О людях и зверях
Шрифт:
– Там светофор мигал.. желтым… Я… Я думала, что успею…
"Все так думают… Только успеть мог бы я".
Женщина кудахтала возле меня, как самая заботливая наседка в курятнике. Достала зачем–то пачку «Принглс», наполовину пустую, и предложила мне, заявив, что ее они успокаивают. Я бы не удивился, если она в тот момент пыталась достать очередной чипс и проскочить проклятый вечно мигающий желтый. С чем они там? С барбекю?..
– Я пойду, – отморожено сказал я и пошел, не посмотрев на другую полосу. Благо, там не оказалось еще одного серого Мерседеса.
– Вы сможете…
– Смогу. Спасибо.
Женщина
"Как Биба и Боба" – удачней подсказал мозг.
– Кирилл! Ты на часы смотрел?! Где тебя носит?!
"Другого приветствия я и не ожидал".
И голос довольно знакомый был. Громкий, звонкий, уверенный…
– Игорь? Ты что, дежурный сегодня?
– А ты что – пил?
Неплохое предположение. Ко мне оно особенно относится.
– Ты про глаза? Меня автомобиль чуть не сбил. Мерседес.
Я не знал, как на это отреагирует Игорь. В глубине души – разбалованный все теми же фильмами и толерантным европейским обществом – я надеялся на мягкость сердца человека с фамилией Алмазный. Сейчас он посочувствует и отправит меня домой с тяжелой моральной травмой, а в понедельник решит вопрос с отпуском, чтобы реабилитация прошла максимально эффективно. Ведь я смотрю за его собакой, а он должен быть в командировке.
Что-то, видно, не сошлось.
Игорь кивнул в сторону плаца.
– Там люди стоят. Ждут нас. Беги быстрей первым, построй их на плацу в две шеренги. Знаешь, что такое шеренга?
– Две линии.
– Во. Красавец. Беги давай. Я следом пойду.
– А что говорить-то? – я заступал впервые, и времени на подготовку у меня было ровно ноль целых ноль десятых. Как и желания.
– Ставай, равняйсь, смирно, напра-во, на плац шагом марш, – тараторил Игорь, сбавляя темп. – Запомнил?
– Кажется, да.
Вроде несложная комбинация команд. В третьем "Мортал комбате" фаталити были посложней.
Повторив сказанное Игорем в правильном порядке, винтик военной части пришел в действие. Дежурные разных отделов, патрульные и дневальные скрипнули суставами, поправили зеленые пельмени и отправились, стаптывая подошву берц, на плац. Остановились также по команде. Развернулись ко мне лицом. Застыли.
Довелось как-то раз пробежать мимо построения в один из дней: помощник дежурного фразу тогда выкрикнул специфическую, но кто его знает, нужна ли она была сейчас. Что ж, можно и повыпендриваться разок:
– Дежурным по части заступает капитан Алмазный. Равнение налево!
Отрекомендоваться Игорю так и не успел – он махнул рукой "отставить", прошел мимо меня и вытянулся струной прямо по центру шеренг.
– Здравствуйте, товарищи пограничники!
– Здравия желаем, товарищ капитан! – вразнобой прогремел необузданный хор.
– Плохо, ребята, плохо. Еще раз!..
Пяти минут хватило капитану Алмазному, чтобы народ осип, но поздоровался синхронно. Мне из-за его проделок пришлось хорошенько поднапрячь слух, записывая фамилию, звание и куда заступает каждый из присутствующих, так как охрипшие голоса напоминали скрипучие больничные койки либо ветерок в кукурузном поле; последнее больше наблюдалось у женщин.
Подозвав к себе старшего дозора, Игорь вытащил с кармана продолговатый кусочек бумаги, развернул перед ним. Начальник дозора кивнул и забрал бумажку себе, на которой значилось всего два слова: Кировоград/Луцк. Вернулся с автоматом в строй – к своим, зелененьким человечкам – после чего Игорь заговорил:
– Все, кто не может нести службу по каким–то причинам – выйти из строя!
"Можно я выйду? Я уже фактически вышел, а?"
Увы, мыслей Игорь не читал.
– Нету таких? Хорошо. Тогда ставай. Равняйсь, смирно!
Игорь вытянулся, приложил правую ладонь к прилизанной стороне берета и произнес то, чем прикрывает задницу каждый хоть-как-то-умеющий-соображать военный:
– Во время несения службы приказываю строго придерживаться правил безопасности! Напра-во! По местам несения службы шагом марш!
Стоят взрослые люди, некоторые уже давно старики, некоторым девятнадцать только исполнилось и в наивных удивленных глазах уже виднеется тусклость и безразличие, – а шапки-то у всех одинаковые, все стаптывают одинаковые берцы, ходят под одним колпаком. И стар и млад.
– Печально…
– Что печально? – не понял Игорь. Подчиненные покинули плац – будто овцы пастбище покидают – и разбрелись асфальтированными тропинками кто куда.
– Стоит мужик лет под шестьдесят и склоняет голову перед нами. Неправильно это.
Игорь засмеялся.
– Ну ты скажешь! Я его в армию не тянул. И вообще, с армией связываются либо тупые, либо по глупости.
– Значит я по глупости.
Игорь свой ответ не озвучил.
– Беги в дежурку, попроси оружие выдать. Кобура есть?
Я мотнул головой.
– Просто так оружие выдают? – никаких психологических тестов я не проходил, никаких карточек не получал, нигде не расписывался. Приходи бери все, что хочешь, амиго! Пээмы, калаши, клейморы, эфки. Так, что ли?..
– В смысле, просто так? Погоди, за тобой закреплен ПМ или нет?
Мимо пробежал пухленький прапорщик, похожий на пончика. Пыхтя, поздоровался быстренько, на ходу пожал руку Игорю. И мне. Рука оказалась потной.
– Нет, наверное. Я не знаю.
– Зашибись… – Игорь прикусил нижнюю губу, посмотрел на курилку – там что-то бурно обсуждали двое девушек и парень, все одетые в гражданское. Потянулся к нагрудному карману, выступающему прямоугольником. – Сделаем так: будешь без пистолета. А спросят – сделаешь доброе лицо. С тебя все равно спроса… ну ты, Кирилл… что ты здесь забыл вообще?