О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)
Шрифт:
В XIII веке, в котором Пржемысл Отакар II прожил всю, а его сын Вацлав -- большую часть своей жизни, рыцарство в чешских землях воспевалось как вершина мужественности, а его носители воспринимались как некие идолы (подобно кино- и спортивным звездам и популярным певцам нашего времени). А если таким рыцарем был государь, то слава венчала его уже при жизни и имя его повторялось во всех концах Европы. Так было и с королем Пржемыслом Отакаром II. Известность его не ослабла ни в последнее пятилетие, когда его преследовали неудача за неудачей, в том числе и на поле брани, ни когда его кандидатура не прошла на трон императора Священной Римской империи (1273), ни когда вследствие предательства собственной знати он был вынужден заключить с победившим соперником Рудольфом Габсбургом постыдный Венский мир (1276), потеряв альпийские земли и Хеб, ни когда в роковой битве у Дюрнкрута он был совершенно не по-рыцарски пронзен
Совсем иначе складывалась судьба его сына, наследника престола Вацлава. По части храбрости, мужественности, ловкости в обращении с оружием Вацлав не пошел в отца, хотя нет сомнения в том, что при дворе его побуждали к этим проявлениям рыцарства. Правда, только до семи лет, т. е. до трагической гибели Пржемысла (26 августа 1278 года), хотя, очевидно, и раньше меч его не занимал. У него были другие задатки. А главное, природа не наградила его необходимыми для рыцарского образа жизни ростом, крепкими руками и выносливостью, -- короче, физическими данными.
После поражения на Моравском поле и гибели отца происходит трагический перелом не только в физическом, но и душевном развитии королевского отпрыска, и без того нервно лабильного. Репрессии победителя обрушились на все королевство, на всех его жителей, не исключая и сына Пржемысла. Как известно, Рудольф Габсбург занял Моравию и оставил ее себе на пять лет в залог, якобы для возмещения расходов на борьбу с Пржемыслом. В свою очередь, Чехия "пользуется охраной" наемников бранденбурского маркграфа Оттона V Длинного, племянника павшего короля (сына Божены Пржемысловны). После политических интриг и вооруженных стычек, в ситуации полного хаоса ему поручается опекунское управление Чехией и воспитание юного короля, кстати уже помолвленного в январе 1279 года с дочерью Рудольфа -- Гутой.
Через месяц Оттон отправляет Вацлава и его мать, вдовствующую королеву Кунгуту, в замок Бездез, который строго охраняют. С этого момента жизнь наследника чешской короны превращается в страдание. За заточением в Бездезе последовало интернирование в чужой среде в Цвиккау, Берлине и, наконец, в бранденбургском Шпандау. Его опекун и воспитатель Оттон V не очень нянчился с младшим двоюродным братом, о чем мы узнаем из источников той эпохи (согласно "Збраславской хронике", в Бездезе его морили постами и голодом) и по данным антропологических исследований его останков (на челюсти и костях Вацлава II были обнаружены следы рахита, вызванного недостаточным питанием и нехваткой витамина "Д" в детстве).
Гораздо сильнее телесных испытаний, на хрупкий организм короля-пленника действовали переживания душевные, "разлука со счастьем", как пишет В. Ванчура, пребывание в непривычной среде, без нежной материнской заботы и беззаботных детских игр со сверстниками, -- словом, отсутствие семейного очага и воспитания чувств. Надо ли после этого удивляться, что в зрелом возрасте он иногда испытывал ощущения подавленности и страха, что мысль его нередко путалась, а поведение не имело ничего общего с идеалами средневекового рыцаря и государя. На психику Вацлава повлиял и скорый отъезд его матери из Бездеза в Моравию (в литературе, хоть и несправедливо, осуждаемый, как поступок эгоистичный и жестокий). Можно предполагать, что он всем своим детским существом был к ней привязан, ибо, вернувшись в Прагу из бранденбургского плена, с распростертыми объятиями принял не только мать, но и ее нового мужа, Завиша из Фалькенштейна, с которым Кунгута познакомилась во время четырехлетнего пребывания в опавском Градеце. О нем молодой король должен был знать, что Фалькенштейн был одним из активнейших противников отца как глава соперничавшего с ним могущественного рода Витковичей, паном Южной Чехии и владельцем поместий в Австрии в областях Зальцбурга и Пассау. Очевидно, по подсказке матери Вацлав поручил отчиму управление всем королевством, и при первом же своем государственном решении поступил правильно.
Завиш энергично принялся за восстановление опустошенной, обнищавшей страны, изнуренной бранденбургским и габсбургским гнетом. Вскоре ему удалось установить порядок, притеснить шайки местных грабителей, подстрекаемых смещенным епископом Тобиашем и его последователями. В интересах укрепления королевской власти он, не колеблясь, принимал суровые меры против тех чешских панов (среди них были и члены рода Витковичей), которые после смерти Пржемысла подливали масла в огонь и грабили как могли, королевское и церковное имущество. Рожмберки даже разрушили монастырь "Золотая корона" и захватили Ческе-Будеевице. Теперь их заставили вернуть добычу и возместить причиненный ущерб. При этом имущественном пере разделе Завиш из Фалькенштейна не забывал и о себе, о своих сторонниках из других богатых родов. Однако чем больше он купался в ореоле славы и расположении короля, тем сильнее росли ненависть и интриги его противников, объединившихся вокруг Тобиаша из Бехине и Микулаша Опавского (внебрачного сына Пржемысла Отакара II от одной придворной дамы его первой жены, Маргариты Австрийской). Они чернили Фалькенштейна перед императором Священной Римской империи и папой римским, расстраивали его государственные планы, -- впрочем, долгое время безрезультатно. Вацлав не давал отчима в обиду, обращался с ним подчеркнуто благосклонно, но прежде всего прислушивался к советам и просьбам своей матери, которые были для него превыше всего: он еще пребывал в возрасте, когда сыновья обычно не восстают против матерей.
Но время шло, и происходили события, которые сами по себе -- в том, что касалось подрывания позиций Завиша -- ничего особого не представляли, но во взаимосвязи действовали как ручейки, сливающиеся в единый поток, перед которым не устоит никакая плотина. Сначала в мае 1285 г. скончалась супруга Завиша, мать - королева Кунгута. Несколько месяцев спустя в Хебе был узаконен брак тогда уже 14-летнего Вацлава с дочерью Рудольфа Габсбурга Гутой. В 1 287 г. Гута переезжает в Прагу и готовится подарить мужу наследника престола. Но новая королева не выносит Фалькенштейна и делает все, чтобы подорвать его власть и влияние на короля. В начале 1288 г. Завиш едет в Буду и женится там на сестре венгерского короля Ладислава IV Елизавете, что, образно говоря, стало последним гвоздем, им самим забитым в крышку своего гроба.
По мере того, как Вацлав подрастал, рос и его интерес к делам государственным. Еще недавно он полностью был удовлетворен регентским правлением отчима. Но сейчас, избавленный от материнской опеки, он начал все чаще прислушиваться к голосам, говорящим, что Завиш хочет поссорить его с римским императором, советуя ему предъявить претензии на часть утерянных альпийских земель, перешедших во владение тестя Вацлава -- Рудольфа Габсбурга. Повздорить с ним мог бы разве что самоубийца или авантюрист вроде Завиша, этого узурпатора и пособника дьявола. Когда бы чешский король захотел в будущем расширить границы своего царства, прилагать усилия надо будет там, где нет опасности столкновения с великодержавными интересами Рудольфа Габсбурга и его рода. А если кто-то дает королю иные советы, то он враг королевства и пржемысловского престола. Пусть Вацлав постарается избавиться от Фалькенштейна, пока не поздно...
Эти и подобные речи, произносившиеся, в основном, супругой Вацлава Гутой в качестве глашатая габсбургской стороны в Чехии, способны были подействовать и на людей с намного более сильным характером, чем был психически лабильный Вацлав. В итоге он сдался и поверил, что Завиш и в самом деле готовит ему погибель. Прежнее восхищение отчимом постепенно уступало место ревности к его успехам и рыцарской внешности, а потом опасениям и страху. Когда же в конце 1277 г. умирает первенец Вацлава, а Фалькенштейну, словно в насмешку, жена рожает очередного здорового потомка мужского рода, к тому же королевской крови, боязнь Вацлава за судьбу пржемысловской династии возрастает настолько, что он решает действовать. В январе следующего года Завиша арестовывают и сажают в Белую башню Пражского Града, а вскоре после этого осуждают на смертную казнь с конфискацией всего имущества. Могущественные Рожмберки и связанные с ними роды, не собираясь мириться с этим, объявляют Вацлаву войну. Король, однако, подавил бунт способом, не имеющим, пожалуй, аналога в истории. Завиша водили в кандалах от одного неприятельского замка к другому, и достаточно было Микулашу Опавскому, стоявшему во главе карательного отряда, пригрозить, что знатному заложнику отрубят голову, если ворота не отворятся, как все мятежники сдавались (кроме братьев Завиша в замке Глубока, где приговор и был приведен в исполнение 24 августа 1290 года).
В день казни Завиша закончилась в Чехии эпоха опекунского и регентского правления. Бразды правления взял в свои руки король, 19-летний юноша с немощным телом и хилым здоровьем, но тем не менее твердо решивший ни с кем не делить власть, править самому, к тому же иначе, нежели его предшественники, осененные рыцарской славой.
Серебро дороже золота. Сразу же следует сказать, что монарх Вацлав начал неплохо. Наоборот. Словно одержим стремлением выйти из тени своего отца, великого "железного и золотого" короля, к решению внутренних и внешних дел он приложил столько энергии и почти лихорадочных усилий, проявил столько проницательности, осмотрительности, а также и хитрости и холодной расчетливости, что это до наших дней вызывает восхищение (или по меньшей мере изумление) у его биографов.