О христианском браке и обязанностях мужа и жены

Блинский А. В.

При таких взглядах на христианский брак, что день бракосочетания есть «день свят, за еже Дух Святый низшел есть» на повенчанных, не могло быть и мысли о каком-то гражданском браке или свободном разводе.

Христианский брак возвышает женщину на такую высоту, на какой она никогда не стояла до Христа. Это – не раба мужа, это – не предмет удовлетворения похотливых вожделений мужа, это – не обстановка для удобств жизни, это – не игрушка для развлечения и забав скучающего от безделия или пресыщения мужа; наоборот, это – равноправный член, помощник и друг мужа; мало того, это – основа семьи, святилище семейного очага, откуда исходит счастье, радость и сама жизнь для всех обитателей дома; еще более – в ней сокрыта тайна распространения и умножения Царства Божия на земле, если она направит воспитание детей в евангельском духе Христа. Короче сказать, сынов Адама, рождающихся от нее, она делает сынами Бога путем христианского воспитания. Ввиду такого значения жены, свв. отцы Церкви особенно защищали ее и ограждали от всякой грубости и оскорблений

со стороны мужа, постоянно внушая последнему нежную любовь, заботу и уважение. Если муж бережет жену, то он обеспечивает тем свое личное счастье и всей семьи. «Слушай, – говорит св. Златоуст мужу, – что сказано в Писании: мала есть в пернатых пчела, и начаток сладостей плод ея (Сир. 11, 3). Жена – творение Божие, не ее ты оскорбишь, но Создавшего ее. Что же делать с женою?.. Подражай Жениху Церкви».

«Жена есть необходимый член наш, и это наименование преимущественно обязывает мужа быть расположенным к ней. И не за то одно нужно любить жену, что она член наш, имеет от нас начало, но и потому, что Бог постановил о сем закон, говоря: сего ради оставит человек отца своего и матерь свою и прилепится к жене своей, и будет два в плоть едину (Быт. 2, 24), ибо ап. Павел затем и излагает нам сей закон, чтобы всеми мерами возбудить к любви. Рассмотри мудрость апостола: не одними Божественными и не одними человеческими законами он побуждает нас любить своих жен, но попеременно теми и другими, дабы мужей возвышенных и любомудрствующих побудить более Божественными законами, а слабых и низких – более естественным побуждением к любви. Посему сперва начинает учение сие с благодеяний Христа, говоря: мужие, любите своих жен, как и Христос возлюбил Свою Церковь; потом обращается к человеческим основаниям: так должны мужья любить своих жен, как свои тела; далее опять обращается ко Христу: потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его; и снова к человеческому: посему оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей.

Восстановление семейного начала и возвышение женщины в семье Христос начал прежде всего Своим безусловным во всем повиновением Своей Матери (Лк. 2, 51), которая, зная кто Он (Лк. 1, 26–38), прилагала все свои материнские заботы о воспитании Его, слагая в сердце своем все знаменательные слова и события, касавшиеся Сына Ее (Лк. 2, 19 и 51). Такое безусловное повиновение Сына Своей Матери и беспримерно идеальное попечение Матери о воспитании Сына имели своим последствием то, что Младенец возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем (Лк. 2, 40). С самых младенческих пелен уже всем было видно, что благодать Божия на Нем, что вокруг Него концентрировалась какая-то особенная, неземная атмосфера, в которой чувствовалось всем легко и сладостно. И вот, воспитываясь в такой идеальной семейной обстановке, Иисус преуспел в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (ст. 52). В этой норме семейного воспитания мы видим тот идеал семьи, восстановить который на земле явился к нам Сам Сын Божий. Правильное воспитание по указанному идеалу дает детям премудрость и гармоническое развитие всех сил, как духовных, так и телесных, и, что особенно ценно, привлекает на них всеобщую любовь и Бога, и людей. Каким идеальным духовно-нравственным совершенством нужно обладать, чтобы заслужить и пользоваться любовью у Бога и людей! И как счастлива мать, умеющая дать такое воспитание своим детям! А отсюда, на какую же недосягаемую высоту ставится мать, дающая такое воспитание своим детям!.. И вот мы видим в Евангелии, как одна женщина, слушая дивное Божественное учение Христа, от умиления и восторга радуясь за счастливую Мать, воскликнула из народа: Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! (Лк. 11, 27).

Действительно, какой счастливой должна чувствовать себя всякая мать, если она выполнила свое назначение в семейной жизни. И как не умилиться каждому перед такой высотой женщины-матери, которая открывается и предназначается ей в Евангелии учением Христа и Его личным отношением к ней!

В противовес сказанному об идеальном воспитании Иисуса нам могут указать на факт из двенадцатилетнего возраста Его, когда Он в первый раз был взят своими родителями в Иерусалим на праздник Пасхи. Он остался в Иерусалиме, когда Иосиф и Мария вместе с родственниками и знакомыми возвращались в Назарет. Отсутствие Его заметили только тогда, когда они прошли дневной путь. Возвратившись в Иерусалим, через три дня нашли Его в храме среди учителей. Увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! Что Ты сделал с нами? Вот отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. В ответ на это Он сказал им: зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов (Лк. 2, 41–50).

Мы не имеем права видеть здесь явного непослушания Иисуса своим родителям, потому что не знаем всех деталей факта. И раз сами родители не могли заметить Его отсутствия, полагая Его между родственниками и знакомыми,

то это ясно говорит, что они безусловно верили в Его примерную покорность и постоянное послушание. С другой стороны, ответ отрока Иисуса, которого не поняли в то время Его родители, вполне оправдывает Его поступок. Это был первый порыв Его святой ревности к выполнению своего призвания. Огонь этой ревности уже сознательно горел в Его сердце, и пламя огня охватило все Его существо. Здесь мы видим начало того, что Он впоследствии выразил так ясно и отчетливо: Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься (разумея крещение кровью, так как водой Он уже был крещен, когда говорил эти слова), и как Я томлюсь, пока сие совершится (Лк. 12, 49–50)!

Мы поймем поступок и ответ отрока Иисуса своей Матери, если на основании последующих слов и всей Его мессианской деятельности поглубже заглянем в Его учение. Он пришел на землю исполнить волю Отца Своего (Ин. 6, 38; 4, 34), совершить дело, которое поручил Ему Отец (Ин. 5, 36; 9, 4). Спасение всего мира от власти дьявола и вечной смерти – это Его миссия, Его призвание, которому Он отдавал все и ради которого Он жертвовал даже семейными узами материнской любви. Кто матерь Моя и кто брат Мой? – сказал Иисус, когда известили, что Матерь Его и братья Его стоят вне, желая говорить с Ним, чтобы спасти Его от угрожавшей Ему ярости народной. И, обозрев сидящих вокруг Себя, Он сказал: вот матерь Моя и братья Мои. Ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

Глава 3

В основу брака при сотворении человека положена идея распространения Царства Божия на земле и раскрытие славы Божией через умножение людей, предназначенных к вечному блаженству. Для осуществления этой идеи человек должен был оставить отца и мать и прилепиться к жене. Грех затмил эту идею.

С явлением Христа опять восстанавливается идея распространения Царства Божия и устанавливается принцип, по которому мировое, вечное, Божественное поглощает и разрушает все лично-эгоистическое, временное, земное. Во имя этого принципа, для осуществления основной идеи брака, т. е. идеи распространения вечного Царства Божия на земле, человек оставляет и отца, и мать, и даже детей и «прилепляется» ко Христу (Мф. 19, 27–29). Как Сам Христос, ради исполнения воли Отца Небесного, порвал семейные узы, так и последователям своим дал положительную заповедь на тот случай, когда враги человеку – домашние его, т. е. когда домашние будут отвлекать его от осуществления идеи Царства Божия. В таких случаях, когда домашние будут требовать отречения от Христа и преследуемому члену семьи предстоит выбор между домашними и Христом, Он положительно и бесповоротно говорит: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 36–37).

Выходя из основного психологического закона, что никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть, не может служить Богу и мамоне (Мф. 6, 24), Христос в другой раз выразил в более резкой форме и принцип полного отречения от своих родителей ради Христа при указанных обстоятельствах. Ев. Лука передает Его слова так: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26).

Приведенные слова нисколько не говорят о разрушении Христом семейного начала семейной жизни. Напротив, в них выражается восстановление основной идеи брака, идеи развития Царства Божия, извращаемой и совсем разрушаемой ненормальной постановкой семейной жизни. Там, где эта идея глохнет, насильственно искореняется, нет места истинному последователю Христа. Для сохранения в себе Царства Божия (Лк. 17, 21) он должен оставить эту среду и идти туда, где Христос (Мф. 28, 20).

Требование Христом оставления отца и матери, жены и детей в указанных случаях может показаться кому-либо суровым и жестоким требованием. Но эта резкость, эта жестокость зависит не от Христа, а от ненормальной постановки семейной жизни. И этим требованием Христос предупреждает каждого о будущей судьбе, предоставляя ему самому сделать выбор для себя. Всякого, – говорит Христос, – кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным. А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32–33).

Итак, каждый сам выбирай себе: исповедание Христа вопреки настойчивым запрещениям родных или отречение от Христа в угоду последним.

Такое требование похоже на предложение врача больному ампутировать какой-либо зараженный член, от которого последний должен умереть. Операция болезненна, но боль зависит не от врача, а от свойства и характера самой болезни. Если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5, 30). И этот-то меч, отсекающий вредный и опасный член, принес на землю Христос (Мф. 10, 34).