О Главном. IT-роман
Шрифт:
И неизбежное пришло. Надувшийся на воде, обращенный к Паку водяной бугор вдруг лопнул в самой середине, и из него на Пака стремительно понеслась Она. Пак знал ее имя, это чудище звали Годзилла.
Огромная пасть стремительно приближалась к мальчику, раскрываясь в страшном оскале. Он видел блеск серого неба на огромных острых зубах и даже, как ему казалось, издалека чувствовал на своем лице горячее зловонное дыхание страшного зверя.
Маленький Пак застыл неподвижно, глядя прямо в страшную пасть зверя, мысленно прощаясь с этим миром и готовясь навсегда потерять сознание. В какое-то мгновение он смутно ощутил, что такое уже было с ним, даже было не один раз, но почему-то ничем не заканчивалось.
Чтобы перехитрить Годзиллу, Пак решил
Пассажир рейса Ираклион – Вена, бесстрашный парашютист и борец с мировым капитализмом, а по документам – успешный южнокорейский бизнесмен Пак Ен Сук, с трудом открыл глаза. Самолет выруливал на взлет, и стюард рейса настойчиво просил Пака застегнуть ремень безопасности.
Бокал шампанского, поднесенный на посадке пассажирам бизнес-класса, успел выключить чертовски усталого Пака минут на пятнадцать. Это было естественно, ведь ему не удавалось сомкнуть глаз больше двух суток. Кроме признаков явной усталости, в его внешнем виде за последнюю неделю произошли и другие изменения. Те, кто давно знал Пака, уверенно сказали бы, что обычно субтильный командир группы экстремальных парашютистов вдруг заметно прибавил в теле.
Пак послушно поискал концы ремней, на ощупь соединил их, тихо щелкнув застежкой, откинул голову на подголовник и опять закрыл глаза. Никому на этом свете он не мог даже объяснить, как страстно и нестерпимо он многие годы жаждет узнать наконец, что же будет потом. Нет, не здесь, где он сейчас, а там, в его возвращающемся страшном сне. То ли Она, страшная Годзилла, сразу проглотит его. То ли гадкое чудовище не заметит неподвижного маленького Пака и будет дальше вылезать из воды, крутя головой в поисках жертвы, громко рыча и разбрасывая из своей страшной пасти клочья зловонной пены.
Никто из его товарищей по партии и даже из друзей по парашютному спорту не знал великого секрета неустрашимого Пака. Прыгавший на спор с высоты девятиэтажного дома без парашюта, с обычной простыней в руках, Пак смертельно, до мелкой дрожи боялся чудовища из старого японского триллера. Этот противный сон повторялся не часто, несколько раз в год. Но каждый раз такой сон надолго выводил из равновесия обычно хладнокровного как клинок Пака.
Годзилла вошла в его жизнь, когда он действительно был маленьким беззащитным мальчиком. Пак родился в простой северокорейской семье и никогда в детстве не видел настоящих кинофильмов. Конечно, ему приходилось видеть движущиеся картинки в сельском клубе, где вечерами включали маленький телевизор, но это было совсем не то.
Около 12 лет было Паку, когда он забрался на дачу одного из членов секретариата ЦК Трудовой партии Кореи. Пак, конечно, ничего не знал ни о хозяине дачи, ни вообще о том, что за таинственный поселок был недавно выстроен неподалеку от их деревни. Государственные дачи стояли на берегу быстрой горной реки, окруженные высоким деревянным забором мерзкого грязно-зеленого цвета.
Пак не собирался там ничего брать, ни в коем случае. Просто ему до смерти хотелось узнать, что происходит в одной из комнат ближайшей к забору дачи по вечерам. Дело в том, что однажды, собирая грибы возле поселка, он услышал какие-то незнакомые звуки из открытого, но плотно зашторенного окна второго этажа. Развлечений в селе было немного, и Пак стал частенько вечерами прогуливаться до забора и обратно. Его острый слух почти каждый раз слышал приносимые ветром необычные звуки, громкие разговоры, смех, иногда даже крики.
И вот однажды ранней зимой, когда снега еще не было, но уже темнело очень рано, Пак перепрыгнул с высокого дерева на территорию дачи, держа в руках большой распоротый по длинному шву мешок из-под риса. Спуск был больше похож на падение, но, к счастью, Паку удалось не потревожить натянутые на заборе проволоки. Собак (он это заранее вычислил) спускали вдоль забора только на ночь. Ничто не помешало ловкому пареньку тихонько пробраться через вход для прислуги сначала в дом, а потом и в ту самую таинственную комнату. Пак спрятался за плотной шторой, закрывающей огромное окно, и терпеливо стал ждать наступления ночи. Мысль о том, как он будет возвращаться назад, накатывала время от времени на него, но он отмахивался от этой мысли, надеясь что-нибудь придумать потом.
Грешным делом Пак очень надеялся увидеть в таинственном зале какое-нибудь представление с обнаженными девушками (об этом шептались старшие ребята в школе). Но вместо этого мальчик попал в чудо, которое знающие люди назвали бы настоящим, неплохо оснащенным домашним кинозалом. Это было невероятным и неожиданным для Пака, кинематографический опыт которого ограничивался просмотром программ новостей на черно-белом телеэкране размером в две его ладошки. Родители, правда, рассказывали ему, что когда-то по селам возили передвижные установки для показа документальных кинофильмов, а в городе и сейчас были залы для их просмотра. Однако понять по рассказам, что это такое, было сложно, да Пак и не особенно интересовался. Если это такой же глупый телевизор, но побольше размером, то не стоило и времени терять.
Конечно, впечатлительный мальчик испытал настоящий шок, когда на огромном экране прекрасными красками стали расцветать потрясающие картины, а звуки понеслись со всех сторон. Картина даже была дублирована. Паку вначале было нелегко привыкнуть к гнусавому голосу переводчика. Этот голос сначала мешал ему смотреть и впитывать происходящее, понятное без всякого перевода. Но скоро события на экране захватили его настолько, что он искренне почувствовал себя где-то там, в середине происходящего. Это было первое настоящее кино в его жизни. И в этом кино было много нового для Пака. Были там и девушки, пусть не совсем обнаженные, но все равно ужасно привлекательные.
Неискушенному мальчику было невозможно догадаться, что картина посвящена вовсе не красотам природы и не купающимся в горном озере милым девушкам, а приключениям страшного монстра. Когда Годзилла выскочила из глубины озера, раскрыв свою страшную пасть, и раскусила пополам одну из девушек, Пак не выдержал и истошно завопил.
Если бы у партийного чиновника было в тот вечер испорчено настроение, Паку и его родителям пришлось бы провести остаток жизни в специальном трудовом лагере. Но функционеру было просто и откровенно скучно, этот кинофильм он уже пару раз видел. Неизвестно откуда взявшийся мальчик, откровенно описавшийся от капиталистического искусства, его просто развеселил. Когда же чиновник понял, каким образом Пак проник на территорию строго охраняемой дачи, то решил оставить мальчика при доме. Несколько дней чиновник хвастался Паком перед соседями, заставляя его повторять свой прыжок через особо охраняемый забор. Один из соседей проявил к способностям мальчугана профессиональный интерес. Он позвонил куда-то, и на следующий день в поселок приехала какая-то комиссия из трех немолодых мужчин в потертых френчах без знаков различия. Они провели с мальчиком собеседование, задали кучу простейших, на его взгляд, вопросов, и в итоге Пак удостоился высокой чести – его забрали в спецшколу.
Карьера сотрудника спецслужб была, пожалуй, одной из самых престижных в стране. Но если бы Пак мог прожить тот далекий вечер заново, он никогда бы не полез в таинственный зал. Страшная Годзилла навсегда поселилась где-то в глубине его сознания, вылезая время от времени в мутных снах, надолго лишая его покоя.
Окончательно осознав себя сидящим в салоне самолета, Пак не спеша сделал пару упражнений на дыхание и стал потихоньку осматриваться. К этому полету он был готов уже несколько лет. И вот наконец-то считаные час-полтора отделяли его от настоящего дела, которое его руководители выспренно называли «будущим личным подвигом во имя торжества справедливости».