О муравьях и динозаврах
Шрифт:
— Не волнуйся, милая, — с деланой бодростью заявил я, — не каждое мелкое вмешательство влечет за собой «эффект бабочки».
— Мелкое вмешательство? Вряд ли наш поступок можно так назвать. — Она что-то вспомнила и обратилась к компьютеру: — Это действительно меловой период?
Компьютер ответил утвердительно. Мы оба понимали, что это значит. Мы отвели от Земли тот самый астероид, который погубил динозавров.
Мы долго молчали, а потом Эмма сказала:
— Давай возвращаться.
Мы быстро развернули корабль и направились обратным курсом по прежней траектории.
— И куда мы возвращаемся? —
— Это был бы идеальный вариант. Если человечество все еще существует, пусть даже вместе с судьями, то и казнь будет не так уж страшна.
Я улыбнулся и покачал головой:
— Эмма, ты напрасно так тревожишься. Сама подумай — почему люди так преуспели по сравнению с другим видами? Почему не муравьи? Или дельфины, или другие животные? У них есть общественное устройство, есть разум… но по уровню цивилизаций они нам и в подметки не годятся. А ведь возможности для эволюции были справедливо и беспристрастно выданы всем видам.
— И почему же?
— Потому что человечество — это квинтэссенция всего живого, его пламенный дух. Космос выбрал нас. Посмотри, как далеко продвинулась наша цивилизация! Я уверен, что все обойдется, и у меня есть все основания для этой уверенности! Возможно, мир, в который мы вернемся, будет немного отличаться от того, который мы покинули, но человеческая цивилизация будет существовать!
Эмма тоже позволила себе слабо улыбнуться.
— Я и забыла, что ты веришь в теорию избранности человечества, — и добавила, перекрестившись: — Могу лишь надеяться на то, что ты прав.
Когда проходишь через «червоточину», кажется, будто космос исчезает и вновь появляется. Происходит это очень быстро — пространство моргнуло, и все. Поэтому неудивительно, что мы не заметили первого прохождения. Как только мы выскочили в свое время, радиомолчание сменилось бурей электромагнитных сигналов, но первая радость почти сразу же сменилась разочарованием. Сигналы передавали только какое-то странное чириканье и уханье. Ни мы сами, ни компьютер не могли истолковать значение этих звуков. Мы буквально криком кричали, вызывая Землю, но не получали ответа. Конечно же, мы рассмотрели планету на экране, увидели привычные очертания континентов и с облегчением перевели дух. Если мы и породили «эффект бабочки», то, по крайней мере, не перемешали землю и небо.
Наш крохотный кораблик тащился на оставшемся двигателе. Когда через двое суток мы вышли на околоземную орбиту, у нас едва-едва хватало горючего для приземления. Мы плюхнулись в Тихий океан недалеко от Австралии, и корабль почти сразу же начал тонуть. Нам пришлось перебраться на спасательный плотик, и нас понесло течением. Солнце еще не взошло. Я смотрел по сторонам, и океан вроде бы был все тем же океаном, а небо — тем же небом. Казалось, что мир совершенно не изменился.
Всего через полчаса мы заметили невдалеке большое судно, зажгли сигнальный фальшфейер. Корабль изменил курс и направился к нам.
— Человечество! — взвизгнула Эмма, заливаясь слезами восторга. — Оно и вправду еще существует!
— А ведь я так и говорил, скажешь, нет? Человечество — это душа всего живого. Мы предназначены для безграничного развития цивилизации.
— Но этот мир не тот, из которого мы улетали, — снова испугалась она. — Посмотри на этот корабль. Такое впечатление, что люди еще не вступили в технологическую эпоху.
Корабль казался архаичным и совсем не походил на суда нашего, современного, мира. Но это не означало, что этот мир был технологически отсталым. Я заметил, что на корабле не было парусов, и задумался о том, какая сила могла приводить его в движение.
Судно вскоре подошло к нам и остановилось. С высокого борта опустили веревочную лестницу. Мы с Эммой забрались наверх. Команда состояла из темнокожих людей — я не понял, к какой расе они относились, — одетых в грубые зеленовато-серые одежды. Я заговорил с ними, но никто не ответил, лишь один из них жестом предложил нам следовать за ним.
По длинной, узкой, несколько раз изгибающейся лестнице мы поднялись на вершину расположенной посреди судна башенки, откуда отлично была видна вся палуба, от носа до кормы. Там провожатый подвел нас к крепко сложенному седобородому мужчине и что-то нам сказал. Я не понял ни слова, в отличие от висевшего у меня на груди компьютера, который сообщил мне:
— Язык похож на древнюю латынь, с некоторыми отличиями. Фразу можно перевести как: «Это наш капитан».
Потом с нами заговорил уже сам капитан, а компьютер переводил.
— Что это вас на плоту в середину моря занесло? Ишь, смельчаки! Не боялись, что вас сожрут?
— Сожрут? — повторил я. Компьютер переводил то, что я говорил шепотом, и усиливал звук. — Кто?
Капитан показал на океан. Уже рассвело, и золотой солнечный свет пронизал легкую дымку тумана, висевшую над морем. Безмятежная до сей минуты вода вдруг заволновалась, и на поверхности появилось ужасающее чудовище. Потом второе, и не успел я, что называется, глазом моргнуть, как вокруг судна плескалась уже целая стая. Тут-то мы с Эммой наконец поняли, какое следствие повлек за собой опрометчивый поступок, который мы совершили 65 миллионов лет назад.
Динозавры не вымерли.
Один из них направился к судну и остановился почти вплотную. Его громадное тело возвышалось над бортом, как ужасающий горный пик, накрывая нас тенью. Я видел черные перекрещивающиеся и извивающиеся, словно виноградные лозы, кровеносные сосуды под серой, на вид нежной, как шелк, кожей, и усики-антенны, торчащие над высоко поднятой головой. Потом мощная шея динозавра склонилась вперед, огромная голова повисла над нами; с головы и шеи на палубу лилась вода. Неимоверно большие глаза пристально уставились на нас. Под этим мрачным холодным взглядом у нас кровь застыла в жилах. Эмма, дрожа всем телом, прижалась ко мне.
— Не бойтесь, — сказал капитан. — Они никого не трогают. Это же зоопарк.
И впрямь, динозавр некоторое время рассматривал нас, а потом повернулся и поплыл прочь, подняв такую волну, что судно закачалось. Мы увидели на полпути до горизонта еще одно судно, такое же как наше. К нему плыли два динозавра.
— Вы приручили динозавров? — восхитилась Эмма. — Поразительно!
Я тоже слегка обалдел:
— Мы думали, что динозавры будут представлять угрозу для эволюции человечества. А теперь видим, что благодаря им человеческая цивилизация только укрепилась.