Вы опять собираетесь идти ловить этого борца за свободу?
— Борца… — переспросил он в недоумении, — ах да, этого вашего Робина Гуда?
Она окинула его взглядом, полным презрения.
— Вы даже не представляете, кто этот Робин Гуд на самом деле!
Гай ответил настороженно:
— Разбойник.
Она вскрикнула с торжеством:
— Ничего вы не знаете!.. На самом деле он сын Ричарда Львиное Сердце… единственный его сын, хотя и бастард! И пусть его мать простая крестьянка, но он… он исполнен благородства!
Граф хмыкнул и продолжал отхлебывать вино молча, Гай застыл ошалело, а леди Вильгельмина смотрела с победным выражением в глазах.
— И откуда, — спросил он, — вам такое стало известно?
Она фыркнула с непередаваемым презрением.
— Уже начали расследование?
— Просто любопытно, — ответил он.
— Ну да, — заявила она, — а как только я назову имена, вы сразу же их в свою инквизицию?
Он ответил мирно:
— Вы правы, я действительно придерживаюсь инквизиционного метода, что означает неведомый вам суд присяжных. Вы с таким восторгом рассказывали в прошлый раз о поединках Божьего суда, что я уж готов был поверить, что Господь в самом деле дает победу правому, а не более сильному и умелому с оружием. Но, увы, я участвовал в больших боях, чем вы можете себе представить, и знаю… побеждает тот, вы, наверное, не поверите, кто сильнее!.. Так что вы зря так про инквизицию. Расследование двенадцатью присяжными всегда лучше, чем зависеть от прихоти барона, что прокурор, защитник и судья в одном лице, да еще и палач…
Она наморщила нос, в ее прекрасных глазах разгорался гнев.
— Вы напрасно стараетесь обмануть меня этими новомодными штучками насчет суда присяжных! Никогда тупая и неграмотная чернь не сможет судить правильно!
Он возразил, защищаясь:
— Леди Вильгельмина, я с вами полностью согласен! Я сказал только, что двенадцать человек решат точнее, чем один.
— А если один умнее, чем все двенадцать?
— Согласен, — ответил он, — но если его перед судом похвалят за красивую походку, он может вынести более мягкий приговор, а если обольют помоями — вынесет жестокий… А вот с двенадцатью так не пройдет. Они друг друга уравновесят. Потому ваш Робин Гуд… просто разбойник. И через три дня ему придется очень несладко.
— Вы его не найдете!
— Найдем, — ответил он мирно. — Его лагерь находится в двух милях от села Сосновое строго на восток. Там его и поймаем. И, конечно, повесим.
Граф посмотрел на него внимательно, по лицу пробежала легкая гримаска неудовольствия.
— Вы его не поймаете, — заявила она уверенно. — Как только он добудет бумаги, в которых король Ричард уже признал его своим сыном, он может претендовать на трон!
Гай вздохнул, скривился, но не знал, что и сказать в ответ на такую дурь.
Граф отставил кубок, подумал, налил себе еще и сказал сиплым голосом:
— Месяц назад я слышал, что этот Робин Гуд — герой Крестового похода. Неделю назад он уже стал рыцарем, что вернулся из Палестины, но его замок захватили злые… в общем, какие-то злые. Он не стал обращаться в суд, что было бы естественно, а ушел в лес. А сейчас уже повысил себя до сына короля… Интересно, кем станет завтра? Сыном Иисуса Христа?
Она презрительно наморщила прелестный носик:
— Язвите, язвите!.. Но когда он сядет на трон, тогда увидите, что я была права!