О материалистическом подходе к явлениям языка
Шрифт:
«Вся действительность слова растворяется в функции быть знаком» [90] .
«В языке действительность не отражается, а обозначается. Слово – знак действительности» [91] .
«Слово не является отображением предмета… Слово не отображает, а обозначает предмет» [92] .
Сторонники концепции, рассматривающие знак как одностороннюю сущность, подвергают подобные взгляды резкой критике, называя их идеалистическими. Вот что пишет по этому поводу В.З. Панфилов:
90
Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л., 1929, с. 17, 21.
91
Мангушев Т.Д. Единство языка и мышления. Автореф. канд. дис. М., 1953, с. 9.
92
Морозов К.Е. Связь понятия
«Трактовка значения языковой единицы как ее отношения к денотату приводит по существу к устранению из языковой сферы идеального как результата отражательной деятельности человеческого мышления, поскольку реальными компонентами знаковой ситуации в этом случае остается лишь денотат и материальная сторона языковой единицы. Тем самым из знаковой ситуации исключается и человек как субъект познавательной деятельности, а это в конечном счете приводит к тому, что теряется различие между языковым знаком как компонентом познавательной деятельности человека, направленной на существующую вне него действительность, и самой этой действительности, первичной по отношению к языковому знаку. Таким образом, определение значения как отношения знака к денотату приводит к выводам идеалистического характера» [93] .
93
Панфилов В.З. Указ. соч., с. 59.
Вся эта критика основывается на том, что значение, по мнению авторов этой критики, представляет отражение действительности. Если мы превращаем значение в неотторжимый атрибут знака, мы тем самым превращаем значение в знак, вследствие чего в знак превращается и слово в целом. Если мы мыслим только словами, то, по мнению некоторых лингвистов, мы мыслим знаками. Окружающий нас мир становится непознаваемым. Отсюда все обвинения в агностицизме.
Как указывалось выше, квалификацию значения как атрибута знака В.З. Панфилов называет идеалистической. А.С. Мельничук в своей рецензии на книгу В.З. Панфилова «Философские проблемы языкознания» не соглашается с такой оценкой.
«Представляется, однако, – замечает А.С. Мельничук, – что рассматриваемое мнение такой отрицательной оценки не заслуживает. В.З. Панфилов сомневается в правомерности включения отношения в состав языковой единицы, поскольку, очевидно, что отношение всегда касается обоих членов отношений, т.е. в данном случае и языковой единицы и обозначаемой ею сущности. Но рассмотрение знакового отношения вместе с самим знаком, вступающим в эти отношения, вовсе не отрицает и не исключает участия в этом отношении другого его члена – обозначенного знаком объекта или его отражения в сознании говорящих. Следует только учитывать, что здесь речь идет о таком, встречающемся и в других случаях антисимметрическом отношении, при котором само наличие знака обусловлено наличием означаемого объекта или его отражения, между тем как наличие объекта ни в коей мере не зависит от наличия соотносимого с ним знака. Наличием знака обусловлено только одно свойство объекта – быть обозначенным. Понятно поэтому, что знаковое отношение является свойством, намного более характерным для знака, чем для обозначаемого объекта. Именно в знаковом отношении заключается основная функция знака, составляющая ее главную сущность.
Для наименования этой основной функции знака нет более точного и более удобного термина, чем общеупотребительный термин „значение“…
Знаковое отношение как основная функция языкового знака, т.е. его значение, возникает и существует только в обществе носителей соответствующего языка, получая конкретное проявление в сознании и речевой деятельности отдельных индивидуумов. Вне общественного сознания значение как отношение знака к означаемому не существует, подобно тому как не существует и сам практически функционирующий языковой знак…
Это отношение имеет сугубо идеальный характер и является результатом многовековой стихийной деятельности человеческого сознания.
Понимание значения как отношения языкового знака к обозначаемым объектам или их отражениям в сознании исключает философское отождествление значения с психологическими образами (конкретными или обобщенными обозначаемых объектов). При таком понимании за психическими отражениями объектов действительности сохраняется относительная независимость от языковых знаков и более непосредственная связь с самими отражаемыми и познаваемыми объектами. Роль языковых знаков сводится в таком случае только к закреплению в общественном сознании границ между различными классами отражений действительности, обеспечивающему возможность оперирования этими классами в процессе мышления и к объективированию этих отражений с целью обмена мыслями в процессах языкового общения между людьми… Признание знакового отношения к обозначаемым объектам действительности и их отражениям в сознании говорящих основной функцией знака, понимаемой как его значение и образующей идеальную сторону его сущности, вместе с признанием относительной независимости психических отражений обозначаемых объектов от языковых знаков предлагается в данном случае в качестве философской основы диалектико-материалистического понимания природы языкового знака» [94] .
94
Мельничук А.С. Рец. на кн.: Панфилова В.З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. – ВЯ, 1977, № 4, 1978, с. 133, 134.
Чтобы установить какое из этих двух пониманий природы языкового знака является правильным, необходимо еще раз более подробно рассмотреть, какими характерными особенностями обладает знак и что представляет собой значение.
Прежде чем говорить о сущности значения, необходимо вспомнить, что вообще называют знаком. Как известно, под знаком понимают
«материальный чувственно-воспринимательный предмет (явление, событие, действие), выступающий в познании и общении людей друг с другом в качестве представителя некоторого предмета или предметов, свойства или отношения предметов и используемый для приобретения, хранения, преобразования и передачи сообщений (сведений, информации, знаний) или компонентов сообщений какого-либо рода» [95] .
95
Бирюков Б.В. О некоторых философско-методологических сторонах проблемы значения звуковых выражений. – В кн.: Проблемы знака и значения. М., 1969, с. 59, 60.
Словесный знак должен быть материальным.
«…в слове и в языке необходимо должен быть материальный момент. В противном случае язык не мог бы выполнять своих функций, и прежде всего свою коммуникативную функцию, так как один человек может сообщить что-либо другому лишь посредством того или иного материального процесса, воздействующего на органы чувств воспринимающего субъекта. Человек воспринимает внешний мир через ощущения, которые есть результат превращения энергии внешних раздражений в факт сознания. Поэтому мысли человека, чтобы быть переданными, должны получить материально чувственное выражение» [96] .
96
Мальцев В.И. Лексическое значение и понятие. – В кн.: Проблемы знака и значения. М., 1969, с. 93, 94.
Знак должен быть обязательно соединен с значением. Значение не должно быть отрываемо от тела знака.
«…есть доводы в пользу того, что проблема значения отнюдь не может быть выделена из проблемы знака, поскольку последняя не может быть отграничена от проблемы значения. Ведь понятие знака, не имеющего значения или же „отделенного“ от своего значения, сразу же теряет смысл: знак без значения не есть знак, и можно лишь весьма приблизительно характеризовать его в этом случае как „материал знака“, „основу знака“, „фигуру знака“ и т.д. Ведь материал знака, не обладающий значением, утрачивает всякую знаковую характеристику. Знак есть органическое единство значения и носителя, т.е. вещественной основы значения. Сам же по себе носитель значения – это что угодно, только не знак: он представляет собой сочетание звуков, черточек на бумаге, световых вспышек и т.д. Знак не может существовать без значения; только в значении коренится то, что делает знак знаком.
Соответственно значение вне знака не может существовать самостоятельно, обращается в нечто… Значение не тождественно знаку в целом, поскольку знак есть своего рода „союз“ значения и его носителя, некоторого экспонента знака и его основы» [97] .
97
Нарский И.С. Проблема значения «значение» в теории познания. Там же, с. 7, 8.
Совершенно неправомерными представляются нам попытки некоторых филологов и лингвистов считать знаком только материальную оболочку слова, так как в отрыве от значения материальный носитель оказывается неспособным осуществлять свою основную функцию указания на что-либо, т.е. перестает быть знаком.
Что касается главной функции знака, то даже сторонники монолатеральной концепции знака считают такой функцией указание.
«Материальная сторона билатеральных языковых единиц характеризуется всеми… признаками знака; она, являясь материальным чувственно воспринимаемым предметом, указывает, отсылает к другому предмету, не обладая каким-либо сходством с данным предметом» [98] .
98
Панфилов В.З. О гносеологических аспектах проблемы языкового знака. – ВЯ, 1977, № 2, с. 3, 4.
Если В.З. Панфилов считает, что материальная сторона знака указывает сама по себе, то по мнению В.М. Солнцева, свойством указывать на что-либо обладает значение:
«Наличие значения является обязательным свойством материальных предметов (в языке – звуков), используемых как знаки. Однако само это значение в знак не входит и является тем, на что знак указывает» [99] .
Панфилов почему-то забывает о том, что знаковая материя или носитель знака сам по себе ни на что указывать не может. В.М. Солнцев, признавая за значением функцию указания на что-либо, тем не менее не включает, подобно В.З. Панфилову, значение в состав знака.
99
Солнцев В.М. Языковой знак и его свойства, с. 20.
«Познавательный знак, – замечает П.В. Чесноков, – это любой чувственно-материальный факт, который в силу условной связи в коре головного мозга воспринимающего существа указывает на другой факт (материальный или идеальный), вызывая отражение этого факта в виде образа или мысли» [100] .
«Важнейшей особенностью отношения знака и того, что знак обозначает, является условный характер самого этого отношения. Условный характер связи вытекает из отсутствия природной, причинной связи между знаком и тем, что он обозначает, а также из отсутствия детерминации между обозначаемым и знаком. Любой предмет может быть знаком любого другого предмета, факта, действия, явления и т.п. Мы можем договориться, что данный предмет, например, спичечный коробок, символизирует, т.е. обозначает паровоз, пароход, самолет, небоскреб, крокодила, яблоко или любой другой предмет. Тем самым коробок наделяется нами свойством быть знаком. Это свойство не есть его природное материальное свойство. Это свойство приписано ему людьми. Поскольку коробок начинает использоваться, т.е. функционировать как знак, свойство быть знаком можно назвать функциональным свойством предмета, используемого как знак. Однако это свойство отлично от других функциональных свойств предмета, в данном случае коробка. Способность при трении головки спички о поверхность вызывать огонь есть функциональное свойство, обусловленное физическим устройством коробка. Однако ни одно физическое, материальное свойство коробка не имеет ни малейшего отношения к его свойству быть знаком. Вместо коробка в той же функции может быть использован любой другой предмет, например, чернильница. Функциональное свойство быть знаком есть мысленно приписанное предмету свойство. Предмет условно используется как знак. Отсюда и сам термин „условный знак“. Отсюда и сама характеристика связи между знаком и предметом замещения как „условной“… Условная связь между звуком и значением складывается стихийно исторически при становлении языка в процессе совместной практической деятельности людей. Связь эта становится исторически обусловленной, объективной в том смысле, что каждое новое поколение воспринимает ее как нечто объективно данное. Но она не становится от этого безусловной, мотивированной, причинной» [101] .
100
Чесноков П.В. Основные единицы языка и мышления. Ростов, 1966, с. 93.
101
Солнцев В.М. Указ. соч., с. 22.