О людях, сверхсилах и удаче. Том 2
Шрифт:
— Аркадий, рад видеть вас, — к нам подошёл широкоплечий, светловолосый, коротко стриженный мужчина, лет сорока. Выражение его лица не оставляло сомнения в принадлежности к аристократическому роду.
— Владимир Иванович, — Меньшиков отвесил полупоклон. Я, немного запоздало, последовал примеру наставника.
— А это, похоже, и есть тот самый юноша, что принял вызов моего неугомонного сына? — Владимир Иванович с усмешкой, спрятанной в уголках глаз и губ, повернулся ко мне.
Опа-на, это и есть Громов-старший?
— Извиняюсь за беспокойство, — склонил я голову. — Но у меня не было выбора: или принять бой, или покрыть себя и свой клан позором.
— О, ты ведь глава клана в Японии, — вспомнил Громов. — Что ж, впечатляющее достижение в столь юном возрасте.
— Благодарю, но это не моя заслуга, а моих родственников. Я же пока не сделал ничего выдающегося.
— В любом случае, такое самообладание не может не вызывать восхищение. Я хочу извиниться за поведение своего сына, Мстислав. Он порывистый мальчик, и порой не думает о последствиях. Потому, что бы ни случилось сегодня, к чему бы ни привел ваш бой, я не стану ни искать мести, ни преследовать тебя и твой клан. Даю слово.
Я ощутил, как пересохло в горле. Подобное обещание из уст столь влиятельного аристократа и сверха многого стоит. Да, проклятье, это говорит, как минимум, о скромности, уважении и добрых намерениях этого человека. И где тот обещанный пафос, присущий всем Громовым, как мне утверждали?
— Вам не стоит извиняться, ведь я не держу зла на вашего сына, — произнёс я, глядя Владимиру Ивановичу в глаза. — Эта дуэль лишь критерий силы, который покажет, кто из нас более умелый и мудрый боец. И я постараюсь привести её к мирному исходу.
— Спасибо, — Громов-старший слегка поклонился и неторопливо пошёл обратно. Я же покосился на учителя. Меньшиков стоял, слегка побледневший, но довольно усмехнулся, ощутив мой взгляд.
— Ты молодец, Мистик! Нашёл нужные слова. Конфликты с Громовыми нам явно ни к чему.
— Он крут, — кивнул я в сторону ушедшего сверха. — Безукоризненная вежливость и доброжелательность, такое не может не подкупать.
— Тем и берёт. Не стоит доверять людям его ранга полностью, дружок. Этой акуле ты на один зуб, уж поверь.
— Охотно соглашусь, — хмыкнул я. К нам пробился незнакомый статный мужчина среднего возраста, одетый в элегантный костюм-тройку, с выразительным лицом и аккуратными усиками над верхней губой.
— Господа, я распорядитель сегодняшней дуэли. Вы, полагаю, участники?
— Так и есть, — ответил за двоих Меньшиков.
— Отлично! — распорядитель вынул блокнотик и ручку. — Кто будет представлять секунданта?
— Я, — Аркадий Николаевич ни на секунду не задумался.
— В таком случае, медлить больше нельзя, прошу в раздевалку, а затем на ринг, — с этими словами, поклонившись, мужчина улизнул.
Я поправил сумку на плече и зашагал следом за наставником направо. Пройдя длинным коридором, мы оказались в мужской раздевалке. Громова здесь не было. Может, тут есть ещё одна мужская раздевалка? Учитывая размеры стадиона, я не удивлюсь такому.
Пока я переодевался, Меньшиков задумчиво хрустел костяшками пальцев. Сам он тоже сменил форму, облачившись в свободные треники и футболку. Глядя на не очень крупные, но всё же внушительные габариты учителя, я тихонько вздохнул. Когда уже результаты моих тренировок станут видны? Зря, что ли, впахиваю столько в зале?
Оставив сумки в раздевалке, мы отправились обратно в зал. С каждым шагом ринг становился всё ближе и ближе, и, вместе с этим, учащалось сердцебиение. Шаг — два удара, шаг — ещё два. Дыхание участилось, лёгкая дрожь побежала по телу. И это был не страх, вовсе нет. Предвкушение схватки с сильным противником призывало рвануть на всех парах, перескочить через канаты и сразу ринуться в бой, взвинтив темп до предела. Но нет, нельзя, нужно действовать очень осторожно, не позволяя чувствам взять контроль над разумом. Яростный боец — мёртвый боец, как гласит одна мудрая пословица. И, пережив кучу сражений, я склонен этому верить.
Мы медленно подошли к рингу, и взгляд мой случайно упал на часы, стоявшие на столике поблизости. Только начало первого, но, похоже, хотят начать бой пораньше. Так даже лучше, кто знает, насколько всё затянется и к чему приведёт.
Аркадий Николаевич поднялся наверх, аккуратно раздвинул канаты, ободряюще улыбнулся, приглашая меня.
Тихонько выдохнув, я взошёл по ступеням, плавно скользнул на ринг, выпрямился. Свет прожекторов ударил прямо в лицо, на несколько мгновений ослепив. Проморгавшись, я увидел рядом наставника, изумлённо уставившегося куда-то вперёд. Проследив за его взглядом, я почувствовал, как сердце падает куда-то в район пяток.
На той стороне ринга разминался Егор Громов, а рядом с ним, довольно ухмыляющийся во весь рот, стоял никто иной, как Куро. Или Кирилл Огнёв. Мой отец.
18. Дуэль. Часть 2 + Интерлюдия 4
— Забавное будет зрелище, похоже, — пробормотал я, разглядывая отца.
— И не говори, — поддакнул наставник. — Вот уж кого не ожидал увидеть в чужом углу.
Куро, всё так же улыбаясь, неторопливо подошёл к нам, пока распорядитель что-то обсуждал возле ринга с немолодыми сверхами шестого ранга. Может, судьи?
— Ну привет, Мистик, — поздоровался Огнёв-старший. Я скривился.
— Я даже спрашивать сейчас не буду, какого хрена ты здесь забыл, и мало того — на стороне моего противника.
Он фыркнул. Веселье и хорошее настроение так и сочились из моего отца наружу. В чем причина такого оптимизма, интересно?
— Так уж вышло, не обессудь. Желаю удачи, соперник у тебя не из простых. Впрочем, полагаю, ты обо всём в курсе.
Он кивнул Меньшикову и, развернувшись, зашагал обратно.
Распорядитель, наконец, закончил разговор и поднялся на ринг. В руке у этого элегантного господина появился микрофон.