О-ерой, академия для избранных
Шрифт:
Вот только моя внешность никак не отражалась на моих личностных характеристиках. За двадцать с лишним лет во мне так и не было выявлено никаких особых талантов или способностей. Да, я умела немного танцевать, рисовать, плавать и даже играть на скрипке. В детстве мама старалась изо всех сил развить меня… Ну, а что выросло, то выросло… Наверное, сплошное разочарование. Может поэтому отец продолжал молчать, а я, побоявшись поднять голову, так и продолжала полулежать, втянув её в плечи.
– Да чего уж тут. Я на тебя не сержусь. Сам небезгрешен. Однако, угораздило же тебя сбить не простого
– Прости, папа… – на глаза невольно начали выступать слезы, он никогда на меня не повышал голос.
– Нет, это ты меня прости, доченька, – перебил меня отец и отвернулся лицом к окну. – В этот раз я не могу тебе ничем помочь. Судей не подкупишь, у оборотней денег больше, как и рычагов давления. Да и семья у мальчишки была не простой. Хорошо он хоть не наследник клана, а то бы нас всех уже линчевали, – отец сжал кулаки и ударил стену. – А я… я даже забрать тебя из этого клоповника домой не могу.
Я поежилась. Что правда, то правда – в нашем двадцать пятом веке – эта больница являлась общественной, или, проще говоря, для бедной прослойки населения – для тех, у кого нет денег на лечение. Если в элитных клиниках в палатах лежали по одному, максимум по два, то в общественных могли и шесть человек запихнуть в одну комнатушку. Естественно, мне оставалась лишь мечтать о телевизоре, ботах и многих других вещах.
– Но ты не переживай, я и здесь нашел для тебя хорошего врача, так что на ноги тебя поставят. В палате тоже будешь одна, это уже не моя заслуга, – отец скрипнул зубами. – Эти сволочи так быстро подсуетились, что расследование по твоему делу уже закончено и дело направлено в суд на рассмотрение. А тебя уже взяли под стражу, – он кивнул в сторону выхода, где из-за стеклянной двери виднелись два амбала в форме.
– Что, уже и дата судебного заседания известна? – я сглотнула подступивший к горлу ком. Воздух в комнате стал таким тяжелым, что еще немного и, кажется, мне станет нечем дышать. Я словно оказалась в кошмаре и почему-то не могла проснуться.
– Через неделю, – без утайки сказал отец.
– И у меня нет никаких шансов? – я прикрыла глаза, уже зная, что мне конец.
– Милая, – отец присел на краешек кровати и сжал мою руку. – Не теряй надежды. Мы с Аркадием наняли тебе хорошего адвоката, он говорит, что шанс есть. Якобы парень был пьян и вылетел на дорогу в виде волка, так что вполне возможно суд пойдет на уступки.
– А если нет? – мне даже страшно было озвучивать свои самые ужасные мысли.
– Такого не будет, – уверенно отрезал отец и обнял меня. – Я не допущу, чтобы тебя отправили на исправительные работы.
Глава 7
В этот момент в палату тихо вошли мама и братик, они тоже прижались ко мне. Вот если бы не моя семья, я бы, наверное, «повесилась», но сейчас я чувствовала их поддержку и любовь, и это помогало не сойти с ума. Первым устал от телячьих нежностей Костик:
– О, систер, я принес тебе твой телефон, знаю, что ты без него и дня прожить не можешь, – мой смышленый братик порылся в своих бездонных карманах и выудил оттуда
Я год его выпрашивала у папочки, но он того стоил. Едва коснулась пальцем корпуса, как телефон считал мои биометрические данные и разблокировался. Я тут же проверила звонки и сообщения, но никаких новых извещений не обнаружилось. Это было довольно странно.
– Мам, а Арсений не звонил? – как бы невзначай спросила я.
Мамуля опустила взгляд в пол.
– А Леся? – снова ответа не последовало. Все присутствующие старательно отводили глаза.
– Так, ты со своими друзьями разбирайся сама, – сказала мама, нервно теребя край моего одеяла.
– Да пошли они! – высказался Костик, за что получил от отца подзатыльник, но не отступил. – А что, неправда? Пока у нас деньги были, так все вешались и в друзья набивались, а как … разбежались все! Нет у тебя больше парня и подруг тоже нет, – папа собрался отвесить ему второй подзатыльник, но Костик предусмотрительно отошел в сторону и сказал в свое оправдание: – Кто-то же должен был ей сказать. Лучше пусть от нас узнает, чем фотки в сети увидит.
Отец строго посмотрел на Костика, а брат надулся, словно мыльный пузырь. Мама решила сменить тему:
– Ой, а я тебе бульон принесла и пюре. Врачи пока другого не разрешают. Еще пару ночнушек твоих любимых.
Папа посмотрел на растерянную меня, взволнованную маму и сделал правильные выводы:
– Вера, отстань от девочки, видишь, ей надо побыть одной. Сегодня столько всего свалилось, пойдем.
– Так она же голодная, ее бы покормить, – упиралась мама.
Меня же, будто ударной волной накрыло. Теперь все события последних дней складывались в единую картину: вечная занятость, сброшенные звонки, нежелание разговаривать, отсутствие приглашений на пати. Но мне все равно не верилось. Едва мои родные покинули палату, как я тут же залезла в интернет и социальную сеть.
Арсений вовсю отрывался, пока я вкалывала на работе и лежала в больнице. Он подцепил себе какую-то девку и на многих фото они чуть ли не сексом занимались. Фу-у-у! Со мной Арсений такого себе не позволял. Мне было так гадко смотреть, как мои друзья развлекаются, совершенно забыв про меня. Но хуже всего было фото аварии, в которую я попала, выложенное в сети, и комментарии моих «друзей».
– Крошка, тебе безумно идут гипс и тройной открытый перелом! В больнице ни в чем себе не отказывай, будь как дома. Хотя, ты же теперь живешь на улице, так что цени последнюю роскошь.
– Шикарно ты машину прокачала, принцесса, теперь она стала под стать тебе.
Я выключила телефон, и хотела уже кинуть его в стену от злости, но вспомнила, что новый купить не на что и положила Мерф на тумбочку.
Черт, да что за издевательство судьбы!
Я могла принять поступок Арсения. Между нами отсутствовала истинная страсть или любовь. Мы просто нравились друг другу и подходили по статусу. Теперь, когда я лаццарони, со мной и возиться нечего. А Арсений не обладал рыцарскими качествами и благородством, чтобы помогать нищенке. Откровенно говоря, он повел себя как трус. Мог бы сам позвонить и сказать, что мы расстаемся. Все же взрослые люди. Да, блин, хотя бы написать!