О Марусе Климовой и другие истории из мира интриг и интриганов
Шрифт:
Однако случилось так, что один из самых усердных участников заговора по имени Квинт Курий проговорился о затевавшемся перевороте своей любовнице Фульвии, а та не стала молчать и побежала сплетничать о заговоре по всему Риму. Вскоре слухи о готовящемся преступлении дошли до Марка Туллия Цицерона (106—43 гг. до н. э.), великого оратора, конкурента Катилины на выборах и консула 63 г. до н. э. Он быстро взял Фульвию в оборот, и женщина согласилась постоянно доносить Цицерону о Катилине и его сообщниках.
И вот для переворота всё было готово. Прежде всего Катилина велел убить Цицерона, поскольку видел в нём единственную помеху заговору. Два знатных участника вызвались явиться к Цицерону на утренний приём и заколоть его кинжалами. Об этом сразу же стало известно Фульфии, и женщина поспешила предупредить
В тот же день Цицерон доложил сенату о готовящемся перевороте. Одновременно пришли известия, что заговорщики уже взбунтовали войска в провинции. Официальные власти стали срочно приводить Рим в боевую готовность.
Цицерон разоблачает Катилину. Художник Чезаре Маккари
Чтобы ослабить напряжение и оградить заговор от окончательного разоблачения в сенат явился Катилина. Возмущённый такой наглостью Цицерон произнёс перед сенаторами речь против Катилины. Всего было четыре речи консула на эту тему. Позднее их опубликовали, и с того времени они считаются шедевром ораторского мастерства. Во всех учебных заведениях, где преподаётся латынь, даже в наши дни, заучивают наизусть отрывки оттуда как образцы совершенства латинского языка и искусства ораторского слова. Вот знаменитейший фрагмент из первой речи: «О времена, о нравы! Сенат отлично всё знает, консул видит, а он всё ещё жив! Жив? Мало того, он является в сенат, желает быть участником в обсуждении государственных дел; он взором своим намечает и предназначает к смерти из нас то одного, то другого. А мы – подумаешь, храбрые люди! – воображаем, что всё делаем для спасения государства, если стараемся уклониться от безумных его выходок, от его покушений! На смерть тебя, Катилина, давно уже нужно отправить приказом консула, на твою голову обратить эту гибель, которую ты замышляешь против нас». Людям нравится повторять слова из этой речи Цицерона: «O tempora! O mores!»
В ответ на выпад консула Катилина заявил, что Цицерон клевещет, а он невинен перед людьми и богами, однако той же ночью бежал к взбунтовавшимся войскам. Самое поразительное во всей этой истории то, что подавляющее большинство бедняков поддержало Катилину в его противостоянии с сенатом. Саллюстий пояснил причины этого: «Ибо – скажу коротко правду – из всех тех, кто с этого времени правил государством, под благовидным предлогом одни, будто бы отстаивая права народа, другие – наибольшую власть сената, каждый, притворяясь защитником общественного блага, боролся за собственное влияние. И в своём соперничестве они не знали ни умеренности, ни меры: и те и другие были жестоки, став победителями… Могущество кучки людей возросло. В их руках были магистратуры, провинции и всё прочее; сами они, не терпя ущерба, процветая, жили без страха и запугивали противников судебными карами за то, что те, будучи магистратами, обращались с плебсом чересчур мягко».
Оставшиеся в городе заговорщики решили поджечь Рим сразу в двенадцати местах и под шумок убить Цицерона. Но и эти планы были своевременно раскрыты хитрым консулом. В ходе следствия всплыло имя Красса. И тут сенаторы, в том числе и Цицерон, испугались – против самого богатого и влиятельного человека Рима выступить не посмел никто. Людей, которые показывали против Красса, срочно объявили лжецами и предателями, велели заковать их в цепи и не позволять общаться с народом. Позднее Красс всюду рассказывал, что свидетели эти были подосланы самим Цицероном, чтобы скомпрометировать его в глазах сенаторов. Известно, что таким же образом пытались очернить Юлия Цезаря, тогда рядового гражданина, но Цицерон на это не согласился. Враги будущего диктатора сами попытались возбудить против Цезаря толпу, и на него даже пытались напасть вооруженные мечами римляне. К счастью, их пыл быстро остудила стража.
Тем временем остававшиеся на свободе заговорщики попытались нанять главарей разбойничьих шаек, орудовавших в Риме, и их силами отбить товарищей. Чтобы не допустить беспорядков, сенаторы вознамерились было казнить схваченных, но тут начались дебаты, которые невозможно читать без улыбки, столь напоминают они наши дни. Вот, для примера, фрагмент из речи сенатора Марка Порция Катона: «Мы действительно уже давно не называем вещи своими именами: раздавать чужое имущество именуется щедростью, отвага в дурных делах – храбростью; поэтому государство и стоит на краю гибели… у нас… развращенность и алчность, в государстве – бедность, в частном быту роскошь, мы восхваляем богатства и склонны к праздности; между добрыми и дурными людьми различия нет; все награды за доблесть присваивает честолюбие. И ничего удивительного: так как каждый из вас в отдельности думает только о себе, так как в частной жизни вы рабы наслаждений, а здесь – денег и влияния…»
Чуть ли не передравшись, сенаторы все же велели казнить главарей заговора – они были немедля удавлены в тюрьме.
Узнав о казни, большинство добровольцев, пришедших в армию Катилины, разбежались от греха подальше. Оказавшись в столь отчаянном положении, Катилина решил дать бой армии сената, которую возглавлял знаменитый ныне Марк Антоний. Заговорщики бились отчаянно, ни один не сдался в плен. Катилина погиб героем.
Судьба догнала Цицерона в декабре 43 г. до н. э. Ярый приверженец Октавиана (будущего императора Августа), он в дни учреждения Второго Триумвирата между Октавианом, Марком Антонием и Лепидом был предан покровителем и отдан на волю своему злейшему недоброжелателю Марку Антонию. Имя его немедля внесли в проскрипционные списки врагов народа. Посланные за великим оратором убийцы отрезали ему голову и правую руку, которою Цицерон писал речи против политических врагов, и отнесли их в дар могущественному триумвиру.
Туллиево подземелье в Мамертинской тюрьме, где были задушены вожди заговора Каьтилины. Современный вид.
Глава 3. Интриги святой Феодоры
Император Юстиниан I и императрица Феодора. Объединённые фрагменты мозаики в базилике Сан-Витале в Равенне
Одним из самых известных в истории властителей Византийской империи был Юстиниан I (483–565 гг., император с 527 г.). Придворное общество времён Юстиниана представляло собою эталон мира аристократических интриг, коварства и преступлений. Об этом написано много книг, самой увлекательной из которых можно считать «Тайную войну» Прокопия Кессарийского.
Юстиниан I прославился не в одиночку – государственными делами при нём в значительной мере заправляла его супруга императрица Феодора (500–548 гг.). Несмотря на все злодеяния, эта царственная чета канонизирована и почитаема христианской церковью за богоугодные дела. День их памяти 27 ноября.
Феодора родилась в семье циркачей, смотрителей за зверями, и в детстве тоже была циркачкой. За неимением никаких особых талантов, она со временем стала гетерой самого низкого пошиба. Правда, жития утверждают, что распутница изменила свой образ жизни под влиянием проповедей александрийского патриарха Тимофея IV. Однажды шла Феодора по улицам Константинополя, увидел её в окошко наследник престола Юстиниан, и любовь поразила его сердце. Вскоре они поженились.
Все исследователи в один голос признают, что после замужества Феодора супругу своему не изменяла, а бывшие любовники её, особенно те, кто ненароком о том рассказывал, просто бесследно исчезли. Так же как исчез законный сын Феодоры, нажитый ею ещё до брака. Нагулянная дочка императрицы жила тихо и неприметно, а сына её и своего внука Феодора с согласия Юстиниана I забрала ко двору и позднее женила на дочери знаменитого полководца Велисария.
В геникее (женская часть дворца) Феодора повелела устроить подземелье, в отдельных изолированных камерах которого в кромешной тьме годами держала на хлебе и воде своих врагов, смотрителям же было запрещено разговаривать с узниками.