О людях и бегемотах
Шрифт:
Самое обидное, что в поисках отказавшего датчика придется ползать по шлюзу несколько часов. А в это время крейсер будет уничтожать планету.
Сержант Фальк слишком хорошо знал Черного Лорда. Либо планета выполнит все его условия, даже не пытаясь торговаться, либо… кранты.
А они обязательно будут торговаться, подумал сержант Фальк. Все нормальные люди будут торговаться в таких условиях. Но они не знают Черного Лорда так, как знаем его мы.
Сержант Фальк набрал комбинацию цифр на замке и открыл технический люк в шлюзовой отсек.
Там его ждали сразу два сюрприза.
Первый сюрприз был приятный. Шлюз работал так, как и положено работать любому уважающему себя шлюзу. Впускал и выпускал корабли, не теряя при этом драгоценную атмосферу корабля. И ремонтной бригаде не придется ползать по стенам и потолку, выискивая неисправность.
Потому что, и это был неприятный сюрприз, неисправность, если ее можно так называть, стояла прямо по центру шлюза. И представляла собой космический корабль неизвестной конструкции. И, скорее всего, боевой корабль. Потому что ни одному мирному кораблю не пришла бы в голову мысль забраться внутрь крейсера Империи.
Это было невозможно. У планеты на этом уровне развития просто не могло быть кораблей такого класса.
Но эта невозможность сейчас находилась перед сержантом Фальком, и из ее внутренностей сыпался десант.
В кризисных ситуациях сержант Фальк соображал очень быстро. Он прекрасно понимал, что у трех техников есть только один шанс выжить при столкновении с боевым отрядом противника, откуда бы этот противник ни взялся.
Он быстро откинул в сторону сумку с инструментами, чтобы ее ни в коем случае не могли принять за оружие, и поднял руки над головой в известном международном жесте.
— Сдаюсь, ребята, — сказал он. Скорее всего, противник не знал имперского языка, но чем Сила не шутит… — Готов сотрудничать на любых ваших условиях.
Юнга в сотый раз осмотрел внутренности имперского шлюза из смотровой кабины имперского же шаттла.
— Мрачный декор, — сказал он. — Как считаешь, приятель?
— А то, — сказал Лева. Их обоих в бой не взяли.
Юнгу — потому что он был, во-первых, драгоценным представителем иной расы, которого спецназу приказали беречь всеми силами и способами, а во-вторых, потому что он был здоровенным бегемотом и в узких коридорах космической крепости слишком бы бросался в глаза.
А Лева был лицом гражданским, но еще и ответственным за Первый Контакт. И его тоже решили поберечь.
Собственно, самого боя еще не было. Бойцы группы «Альфа», переодетые в имперских штурмовиков, с лейтенантом Крином в роли проводника продвигались по станции, согласно очередному наспех разработанному плану.
«Лифт» у Левы, конечно, забрали.
Командир группы «Альфа» сказал, что он скорее застрелится, чем пойдет в бой с такой хреновиной наперевес, и после этого высказывания никто из бойцов особым желанием побегать по имперскому кораблю с игрушечной штукой в руках тоже не горел. Поэтому «лифт» вручили лейтенанту Крину.
Во-первых, после благополучной стыковки с крейсером все сомневающиеся резко уверовали в его лояльность по отношению к Земле, а во-вторых, он лучше знал, кого следует отправить на Луну, а кого — в расход.
— Все-таки во мне погиб Цицерон, — сказал Юнга. — Одной лишь силой убеждения я заставил имперских штурмовиков сложить орудие и перейти на нашу сторону. Поверь мне, они не колебались ни секунды. И многие из них плакали, как дети, когда я закончил свою речь.
Честно говоря, Лева не особенно верил в способность убеждения Юнги. Зато он верил в способность убеждения пятидесяти стволов группы «Альфа». Но вслух Лева ничего говорить не стал. Если Юнге нравится видеть в себе великого миротворца, пусть так оно и будет.
— А как у тебя прошло с вашим руководством? — спросил Юнга. — Если в целом?
— Я, конечно, не Цицерон, — сказал Лева. — Но, как мне кажется, довольно неплохо все шло. Пока ты не вылез со своей гениальной идеей и не затребовал меня к себе.
— Я вообще-то тебя не требовал, — сказал Юнга. — Я требовал «лифт». А ты, как мне кажется, на Земле сейчас был бы полезнее.
— Извини, — сказал Лева. — У меня не было под рукой добровольца, который согласился бы отправиться на Луну вместо меня.
— Это в Кремле-то? — ехидно улыбнулся бегемот. — Стоило вашему президенту мигнуть, и у тебя была бы сотня добровольцев. Если не тысяча.
— Он не мигал.
— Врешь, — сказал Юнга. — Просто ты захотел поиграть в героя.
— А ты тут в кого играешь? — огрызнулся Лева.
— В запасного пилота, — сказал Юнга.
— Как сказал человек, упавший с восьмидесятого этажа, пролетая мимо сорок шестого, «пока все идет нормально», — сказал Гоша, переодеваясь в форму имперского техника. Самих техников пацаны уже по всем правилам оглушили, связали подручными материалами и закатили в трюм катера.
Рядом с ним в такую же форму переодевался Витя и еще один незнакомый Гоше субъект. Мастер Йода стоял неподалеку и одобрительно рассматривал статную Гошину фигуру.
Закончив экипировку, Гоша жестом подозвал Женю.
— Действуем по плану Б, — сказал Гоша. — Делимся на две группы. Одна группа тихо-смирно остается здесь и держит катер. Желательно без лишнего шума и не привлекая к себе внимания. Это ты, Женя. А вторая группа, уже громко и красочно, пробивается к реакторной номер два, отвлекая на себя этих долбаных Черных Драконов. Это мы, Витя.
— Этих Драконов пятьсот особей, — уточнил Витя. — И, насколько я понял наших друзей из группы «Альфа», при одном их упоминании млеют даже имперские штурмовики. Которые тут вроде бы основные.
— Смотри на мир проще, — сказал Гоша. — Когда мы сюда летели, мы думали, что нам придется иметь дело с десятью тысячами человек. А теперь их количество резко уменьшилось, зато у нас появились неожиданные союзники.
— Неожиданные — это в том смысле, что никогда не знаешь, чего от них ожидать? — Уточнил Женя.