О двойках, пирожных и настоящей дружбе
Шрифт:
Размышляя над своим ярким, но не радостным недалеким будущим, я не заметил, как развернул и пихнул в рот одну из конфет. Почувствовав ее вкус, я как будто бы отключился на какое-то время. Ничего вкусней я не пробовал, разве что сегодняшние пирожные. А когда я пришел в себя, то обнаружил на столе два фантика. Даже не заметил, как съел вторую конфету.
А тут и папа пришел.
Так вот почему…
Я шагал на футбол в полном изумлении. Оба родителя смотрели на двойки в дневнике
– Простите! – поспешил я извиниться. – Я задумался и не заметил вас.
– А о чем задумались, молодой человек? – поинтересовался дедушка.
– Да, так…, – неопределенно ответил я и начал переходить дорогу.
– Уж, не о том ли, почему ваши родители видят хорошие отметки вместо двоек? – донесся сзади голос старика.
Я обернулся. Не может быть! На меня, улыбаясь, смотрел Иоганн Свит, с седой головой, такими же усами, в очках и с клюкой.
– Это вы? – удивился я и подошел к нему.
– Это я, – ответил дедушка Свит. – А ты, как я вижу, договор совсем не читал. Пункт 306.254. «Поставщик обязуется не допустить наказания Круглого двоечника за двойки родителями последнего…»
– То есть вместо всех двоек, которые я получу, родители будут видеть четверки?
– Ты чего здесь стоишь, – спросил подошедший Серега Антонов, – зеленый ведь горит?
– Не видишь, что ли, с человеком разговариваю, – ответил я, но обернувшись, увидел, что Иоганна Свита и след простыл.
– С каким еще человеком? Пошли скорей, а то на футбол опоздаем!
Сомнительная замена, неожиданная усталость, вымученная ничья и обидное поражение.
– Как ты умудрился палец травмировать, – кричал я на Димку Лапшинова, нашего вратаря, – да еще прямо перед игрой с Бэшками?!
– Да я орехи грецкие молотком колол, – оправдывался Димон, – ну и заехал себе прямо по пальцу. Знаешь, как больно?!
– Не знаю и знать не хочу! – зло ответил я. – Знаю только, что мы без вратаря остались!
– Даня, все в норме! – подбежал ко мне уже переодетый Антонов. – Буров пришел болеть, я с ним договорился. Он постоит.
– Этот жиртряс?! – воскликнул я. – Да Димон лучше с одной рукой отыграет!
–Ты что?! – запротестовал Лапшинов. – Да я пальцами пошевелить не могу. Как я мячи брать буду? А Санек нормально отстоит. Вы им бить не давайте! А ты, Даня, наколоти им, как в прошлый раз!
– Черт с вами! – махнул я рукой. – Буров, давай на ворота! И только попробуй пропустить! А ты, орехожёр, лечи руку и чтоб к игре с «Г»–шками был в форме.
– Да будет он в форме, – ответил за Димку Серега Антонов, – сам то, когда форму оденешь? До начала игры минута.
Я и в самом деле так распереживался из-за вратаря, что забыл переодеться. Быстро напялив футболку, шорты и кроссовки, я выбежал на поле. Наш физрук Виктор Сергеевич сегодня ушел на какие-то городские соревнования, и матч судил десятиклассник Сотов. Он дунул в свисток, и игра началась.
С первых же минут наша команда, во многом благодаря мне, завладела инициативой. Но Бэшки, зная, кто лучший игрок, нападали на меня сразу вдвоем, а то и втроем. Я несколько раз отдавал хорошие пасы Антонову, но тот, раззява, или не мог нормально принять, или точно пробить. На наши ворота тоже было пару атак, которые закончились ударами издали. Слава Богу, не в створы ворот, а то Буров не взял бы мяч.
К концу первого тайма я изрядно устал, чего раньше за собой не наблюдал. Обычно я без устали отыгрывал весь матч, а тут неожиданно выдохся. На последней минуте я изловчился, перехватил неточный пас защитника и вколотил мяч в ворота. Наши болельщики радостно закричали. Среди них, я заметил нашу одноклассницу Настьку Куликову. Она размахивала самодельным плакатом «6 В вперед!!! Даня, Молодец!!!» Настька, похоже, втюрилась в меня. Наверное, после того случая, когда я помог ей отделаться от прилипчивого ухажера.
С месяц назад иду из школы, смотрю, новенький из «А» класса (Сладков, кажется, его фамилия), стоит и держит Куликову за руку. И довольно так улыбается.
– Да отстань ты! Не пойду я с тобой в кино! – кричит Настя и пытается высвободиться.
– А в кафе? – противным голосом гнусавит Сладков, стараясь ухватить Куликову за вторую руку.
Не то что бы мне какое-то дело до Куликовой было, но просто обидно: без году неделю учится в нашей школе, а уже подкатывает к девчонкам, да еще и не из своего класса.
– Настя, что пристает к тебе этот новенький? – спрашиваю, подойдя к ним.
– Иди парень, уроки делай! – отвечает мне обнаглевший «казанова», – А мы с Настей в кафе собираемся.
– Никуда я с тобой не собираюсь! – ответила ему Настя, наконец-то, освободившись.
А я ничего не стал говорить, размахнулся, да как закатал герою–любовнику в глаз. Он только в клумбу – бряк! Аж, туфли в воздух подлетели. Вскочил на ноги, я приготовился, думал, бросится на меня. А он отряхнулся и, держась за опухший глаз, сказал:
– Ой, парень, знал бы ты, какую ошибку совершил! Мне тебя даже жалко.
Я ему ответил, у кого и где находится жалко и пошел домой. Куликова увязалась за мной, поблагодарила и попросила проводить ее, но я ответил, что спешу на тренировку. С тех пор Настька несколько раз приходила смотреть, как мы тренируемся, а сегодня вот явилась на игру даже с плакатом.
А вот и несостоявшийся Дон Жуан подошел…
Сладков сел на скамейку рядом с Димоном Лапшиновым и стал его о чем-то расспрашивать. Очевидно, интересуется, кто гол забил. Что ж, пусть узнает – не велика тайна.