О двойках, пирожных и настоящей дружбе
Шрифт:
– Попридержите–ка ваш язык, месье Бран, – зло произнес Щеголь, – и вашу шпагу. Месье Кокь будет сражаться своей. Это его же условие – драться своим оружием.
– Но это бесчестно, граф! Клинки должны быть одинаковой длины! – возразил Полноватый.
– И все-таки, месье Бран, вопреки моим предупреждениям, вы не следите за своим языком, – Щеголь резко выдернул из ножен свой шведский палаш. Клинок его был длиннее, клинка Опоздавшего сантиметров на двадцать. – Я вызываю вас на дуэль!
Полноватый побледнел.
– Что же вы, язык проглотили, месье Бран? –
– Граф, а вы не слишком торопитесь? – спросил Опоздавший. – Не окончив дуэль со мной, вы уже думаете о следующей.
– Так вы не отказываетесь драться своей шпагой, месье Кокь? – спросил Щёголь.
– Нет! – уверенно ответил Опоздавший.
– И не желаете поменять оружие дуэли на более прогрессивное – огнестрельное?
– Ни в коем случае! – улыбнулся Опоздавший. – Я наслышан, что у ваших оппонентов пистолеты часто дают осечку. Начнем?
– Это безумие, Даниэль, – испуганно прошептал Полноватый.
Ворота снова заскрипели, и в парк, запыхавшись, вошел врач.
Российская провинция. Наши дни.
Ромовая баба, ускоряющий пендель и странный человек.
– Ого, какое большое! У тебя щеки то не треснут?! – прикалывался я над своим одноклассником Серегой Антоновым, пытавшимся заглотить огромное пирожное.
– Завидуй молча, – прочавкал Серега. Ему все-таки удалось откусить кусок. – И это не пирожное, к твоему сведенью, а ромовая баба.
– А вот почему, ромовые бабы есть, снежные бабы есть, а мужиков ни ромовых не снежных нет? – спросил я, и пока Антонов задумался над моим вопросом, добавил, – Дай-ка попробовать! Наверное, очень вкусная баба, судя по твоей счастливой физиономии.
– На, кусай, только не много, – пальцами, измазанными в розовой помадке, Серега ограничил территорию, разрешенную для моего укуса.
– Офиге–енно! – протянул я, и мои слова были искренними.
– А я о чем говорил? – довольно произнес Серега, поскорей отдернув от меня сладость. – Это мне родители за вчерашнюю пятерку по математике купили.
– Везет, – тяжело вздохнул я, – а мне ничего не купили.
– Так ты же пару получил! – засмеялся Антонов, – Хочешь за двойку пирожное?!
– А что, круто было бы, – мечтательно улыбнулся я в ответ, – я бы каждый день…
Звонок на урок не дал мне закончить фразу.
– Пойдем, а то на историю опоздаем! – Серега отер пальцы влажной салфеткой, бросил ее в урну и побежал в класс. Я направился следом и чуть не натолкнулся на вышедшего из-за угла, тяжело пыхтящего школьника.
– Давай, жирный, шевели булками! – дал я ему для профилактики пенделя. Это был Саня Буров – самым толстым парень в нашем классе, да, пожалуй, и во всей параллели. – Звонка что ли не слышал?
Я уже переступал порог кабинета, когда мне на плечо опустилась чья–то рука.
– Что ты только что сказал? – раздался монотонный голос за спиной.
Обернувшись, я увидел перед собой охранника нашей школы. Ясно, сейчас будет отчитывать, за то, что я пнул Бурова.
– А чего он плетется, как черепаха? – начал я, но охранник меня перебил.
– Нет, что ты до этого сказал, когда откусил пирожное? – очевидно, «телохранитель» уже давно за мной наблюдал.
– А что? Сказал, что прикольно, если бы за двойки пирожные давали, – повторил я свои мечты. – Что пошутить нельзя?
– Пошутить, можно, – произнес охранник, делая длинные паузы между словами. – А можно не шутить, а действительно получать пирожное за каждую неудовлетворительную отметку.
– Простите, я на урок опаздываю, – ответил я человеку, очевидно, с психическим расстройством, и шагнул было в класс. Но он опять остановил меня.
– У меня нет психического расстройства, – он что телепат, я же не произнес это вслух.
– А за опоздания можно получать вот это, – охранник взмахнул рукой, и у него на ладони появилась большая конфета в ярком фантике. – И поскольку ты уже опоздал, держи!
– Вы что фокусник? – спросил я, принимая протянутую конфету.
– Нет, я не фокусник, я злой волшебник, – ни в голосе, ни в выражении лица человека не было ни капли иронии.
– Какой же вы злой, если конфеты раздаете? – улыбнулся я.
– Петухов, ты с кем там разговариваешь? – раздался строгий голос Татьяны Геннадьевны. – Извини, что отвлекаем тебя, но у нас вообще-то урок. В твоих планах есть его посещение?
– Конечно, Татьяна Геннадьевна, уже бегу! – я на секунду обернулся, но охранника в рекреации уже не было.
Двойка по истории и чересчур толстый договор.
Получить двойку по истории для меня было сущим пустяком. У меня плохая память на даты…, да и на события…, да и на все остальное тоже. А если еще учесть, что я вчера ничего не учил, а осваивал новый квест на компьютере, вероятность получения неуда была очень велика. Можно сказать, я как никто другой заслуживал эту двойку. И я ее получил. Татьяна Геннадьевна недоуменно посмотрела на меня, когда я сам попросил выставить двойку в свой дневник. На перемене я, до конца не веря, что можно получить “приз” за плохую оценку, решил все же попытать счастье и пошел на вахту. Но к моему изумлению там сидела женщина-охранник.
– Простите, а где ваш напарник? – поинтересовался я у нее.
– Где, где? На больничном, – недовольно проворчала женщина, – уже вторую неделю одна работаю.
– Как на больничном? – еще больше удивился я. – А сегодня буквально перед этим уроком…
Я не договорил, потому что услышал за спиной голос:
– Молодой человек, вы не поможете отнести мне карты в кабинет географии?
Я обернулся и обомлел. Передо мной стоял охранник, предложивший мне пирожные за двойки. Только выглядел он теперь иначе. На нем был строгий серый костюм и очки в металлической оправе. В руках он держал несколько свернутых в рулоны карт и большой глобус. Я молча кивнул, принял у охранника-географа протянутые карты и пошел вслед за ним на третий этаж.