О каретах и тыквах
Шрифт:
И удивляться тут нечему: тот, кто никогда в жизни не прикасался к истинной магии, не сумеет её представить, сколько бы книг ни прочёл; тот, кто хоть раз побывал в пространстве подлинного чуда, никогда не перепутает его с жалкой имитацией; тот, кто хоть мельком заглядывал в глаза носителей крови Древних, никогда больше не обманется внешними атрибутами и лживым пафосом типичной человеческой попытки казаться выше других, но не быть выше себя.
Жаль только, что большинству этого не узреть - просто в силу неспособности провести такое сравнение. Как
Потому-то я понимаю, почему мой брат (и, полагаю, не только он) клюнул на эту уловку - Киора была поразительно искусна в своём мастерстве. Сдаётся мне, здесь, в Тёмной Империи, она считалась бы поразительно одарённой колдуньей... почти гениальной.
Но только - почти.
Наверное, мне следовало проявить смирение, продемонстрировать готовность играть по правилам будущей Императрицы Света, но...
Подлинный Свет - он не о власти, не о демонстрации возможностей и даже не о пускании пыли в глаза.
Он о силе жизни, истине, которую не уничтожить слоями наносной лицемерной лжи, и высоте, к которой так или иначе тянется каждый из нас.
Подлинный Свет не станет склоняться перед лживым могуществом.
Вот осознание, которое пришло ко мне в тот миг. И все противоречия, что жили в моей душе ранее, развеялись, как предрассветный туман.
Потому я раскинул руки, словно сам собирался взлететь, и потянулся к пространству Храма на Горе, усилием воли призывая ветер тех несуществующих (и самых подлинных на свете) гор в этот искусственный обольстительный мирок фальшивого сновидения.
И ветер пришёл на мой зов, будто это было самое природное и нормальное, что только могло произойти.
Он взлохматил волосы у меня на затылке, ласково прошёлся по щеке - и пронёсся ураганом по сновидению, обрушивая колонны, развеивая тучи, срывая с мистической фигуры девы покровы, обращая тяжёлый, подчиняющий воздух в свободный, чистый и звенящий, который хочется вдыхать раз за разом.
Киора испугалась, это было видно. Она попыталась вернуть контроль над сновидением, снова спрятаться под иллюзиями, но это было невозможно. Упорный ветер оставил её хрупкой, босой и простоволосой, но... в какой-то степени ещё более прекрасной в своей подлинной человеческой сути.
И взгляд её, полный одновременно страха и восторга, тронул меня. Она больше не казалась лживой, неприятной, претендующей на чужое... я видел силу света, горящего в ней, и не мог не уважать её за это.
И снова нужно отдать Киоре должное: она очень быстро взяла себя в руки. Перестала сопротивляться ветру, больше не пыталась прятать лицо и выпрямилась горделиво, отбросив за спину копну роскошных золотистых кудрей.
– Мастер, - сказала она.
– Мне следовало знать, что вы пожелаете обставить сновидение по своему вкусу.
– Всего лишь внёс немного свободы, Ваше Высочество, - отозвался я и склонил голову, показывая, что не собираюсь оспаривать её земного статуса.
Только небесный.
– Это было... очень наглядно, - протянула она.
– Смею верить, магия истинного Света дарует потрясающее могущество.
– В некоторой степени. Но это не совсем то, что в кругах властителей принято считать могуществом.
– Понимаю...
Нет, она не понимала, конечно.
Но тут ничего не поделаешь: в магии, как и в жизни, много возможных путей. У каждого из которых есть свои рамки понимания, свой тип мышления...
И своя цена.
– Я довожу до вашего сведения, моя принцесса, что собираюсь произнести клятву верности Её Тёмному Величеству.
Она внимательно посмотрела в мои глаза.
– Вон оно что... Это неожиданной решение, Мастер. Оно вызовет большой резонанс. Однако... может быть весьма интересным в долгосрочной перспективе, потому я поздравляю вас. Смею спросить: хотели бы вы получить от меня некий дар к этой знаменательной дате?
– Я прошу о значимом подарке, Ваше Высочество, потому не посмею ограничивать конкретной датой. Однако, когда это будет в вашей власти, я попрошу даровать мне древнюю реликвию, крылья ангела, что хранятся в главной резиденции Ордена Священной Чаши. Также я попрошу у вас о суде над паладинами и рядовыми, которые входили в отряд Просветлённого Фиора и по сей день здравствуют.
– Первая из просьб выполнима, - сказала она, помолчав.
– И я буду рада порадовать таким образом как вас, так и леди Элин, которая была моей сестрой по испытаниям и множество раз спасла мне жизнь. Полагаю, такой шанс ещё представится мне, но всё же попрошу вас передать леди Элин особую благодарность за искреннее благословение Тьмой. Оно стало трогательной неожиданностью и не раз спасало мне жизнь за последние непростые дни.
Я только потрясённо покачал головой.
Никогда я не устану удивляться Элин и тому, как поразительный цинизм уживается в ней с добротой и искренностью. Никогда.
– Я передам ей.
– Благодарю. Касаемо же судов... эта просьбы будет удовлетворена, если вы будете присутствовать на этом процессе.
Неожиданно и потенциально опасно, но...
– Я согласен.
– Быть же посему, - она развернулась, чтобы уйти.
– Ваше Высочество, - позвал я негромко.
– Это не просьба, а всего лишь вопрос. Известный нам обоим мужчина, который избрал своей Донни Сердца женщину, что приходит к нему в сновидениях... есть ли у него подлинная надежда на взаимность?
– Любовь питается пустыми надеждами, Мастер. И не всем дано вырваться из тумана сновидений. Доброго пути.
И она рассыпалась песчинками, которые игривый ветер подхватил и унёс за собой.
*
Я остался стоять там, наедине со светом и ветром.
Стоит ли сказать брату, что он влюблён в иллюзию и ложь?
Тот я, каким был ещё полгода назад, наверняка так бы и поступил. Правда прежде всего, не так ли? Но теперь многое изменилось для меня. Потому что я кое-что понял.