О красивом белье и не только
Шрифт:
Кейти улыбнулась и снова вернулась ко мне из своих нереальных миров.
– Конечно, все это было еще до того, как изобрели безопасный секс и все такое. Дети сейчас не любят друг друга просто так, они не отдают любовь в обмен на любовь. Для многих это лишь вопрос физиологии, и никакой романтики. Я знаю, некоторые успевают до женитьбы сменить пять-шесть партнеров, а другие и вовсе воздерживаются от секса. Наши родители были слишком строги в отношении секса, а наши дети слишком приземлены. Иногда мне кажется, что наше поколение самое счастливое: мы единственные понимали,
Моя мать принадлежала к тому же поколению, что и эта женщина. Если бы она происходила из другой семьи, то, возможно, меня зачали бы в фургончике где-нибудь посреди полей. Может быть, тогда их с отцом жизнь сложилась бы куда более удачно.
Тут в комнату вбежал Билли:
– Ура, Бренда, я договорился: сейчас ты с Джоном вернешься на Торри-Пайнз, и он осмотрит твою машину. Если неполадки можно устранить на месте, он сделает это, если нет, отбуксирует твою машину в свой гараж.
– Отлично, спасибо. – Среди этих незнакомых людей я вдруг почувствовала себя абсолютно спокойно.
Кейти протянула мне термос и какой-то непонятный коричневый комок, затянутый в полиэтилен.
– Возьмите, вы ведь проголодались.
Я действительно была очень голодна, так как пропустила ленч с матерью и обед с Ником.
– Что это?
– Запеканка. Я испекла ее сегодня утром.
Я с тревогой посмотрела на коричневый ком, потом на Кейти, и тут она начала смеяться. Билли тоже засмеялся.
– Не беспокойтесь, – с усмешкой проговорила Кейти, – здесь ничего нет, кроме шоколада. Клянусь.
Грузовик, который должен был доставить мою машину в гараж Джона, остановившись перед магазином, перегородил движение на улице, и сразу же послышались нетерпеливые, истерические гудки водителей, ехавших позади.
Водитель грузовика, седоволосый мужчина в бандане и с длинной седой бородой, из машины выходить не стал, просто Билли открыл Дверцу и помог мне забраться на сиденье.
Кейти тоже вышла на улицу, чтобы проводить меня. Хотя грузовик и был очень старым, внутри кабины все выглядело чистым и ухоженным, а мотор работал тихо, без подозрительных сбоев. Это давало надежду, что мой новый знакомый в бандане все-таки сможет починить мою машину.
Билли заглянул в кабину и удостоверился, что я удобно устроилась, потом захлопнул дверцу и помахал мне рукой. Кейти тоже помахала мне, после чего Джон надавил на газ, и мы тронулись.
Грузовик Джона неспешно плыл сквозь поток машин к Торри-Пайнз. Билли, вероятно, уже успел рассказать обо мне Джону все, что знал сам, и Джон сразу же заговорил о том, как работали на радиостанциях в шестидесятых.
– У них тогда не было никаких обязательных списков песен, как сейчас. В то время диджеи ставили ту музыку, какая нравилась им самим. Вы знаете, чем прославились братья Дуби: они умудрялись проигрывать вторую сторону «сорокапяток»! Сейчас у диджеев нет никаких «сорокапяток» и в помине, не говоря уж о проигрывателях, одни диски да компьютеры.
– Это правда, – кивнула я, а Джон при этом виртуозно объехал три японских автомобиля, крутя руль одной рукой.
– В шестьдесят девятом я сам играл в музыкальной группе, –
– Неужели?
Джон засмеялся:
– Да, такие вот дела. Песня называлась «Черные матери», и мы протестовали против войны во Вьетнаме. А наша группа называлась «Богемиан лав чайлд», но нас и тогда мало кто знал, а сейчас и подавно о нас никто не вспомнит. Наша слава длилась десять минут, и после этой песни группа сразу же развалилась. Одного парня отправили воевать во Вьетнам, но ему повезло, и он вернулся домой. Иногда по субботам мы и сейчас собираемся в придорожном кафе на Импириал-Бич: прелюбопытное зрелище, знаете ли. Вы обязательно должны прийти и послушать.
Я кивнула:
– Приду обязательно.
Я и в самом деле решила как-нибудь проехаться до Импириал-Бич и послушать музыку, которую играют хиппи. Отчего бы нет – все равно никто, кроме них, не пригласит меня теперь на свидание.
Джон свернул к парковке, на которой я оставила свою машину, и через пару минут грузовик остановился. На крыше моего автомобиля сидели два подростка и, повернув головы в нашу сторону, похоже, решали вопрос, стоит ли им сползать с крыши или нет. Джон махнул им рукой, и они, спрыгнув, затрусили к берегу, а через пять минут Джон уже копался под капотом.
– Ничего страшного, сел аккумулятор, – бодро сообщил он, поднимая голову, затем извлек из своего грузовика два провода и подсоединил мой аккумулятор к своему.
Вскоре моя машина деловито заурчала.
– Теперь вам придется проехаться до моего гаража. – Джон убрал провода в бездонное чрево грузовика. – Там я поставлю другой аккумулятор.
– Спасибо, это такие хлопоты для вас… – проговорила я извиняющимся тоном.
Джон замахал руками:
– Не бойтесь, все это совершенно бесплатно. Друзья Билли – мои друзья.
– Дело в том, что я познакомилась с ними только сегодня…
– Ну и что? Вы как-нибудь поставите пару раз «Золотые сережки» на своей радиостанции, и мне этого будет достаточно.
Так как Тони, по всей видимости уже уволил меня, терять мне было нечего, и я сказала:
– Что ж, согласна.
– Отлично. – Улыбка осветила суровое лицо Джона. – Тогда вперед.
Когда грузовик тронулся, я поехала следом за Джоном. Теперь мне все время приходилось держать ногу на акселераторе и внимательно следить за дорогой, чтобы не потерять грузовик из виду: для хиппи, наслаждающихся спокойным образом жизни, Джон и Билли ездили слишком быстро.
Джон остановился у большого гаража, который находился неподалеку от «У Токио». Сегодня там никто не работал, но Джон достал ключи, открыл двери и завел мою машину внутрь, потом нажал кнопку проигрывателя и одобрительно кивнул: это был Эрик Клэптон.
Замена аккумулятора была завершена почти мгновенно.
– Ну вот и все, готово! – Джон похлопал рукой по крыше моей машины. – Новенький, только что из магазина. Гарантирую, что вы три года будете ездить без всяких проблем, а если вдруг проблемы все-таки появятся, приедете ко мне, и я все исправлю.