О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)
Шрифт:
"Кошмары"? Они, как правило, бывают при эпилепсии у детей.
Что же на самом деле было у Цезаря?
Речь могла идти о спорадической эпилепсии с редкими приступами, которая встречается очень нечасто. Это не совсем исключено, тем более что нам известны неблагоприятные обстоятельства его рождения -- он появился на свет кесаревым сечением.
Однако гораздо более правдоподобно, что дело было в нарушениях кровообращения, похожих на эпилептические припадки. Так называемые "обмороки", о которых говорят как Светоний, так и Плутарх, свидетельствуют в пользу "синкоп", краткосрочных потерь сознания при недостаточности кровообращения, напоминающих "падучую".
Более чем удивительно, что Цезарь сумел за относительно
В своей жизни он не раз говорил, что лучше всего быстрая и неожиданная смерть.
Такая смерть его наконец настигла.
КАЛИГУЛА
"Случилось так, что Калигула стоял около высокой статуи Юпитера и спросил актера Апеллеса: "Кто из нас больше? Я или этот бог?". Апеллес задумался -- и этого было достаточно. Он погиб от истязаний и пыток.
При этом Калигула осыпал его похвалами: "У тебя чудный голос, даже когда ты кричишь от боли". А. КРАВЧУК. "НЕРОН"
Тот мартовский день 37 года н. э., бесспорно, надолго остался в памяти современников. В ту пору Рим уже давно был не скромным городом на семи холмах, как до времен Цезаря, а мраморным центром гордой империи со свежими следами строительства Августа (Пантеон, форум). Величественные сооружения говорили о мощи и величии римской империи. Красоту города и римской весны увеличивали в тот день ликующие толпы, тянувшиеся к сенату. Повод для всеобщей радости был, на первый взгляд, странным: смерть императора Тиберия, императора-полководца, пасынка Августа, который в пятьдесят шесть лет стал его преемником. За двадцать три года своего правления Тиберий не только утратил всю свою популярность, если только он вообще когда-либо ею пользовался, но, наконец, навлек на себя всеобщую ненависть и стал жертвой заговора. Только начав поправляться после тяжелой болезни, он был задушен.
Это и вызвало в Риме ту огромную радость и облегчение, о которой мы уже сказали. Толпы, ворвавшиеся в сенат, даже требовали, чтобы Тиберию было отказано в погребении, а его тело было бы брошено в Тибр.
И наоборот, прямо-таки с бурным восторгом приветствовался предполагаемый преемник Тиберия -- в то время двадцатитрехлетний молодой человек Гай Калигула, сын популярного полководца Германика, племянника Тиберия, погибшего при загадочных обстоятельствах в Сирии. Калигула прибыл в Рим с берегов Неапольского залива, куда незадолго до своей смерти удалился Тиберий. Подозрительный ко всем и все более ожесточающийся император по непонятным причинам проникся симпатиями к своему внучатому племяннику, и Калигула годами жил с ним на острове Капри.
Толпы римского народа, ворвавшиеся в тот мартовский день в сенат, настояли, чтобы Калигула был провозглашен принцепсом -- "первым из сенаторов" -- и преемником Тиберия.
Не будем впадать в иллюзию, что в то время была столь велика власть римского народа или что его голос был решающим. Калигула уже был до этого провозглашен принцепсом преторианцами -- императорской стражей, то есть военными. Именно военные распространили свои симпатии и любовь к своему полководцу Германику на его сына Калигулу. Военным он был обязан и именем, под которым вошел наконец в историю. Дело в том, что "Калигула" означает по латыни "сапожок". Так стали называть будущего принцепса, когда он пятилетним мальчиком появился рядом с отцом на триумфальной колеснице, одетый в специально сшитую для него форму легионера и военные сапожки.
СОЛНЫШКО, -- так называл его римский народ, возлагая на своего принцепса большие надежды.
О чем думал молодой Калигула, когда в сенате его приветствовал римский люд, а сенат провозглашал принцепсом? Может быть, он вспоминал времена, проведенные с его чудаковатым дядей на Капри? Воспоминания были не из лучших. Тиберий уже тогда превратился в упрямого деспота, хотя в начале принципата вел себя относительно миролюбиво (вернул сенату его былые полномочия, отказался от почестей к нему как к богу, не хотел, чтобы ему воздвигали статуи). На это у него были свои причины. Его стремление улучшить отношения с сенатом окончилось неудачно, ему пришлось подавлять мятежи германских и паннонских легий, а позднее и восстания в Нумидии, Фракии и Галлии. Военные расходы опустошили государственную казну, и Тиберий был вынужден увеличить налоги и -- что больше всего подорвало его популярность -- ограничить публичные зрелища. Возникали антитибериевские заговоры, Тацит утверждает, что многие представители нобилитета (римской знати) даже симпатизировали самозванцу -- рабу Клементу, который выдавал себя за внука Августа.
Трудно сказать, знал ли молодой Калигула причины перемены Тиберия и задумывался ли вообще над ними. Однако при его интеллекте, который он неоднократно продемонстрировал позднее как в положительном, так и отрицательном смысле, можно предположить, что это не могло не занимать его. Обстановка на Капри все время была напряженной. Падали все новые и новые головы. Любимец Тиберия, командир преторианской гвардии Сеян, укрепляя свою личную власть, посылает под предлогом "оскорбления Его величества" в тюрьмы, на пытки и смерть сотни людей. Он убеждает императора (каковым на деле являлся принцепс), что в Риме против него строят неустанные козни, тем самым удерживая Тиберия на Капри, -- в действительности же избавляется от людей, представляющих опасность для него самого, Сеяна. Жертвой его бесчинств становится наконец и собственный сын Тиберия Друз Кастор. В конце концов и Сеяна ждет та же участь: он теряет свою с таким трудом и коварством завоеванную позицию, впадает в немилость и кончает казнью.
В такой среде Калигула не мог чувствовать себя хорошо, напротив, ему все чаще приходилось задавать себе вопрос: не придет ли в голову императору, этому подозрительному сумасброду, что следовало бы ликвидировать и его, Калигулу? Он прекрасно знал, что Тиберий не любил его отца, Германика, воинской славе которого и популярности среди солдат он завидовал. Калигуле, несомненно, было известно и то, о чем говорилось среди людей в связи со смертью его отца: что в ней мог быть замешан Тиберий.
Трудно сказать, какие мысли мелькали в голове "Сапожка" в ту минуту, когда его провозгласили принцепсом-императором, вложив в руки двадцатитрехлетнего юнца почти абсолютную власть. Впрочем, слово "почти" можно свободно опустить.
КОНЕЦ РЕСПУБЛИКИ. Итак, в 37 году н. э. некогда городская республика подошла к этому рубежу.
После смерти Цезаря был установлен второй триумвират, в который входили Марк Антоний, Гай Юлий Цезарь Октавиан и Эмилий Лепид. Наконец победителем вышел Октавиан, приемный сын Цезаря. Первым выпал из игры Лепид. История борьбы Октавиана с Антонием достаточно известна -- во всяком случае, литераторы, драматурги и кинематографисты не раз обращались к теме любви Антония к последней египетской королеве, прекрасной Клеопатре и их конечному самоубийству.
После Цезаря Октавиан стал вторым монархом. Однако по сравнению со своим предшественником, он вел себя более дипломатично, во всяком случае, по отношению к сенату. После своей победы над Антонием Октавиан вернул ему все полномочия, полученные им как триумвиром. Польщенный сенат отреагировал на это тем, что снова вручил ему все полномочия, к тому же расширив их. Антонию была доверена должность главнокомандующего войсками, поручено управление несколькими провинциями, кроме того, он получил пост великого понтифика, а также самую важную должность -- должность народного трибуна, которая гарантировала ему неприкосновенность и право накладывать вето на решения сената. Наконец, он был удостоен титула Август, то есть Благородный, Знатный.