О любви. О жизни… с болью
Шрифт:
— Да нормально. Врач обещала перезвонить, когда урна с прахом будет готова.
— Ой, не понимаю я этих сантиментов, — тут же в разговор вступила Юлия Сергеевна-врач, — Когда я была маленькая, в деревне этих котов никто за живую душу не считал.
Саша почувствовала, как защипало в носу, а в горле стал образовываться тот самый вчерашний комок. Она открыла бутылку воды и осушила до конца. Вообще Юлия Сергеевна хорошая и добрая, но со своими странностями.
Дядя Миша, видя, что ситуация грозит стать внештатной, перевел разговор.
— Ну что, девчушки, прокачу вас по последнему адресу, а потом на базу и по домам.
— С ветерком, дядя Миша, только, с ветерком, — прокричала ему Юлия Сергеевна.
Скорая остановилась у дверей совершенно грязного подъезда девятиэтажки. Из боковой двери, ведущей к мусоропроводу, выглядывала куча мусора, безбожно шевелящаяся от кишащих в ней крыс.
Поднявшись на третий этаж, Саша позвонила, а потом постучала в дверь.
Открыл дверь абсолютно бухой и растрепанный мужчина. Хотя, мужчиной это существо было сложно назвать. Скорее нечто в грязной и драной майке алкашке, с растянутыми на коленях не первой свежести трениками. Запах в квартире стоял такой, что рвотные позывы подкатывали не переставая.
— Вы бы хоть проветривали, — сурово прокомментировала обстановку Юлия Сергеевна.
— Виноват, — с трудом выдавил из себя субъект.
— Пациент где?
— Там, — крякнуло нечто и показало в сторону кухни.
Когда Саша и врач зашли, то увидели ужасающую, но, к сожалению, стандартную в таких квартирах картину.
На полу, перевязанная поперек живота какой-то ветошью, лежала женщина с открытыми остекленевшими глазами. Когда Саша подошла проверить всё же пульс, то поняла, что уже началось хорошее трупное окоченение.
— Ну что там, Саш? — послышался голос Юлии Сергеевны.
— Да надо специальную вызывать и полицию.
Субъект в это время улегся спать на ободранном и видавшем виды диване в комнате.
Через несколько минут приехала полиция. Ребята вызвали опергруппу и, одев наручники на спящего подозреваемого, оставили досыпать на диване. Толку от его пробуждения никакого. А так может проспится, да расскажет что-то дельное.
Саша сидела в скорой и думала о превратностях жизни. Она оплакивает кота. А кто-то вообще будет оплакивать эту женщину, которую собутыльник в пылу ревности или белой горячки пырнул ножом в живот? Может быть у нее есть семья, дети? Или были….
Ее мысли прервал стук в дверцу машины.
Саша открыла и увидела Юлию Сергеевну.
— Разрешили уехать. Наконец-то! — проговорила она и плюхнулась на сидение.
— Дядя Миша ушёл за водой для машины. Куда-то там долить надо, я не поняла.
— Значит будем ещё ждать.
Юлия Сергеевна достала свой старый кнопочный телефон и принялась звонить какой-то подружке, что бы поделиться деталями кровавой драмы, свидетелем которой (практически) была.
Саша слушать этого не хотела. Смаковать чьи- то поступки, решения и жизнь- не в ее характере и правилах.
"Лучше на морозце пару минут постою. Хоть ноги разомну".
Выскочив на снег и захлопнув за собой дверь, стала вспоминать вчерашнего парня. Красивый. Да. Вот почему она не задержалась и не оставила свой номер? Может пошли бы на свидание. Она сто лет не была в театре. В театр надо ходить с кем-то, думала она, что бы потом поделиться мнением и ощущениями от увиденного. Пока девушка предавалась мыслям о том, куда бы она потенциально могла бы пригласить Юру, если бы, да кабы, выводить стали всё ещё нетрезвого, но уже более или менее самостоятельно передвигающегося алкаша.
В эту же секунду фельдшер увидела, как из толпы зевак, чуть в менее пьяном состоянии, выскочил какой-то мужик и с криком " По что Людку порешил" бросился на душегуба. Краем глаза она заметила, как у того в руках блеснул нож. Так как Саша была в одном прыжке от нападавшего, то молниеносно преградила ему путь и двумя ударами вырубила злодея.
Скрутив ему руки за спину, прокричала:
— Ну помогите что-ли? Мне его бинтами связывать?
Из машины тут же выглянула врач, всё ещё говорящая по телефону, охнула и тут же закрыла дверь, в толпе послышался смех, аплодисменты, одобрительное улюлюкание и кто-то подбежал наконец-то на помощь.
Когда на руках поверженного застегнулись наручники, то Саша услышала знакомый голос:
— Работу поменять не думала?
Она подняла глаза и увидела Юру.
— Мне надо спрашивать, что ты тут делаешь или сам расскажешь?
Юра улыбнулся.
— Сейчас всё узнаешь. Только народного мстителя к нам в машину упакую.
Саша стояла, отряхивая рабочую куртку и поправляя сбившуюся на бок вязанную шапочку.
Юра вернулся через пару минут.
— Я опер уполномоченный вашего района. Удостоверение надо показывать?
— Да нет. Я тебе верю, — проговорила Саша.
— Ты где такому научилась, женщина-кошка?
— Не пропускала тренировки по дзю-до, — ответила она, кутаясь в куртку.
— Я сегодня до 18 работаю. Давай встретимся и пообщаемся.
Девушка лукаво улыбнулась и спросила:
— Номер телефона взять не хочешь?
— Да зачем? — ответил Юра, — в протоколе есть. Врач уже ваши все данные оставила. Оттуда перепишу.
Ровно в 18:3 °Cаша была у своего дома, ожидая нового знакомого. Оделась она основательно тепло, так как думала, что пойдут гулять. Когда же напротив остановилась машина и оттуда выглянул улыбающийся парень, то Саша пожалела, что одела на колготки ещё и подштанники. Будет реально жарко в них сидеть в машине.
Они поехали в центр города, посидели в кафе, послушали саксофониста, который играл у моста рядом со Спасом на Крови, на замерзающем инструменте.
Вечер прошёл просто чудесно.
Когда Юра вернул девушку к месту ее временной регистрации, то она сказала:
— Я теперь понимаю, почему ты хороший слушатель. Преимущества профессии.
Он улыбнулся.
— Это не все плюшки.
Саше не хотелось с ним расставаться, но в 6 утра надо быть на рабочем месте и не раздражать и так постоянно нервное начальство.