О каретах и тыквах
Шрифт:
Я мысленно вздохнула.
– Во имя изничтожения скверны, полагаю. Но не расстраивайся: каких-то триста лет назад тёмные колдуны уничтожали изменённых не менее активно, чем светлые паладины. Нас не любят - по очевидным причинам. С одной стороны, внешний вид изменённых наводит на мысли о хтонических ужасах, с другой - наше могущество превышает способности обычного человека. Сам понимаешь, подобное сочетание - страх и зависть - было и будет вечной причиной для массовых убийств. Ну... не считая корысти, конечно. В этом смысле ваши поиски светлых реликвий на тёмных землях - с сопутствующим разграблением этих самых земель - весьма показательны.
Он чуть нахмурился.
–
– Но ты не можешь отрицать, что далеко не всегда агрессором была светлая сторона. Возможно, паладины порой и трактуют веру так, как этого не стоило бы делать, но они действительно вернули домой множество украденных у Света реликвий. Я сам поначалу скептически относился к этой информации, но мне довелось видеть их лично, и некоторые были довольно... характерными.
– Например?
– заинтересовалась я.
Нет, любопытно же, что именно светлые смогли выдать за возвращённые реликвии? Не поймите неправильно, тёмные колдуны - натуры хозяйственные и впрямь немало всего спёрли за столетия войн. Однако, все более-менее серьёзные игрушки, которые можно, хоть и с натяжкой, назвать реликвиями, хранились в Императорских столичных коллекциях и попасть в руки светлых мародё... то есть, разумеется, праведных паладинов никак не могло. Подделки настолько хорошие, что даже Дайнор не определил? Какая-то мелочёвка? Или кто-то из храмовников ради такого дела распотрошил свою личную коллекцию?
– Например, - сказал светлый.
– Там были крылья маленького ангела.
Повезло.
Повезло, что я ничего не держала в руках.
А дальше всё просто: отвернуться. Подойти к окну. Подавить тошноту.
Ты умеешь держать удар, Элин. Умеешь. Ты не узнала ничего нового - просто подтверждение того, о чём говорили специалисты.
Главное - совладать с голосом.
– Ангелов не бывает, Дайнор, - сказала я жёстко.
– Бывают, - уверенно отозвался он.
– Я сам видел, ощущал силу, заключённую в этих крыльях. Такое невозможно подделать. Я раньше сомневался в легенде, которая гласит, что златокрылый ангел добровольно отдал свои крылья людям, но потом увидел их...
– Ясно, - оборвала я.
– Дай угадаю: вы применили к ним ту самую светлую некромантию, с помощью которой навеки привязываете часть могущества Пророков и прочих сдуру отличившихся святостью личностей к их останкам? Чтобы потом весело и задорно устраивать паломничества к трупам и пользоваться законсервированной силой в ритуальных целях?
– Ты утрируешь, Элин, - отрезал он, начиная едва заметно раздражаться.
– И намеренно искажаешь суть светлых обрядов. Но по сути - всё верно, ты права. Разумеется, к крыльям применили специальные чары, чтобы сохранить их. Это ведь дар ангела!
– О, разумеется, - я вложила в свой тон весь сарказм, на который только была способна.
Всё как и сказала Совокрылая Дени: никто не сможет помочь мне отрастить новые крылья, пока старые целы, пока сила, заключённая в них, пленена.
– Пошёл вон, - сказала я.
– Уйди из моей комнаты. Я не желаю слушать проповедей о твоей проклятой вере!
– Что на тебя нашло?
– сверкнул глазами Дайнор.
– Зачем ты говоришь это всё? Это не ты.
– Что, не нравится?
– скривила я губы.
– Уже не так сильно хочется на мне жениться? Я уже не символ свободы... или какую ещё романтичную ерунду ты себе придумал? Карета стала тыквой, и вдруг оказалось, что я - не твоя возвышенная фантазия, а злобная истеричная стерва, не уважающая замечательные ритуалы твоих соотечественников?
Он молчал, смотрел на меня, и в его глазах злоба мешалась с попыткой понять. И, если первое меня вполне устраивало, то второе - нет, ни разу.
Дайнор не дурак, он чувствует чужую боль и отлично умеет мыслить логически. А мне не нужно его понимание, особенно - вот прямо сейчас.
Я вообще не уверена, что смогу на него посмотреть с желанием снова - после того, что только что услышала.
– Что происходит, Элин?
– спросил он тихо.
– Почему...
– Захлопни пасть, - отрезала я.
– И выйди вон. Я приставлю к тебе беса-спутника, и на этом закончим - не могу на тебя смотреть и слушать эту всю ерунду. Хотя... нет, давай всё же кое-что проясним. Ты чужой мне человек. И не надо сейчас заикаться о том, как мы весело и задорно развлеклись: это было отлично. Правда. Но не даёт тебе никаких прав на меня. Знешь, мне интересно: почему ты не рассказал леди Адри и родителям, что я не знала о нашем Обещании, не рассказал о том, почему я на самом деле осталась с тобой тем вечером? Почему позволил им думать, что случившееся было исключительно моей инициативой?
– Я хотел для начала поговорить с тобой! Если бы ты не сбежала тем утром...
– То уже была бы замужем за тобой? Отличная же перспектива!
– Стонать подо мной и просить продолжения это тебе не помешало, - он начал заводиться и всё больше терял контроль над собой.
– И что?
– фыркнула я.
– Мало ли, кто с кем спит? Мало ли, кому с кем хорошо в постели? Это - просто физиология, Дайнор. Не знаю, на что ты рассчитывал, но эта история не могла закончиться хорошо. Она полетела в Последнюю Бездну в тот самый момент, когда мы оказались связаны магией обещания. Неужели ты правда думал, что я смирюсь? Захочу остаться? Полюблю тебя? На это ты рассчитывал?
Он ничего сказал, но ответ "Да" легко читался в его глазах.
Бедный светлый, он совсем не умеет лгать.
– Ты во мне ошибся, - сказала я ему холодно.
– И сильно.
– О да. Я вижу, - с этими словами он, наконец, вышел, захлопнув дверь.
Я выдохнула и обессиленно сползла на пол, из последних сил призывая одного из академических сущей.
– Следи за светлым. Сообщи, если будут проблемы, - сказала я духу.
– Староста, ваше ментальное поле разбалансированно, - прощебетал домовёнок, щуря свой единственный глаз.
– Я должен позвать преподавателей. Существует потенциальная угроза срыва.
– Всё не так серьёзно, - сказала я, чувствуя, как крупно дрожат руки.
– Позови для начала Джиа. Если она не сможет меня стабилизировать, то обращусь к преподавателям.
– Слушаюсь, - сущ исчез с тихим хлопком. Я прикрыла глаза, изо всех сил цепляясь за реальность.
Что сказать Джи о моём состоянии? Правду - нельзя. Она убьёт Дайнора, если узнает, в чём дело, и это ни разу не метафора. Джиа винит себя в том, что попалась тогда... хотя это и глупо, конечно.
Всё это очень глупо - в целом. И я непременно пожалею обо всём, что наговорила светлому. С другой стороны...
Пора бы ему начать понимать, что мечты и реальность далеко не всегда соответствуют друг другу.
*
Меня на этот день освободили и от занятий, и от обязанностей старосты.
Постаралась Джиа, разумеется.
Мне даже немного стыдно за тот ужас, что отразился на её лице, когда она нашла меня сидящей на полу, изнурённой, с разбалансированным ментальным контуром.
– Порядок, - сказала я ей поспешно.
– До срыва далеко. Просто... помоги.
– Я вырву этой светлой твари сердце, - прошипела Джи. На её лице, обычно белом, набухли чёрные сосуды - она была в ярости.