О любви ко всему живому
Шрифт:
А начиналось все так замечательно. Мы с ней как-то отсидели десятидневную випассану. Приехал Монтека Чеа и провел тренинг, мужчины и женщины сидели отдельно, в молчании и медитации. Виделись мельком, только когда на обед водили. Это было так романтично. А когда все закончилось, я отчего-то решил, что она меня бросит. Во время медитации все время отвлекался и часто только делал вид, но Валечка не такая, она возвышенная, она сразу поймет, что я жульничал. Поэтому первое время я боялся с ней заговорить. Но и она грузилась, думала то же самое. В конце концов мы бросились друг
А под конец нашей совместной жизни мы даже дрались, у меня на потолке кровь до сих пор. Слишком уж она ревнивая.
Однажды он похвастался, что Валя беременна.
– Понимаешь, у меня было чувство, что я не довел дело до конца. У нее никого нет, хоть ребенка ей сделаю. Был какой-то мужик, я сказал: «Выходи за него», – а она: «Ты что, не понимаешь?!» – типа, она меня до сих пор любит. Истеричка. – Но вид у него был при этом страшно довольный.
Она родила толстого здорового мальчика и, хотя они договорились, что «ничего друг другу не должны», навсегда осталась в его жизни. Я думаю, она одна любила его совсем честно.
С Гришей они дружили со второго класса. Они были очень близки, поэтому, когда Х пришла в голову идея заняться сексом с мужчиной, он сразу подумал о Грише. Я спросила: а зачем, собственно, не будучи геями, они сделали это? Ответ был: «Потому что мы очень любим друг друга».
А еще обоих очень угнетала необходимость быть настоящими, брутальными мужчинами. Поэтому, когда очередная женщина слишком прижимала кого-нибудь, требуя «быть мужиком», они встречались и трахали друг друга в жопу.
Почти каждую женщину, отношения с которой длились дольше месяца, Х обязательно делил с Гришей. И считал своим долгом спать со всеми его подругами.
– Видишь ли, – говорил он, – Гриша болезненно ревнив, он прямо кончает от ревности, когда я трахаю его девочку. Я был бы счастлив, если бы кто-нибудь делал это для меня, вот так же вычислял мои болевые точки и доставлял мне настолько острые переживания.
К Грише у него было несколько претензий. Он звонил мне с Красной площади и кричал в трубку:
– Этот мудак недостаточно позитивен для меня! Он постоянно бубнит и жалуется, вечно рассказывает, какие все кругом уроды. Он постоянно что-то говорит и не дает мне вставить слово. Он все комментирует! Правда, он мудак, а я молодец?
И я отвечала:
– Конечно, душа моя.
Однажды мы пошли на этническую вечеринку в клуб «Дом». Там было принято танцевать босиком в маленьком, пропахшем благовониями зале. Мы разошлись в разные углы, чтобы не мешать друг другу, но я не теряла его из виду. Где-то через час он вдруг перестал скакать, сел на пол и закрыл глаза. Я подошла спросить, не устал ли он. «Я сейчас вспоминал, какая у Даши была грудь. Пойдем домой».
– У нее было странное лицо, совершенно неправильное, некрасивое, но такое, что глаз не отвести. Волосы хорошие. И совершенно кривая спина. Она как-то раз пошла к массажисту и потом рассказывала: «Представляешь, он пытался положить меня ровно! Ха!» Она была очень закрытая, Рак, как и ты. Очень трудно было добиться эмоций. Я, наверное, слишком на нее давил, и мы постепенно перестали общаться. А через год она обдолбилась в гостях и выбросилась из окна, с двадцатого этажа. Знаешь, встреть я ее сейчас, убил бы за то, что она это сделала.
Мы пошли в детский театр, где его знакомый служил клоуном. Посмотрели спектакль и отправились за сцену. Там у клоуна был закуток, где он спал, хранил вещи и принимал гостей. Кроме нас, пришла еще рыжая женщина по имени Елена. Она протянула клоуну косяк и сказала значительно: «На, тебе после спектакля ЭТО НУЖНО». Я сразу подумала, что Елена, видимо, не очень умна. Позже Х рассказал мне о ней:
– Я был довольно глупый, а ее считал весьма утонченной. Когда мы вместе поехали на Кавказ, она гладила меня ромашкой, пока я не засыпал. Говорила, что люди делятся на два типа. Или на три. Ну, в общем, постоянно всех классифицировала. Я спросил: «А ты кто?» – «А я никто, я наблюдатель». Господи, какая дура! Ее вещи до сих пор лежат у меня на антресолях. Сейчас приду домой и выброшу.
Там же, в театре, он познакомился с Жанной.
– Я тогда опять накурился, а она была такая вся пухленькая и аппетитная. Я решил заниматься с ней арабскими танцами. Генитанцами, блин.
Он увел ее к себе, а через пару дней позвонил мне среди ночи.
– Ты не знаешь, как вытащить из п…ы каменное яйцо?
Оказывается, Жанна пришла к Х вечером, но он планировал рано встать и отказался заниматься с ней сексом. Она отправилась в ванную, увидела там небольшое яйцо из гранита и засунула его себе во влагалище. А потом, естественно, не смогла вытащить. Поэтому до восьми утра они занимались тем, что пытались извлечь яйцо. Утром она пошла к гинекологу, а он, невыспавшийся, по своим делам.
– Лучше бы я ее трахнул, честное слово.
Зоя была очень загадочной. На самом деле ее звали Машей Мошкиной, но она именовалась Зоей Сарасвати и красила волосы в черный цвет, хотя от природы была блондинкой.
Они занимались тантрическим сексом и ничего не скрывали друг от друга.
– Все началось на семинаре, мы делали упражнение на доверие: когда ведомый идет с завязанными глазами, а ведущий его опекает. Это сложно, они везде лезут, но мешать нельзя. Только следить, чтобы чего не вышло. Зоя была ведомой и очень мне доверяла.
Когда они вернулись, Зоя переехала к нему вместе с котом и дочерью. Через неделю он стал заходить ко мне по нескольку раз в день и оставаться надолго. Кот описал все ковры, его отправили к бабушке, а дочь нужно было возить в музыкальную школу. К тому же Зоя испугалась прыгать с парашютом.
– Представляешь, мы взлетели, а она отказалась прыгать! Она меня обманула, говорила, что не боится смерти, а как дошло до дела, струсила.
Вследствие всего этого через месяц они решили пожить отдельно и сняли Зое квартиру в соседнем доме. Теперь ему было особенно удобно приходить ко мне на чай и рассказывать последние новости.